Книга Лицо любви - Джулия Тиммон

Кристина погрузилась в раздумья. Поверить в то, что Фредерик такой, каким все это время казался, хотелось больше всего на свете, однако было безумно страшно в который раз попасться в ту же ловушку.

— Понимаешь… — проговорила она, размышляя, стоит ли посвящать мать и в историю расставания с Оливером. — На меня в последнее время обрушилось слишком много всего. — В глазах Мэри вспыхнула усилившаяся тревога, и Кристина поспешно хихикнула, делая вид, что не принимает беду близко к сердцу.

— Расскажи, — попросила мать.

Кристина вздохнула. Чересчур много она выболтала — теперь надо было рассказывать все.

— Я рассталась с Оливером, потому что застала его в студии с любовницей, — одним духом выпалила она. — Очень красивой и очень вульгарной девицей.

Мэри вскинула брови, прижала руки к щекам и сочувственно покачала головой.

— Бедняжка ты моя! Столько всего натерпелась.

— Только ты не переживай, мам, — поспешно добавила Кристина. — Про свинство Оливера я уже почти и не вспоминаю. — Она постаралась произнести это как можно более убедительно и бодро, и вышло, как ей показалось, вполне неплохо.

Но Мэри лишь тяжко вздохнула, явно не поверив ей.

— Если честно, видеть Оливера в качестве зятя я никогда особенно не желала.

— Правда? — удивилась Кристина. — От кого-кого, а от тебя я никак не ожидала услышать такие слова. Ты встречалась с Оливером в общей сложности раз шесть и всегда бывала с ним ужасно мила.

— А как же иначе? — Мэри многозначительно улыбнулась. — Для меня главное — чтобы ты, Аллегра и Марта были счастливы. Если вам хорошо с кем-то, кто не устраивает меня, я обязана повнимательнее к человеку приглядеться, рассмотреть в нем достоинства и постараться принять его таким, какой он есть. Или, по крайней мере, научиться держать при себе свою неприязнь. — Она засмеялась.

Фредерик, с его очаровательной улыбкой и искрящимися глазами сразу запал бы тебе в душу, подумала Кристина, незаметно вздыхая.

По лицу Мэри вдруг прошла неуловимая тень.

— Постой-ка, — сказала она. — А может, единожды обжегшись, во второй раз ты просто сгустила краски?

— Что ты имеешь в виду?

— Увидев Фредерика за ручку с другой женщиной, ты подсознательно поставила его в один ряд с Оливером, который точно тебе изменял — так?

— К чему ты клонишь? — недоуменно спросила Кристина.

— К тому, что, может, все не так страшно, как ты думаешь, — задумчиво произнесла Мэри.

— Хочешь сказать, что Фредерик не женат и держал за руку ту женщину по ошибке или по долгу службы?

— Нет-нет, я ничего не могу утверждать. Не исключено, что Фредерик действительно подлец, не лучше Оливера. Только, судя по твоим описаниям, он не способен на низости. — Мэри взмахнула рукой. — Впрочем, я с ним не знакома. Но тебе посоветовала бы не быть столь категоричной. Чтобы не совершить непоправимую ошибку.

— Позавчера я отключила телефоны, вечером мы с Беатрис ездили в бар, ночевала я у нее… А рано утром поехала к вам.

— Значит, он наверняка звонил тебе, но ты не слышала звонков, — сказала Мэри с утвердительной интонацией.

Кристина пожала плечами.

— Может, звонил, а может, и нет.

— Я уверена, что звонил. Если в прошлый раз вы расстались именно так, как ты рассказываешь.

Кристина устало провела рукой по лицу.

— Разумеется, так. Какой смысл мне выдумывать?

Мэри нежно потрепала ее по колену.

— Дочка, дочка! Как бы я хотела, чтобы у тебя все поскорее наладилось. С Фредериком поступай, как считаешь нужным. Я на твоем месте поговорила бы с ним. Впрочем, не знаю, я ведь его даже не видела.

— Как же все сложно в любовных делах! — воскликнула Кристина, качая головой.

— Согласна, — ответила Мэри, понимающе на нее глядя.

— А тебе-то откуда знать? — удивилась Кристина. — Ты всю жизнь с одним папой, он по сей день боготворит тебя. Так намного проще.

Мэри многозначительно посмотрела на дочь, выражая всем своим видом: ничего-то ты еще не смыслишь в жизни.

— Во-первых, строить отношения всегда непросто, даже с человеком, который обожает тебя, и особенно, если вы стали семьей, обзавелись детьми, вместе их вырастили. Ты и представить себе не можешь, сколько разного рода трудностей приходится преодолевать в семейной жизни. — Она замолчала, задумавшись, очевидно, о пережитых с мужем бедах и радостях.

— А во-вторых? — спросила Кристина. Мэри повернула голову.

— Мм?

— Ты сказала «во-первых». Значит, должно последовать и «во-вторых», — подсказала Кристина, с любопытством глядя на мать.

Мэри слегка нахмурила брови, вспомнила, что собиралась добавить, и с загадочной полуулыбкой кивнула.

— А во-вторых, моя хорошая, я любила в жизни не только папу.

Кристина в изумлении широко раскрыла глаза. Она всегда была уверена, что мать и отец и мыслей не допускали о ком-то другом, принадлежали друг другу всю жизнь, едва ли не с детства.

— Кого же еще? — спросила она, начиная гадать, что за признание сейчас услышит.

Мэри поправила все еще густые волнистые волосы, будто увидела перед собой того, кто когда-то владел ее сердцем.

— Это было давно, еще до встречи с папой. Мы познакомились на рождественском балу — в обстановке поистине сказочной.

Кристина заметила, что материны глаза взволнованно заблестели, на белых, чуть впалых щеках проступил нежный румянец, и вдруг увидела перед собой не пожилую женщину, а юную, опьяненную первой любовью девушку.

— Весь наш роман был сплошной сказкой, — мечтательно продолжала Мэри. — Мы встречались каждый день, бродили дотемна по городу и клялись друг другу, что будем вместе всегда…

— Почему же не сдержали клятву? — осторожно спросила Кристина, отмечая про себя: если бы вы не расстались, не было бы ни меня, ни Марты, ни Аллегры.

Мэри пожала плечами.

— Когда я клялась ему, уверяю тебя, не сомневалась, что сдержу обещание. То же самое наверняка чувствовал и он. Но потом они с родителями переехали из Нью-Йорка, и все постепенно сошло на нет.

— То есть как? — Кристина недоуменно нахмурилась.

Мэри засмеялась.

— А так. Поначалу мы чуть ли не каждый день писали друг другу, потом на письма стало все чаще не хватать времени. — Она взмахнула рукой. — По-видимому, это было не настоящее чувство. И хорошо, что оно угасло. Через два года я повстречала папу и мгновенно поняла: вот этот будет моим навек. — Она снова засмеялась и опять поправила волосы — теперь смущенно, как впервые явившаяся на танцы девчонка.

— А папа знает о том, другом? — спросила Кристина.