Книга Потерянные страницы - Пол Ди Филиппо

— У меня в горле пересохло, — сказала Элси. — Пойду принесу по пиву.

— Правильная мысль.

Элси отправилась на кухню. Вскоре оттуда послышался голос, слега приглушенный, поскольку ее голова находилась внутри холодильника «Келвинатор».

— Хэнк, у тебя закончился «Райнголд».

— А что там есть?

— «Хэмс», «Пабст», «Рэд Кэп», «Блатц»…

— Принеси мне «Блатц».

— А я буду «Хэмс», Элси.

Элси вернулась с тремя бутылками и открывашкой. Едва она откупорила последнюю бутылку, раздался стук в дверь.

— Иисусе! — произнес Хэнк, пытаясь подняться на ноги. — У нас что сегодня, вечер встреч? Кто там?!

— «Вестерн Юнион».

Все невольно вздрогнули из-за рефлекса, выработанного за последние годы войны: телеграммы обычно несли сообщения о смерти. Хэнк, качаясь, встал и пошел открыть дверь.

Человек за ней казался слишком старым для работы разносчика телеграмм. Судя по бирке от «Вестерн Юнион», звали его Г. Миллер. Видимо, догадавшись, что Хэнка смутил его возраст, посыльный сказал:

— Я — хозяин компании. Дело в том, что у нас не хватает людей. К тому же я счел, что найду применение чаевым не хуже, чем любой юнец. У меня, мистер, дома жена, а еще есть бывшая, которая орет, требует алименты.

— Посмотрю, чем могу помочь, — проговорил Хэнк, забирая телеграмму.

Он вернулся в комнату и выклянчил у Элси доллар.

— Спасибо, дружище, — поблагодарил Г. Миллер.

Снова оставшись наедине, трое друзей уставились на телеграмму.

— Открывай ее, Хэнк, открывай же.

Внутри конверта оказалось сообщение следующего содержания:

ВАС ПРИВЕТСТВУЕТ ПРЕЗИДЕНТ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ АМЕРИКИ: В СООТВЕТСТВИИ С АКТОМ ХОУГА-УОЛДО СТРАНЕ ТРЕБУЮТСЯ ВАШИ УСЛУГИ. ПОЖАЛУЙСТА, БУДЬТЕ ГОТОВЫ ОТБЫТЬ С ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫМ ЭСКОРТОМ В 17.00, 30 ИЮНЯ 1948 ГОДА. СПАСИБО.

— Ничего себе, это же через час, — воскликнула Элси.

Хэнк потрясен, словно в него ударила молния.

— Не могу поверить. И что им может быть надо от такого конченого литературного поденщика, как я?

— Не знаю, Хэнк, но тебе лучше собираться.

Дуайт и Элси проводили Хэнка в ванную. Поставили его для отрезвления под холодный душ. Благодаря бритвенным лезвиям «Жиллетт», зубной пасте «Ипана» и тонику для волос на вазелине он вскоре стал выглядеть презентабельно, насколько то было возможно.

С полотенцем вокруг талии Хэнк вернулся в комнату. Элси выложила его лучшую одежду: рубашку фирмы «Сумара Спортc», габардиновые штаны со стрелками и аргиловые носки. К сожалению, единственной обувью Хэнка была пара кедов.

Когда он завязывал шнурки, раздался четвертый за день стук в дверь.

Открывать пошел Дуайт.

За дверью стояли два представителя военно-морской полиции, безупречные от эполет до начищенных до блеска сапог. Очевидно, они уже очень давно состояли на службе: нашивки каждого свидетельствовали о неоднократном предоставлении избирательного права.

— Господин Галлахер?

— Нет, сэр, никоим образом. Не я, сэр, он. Вот парень, который вам нужен, да, сэр.

Полицейские вошли и закрыли за собой дверь.

— В списках о сборе эти двое числятся? — спросил один другого.

— Не-а.

— И чё нам с ними делать?

— Не знаю, никогда раньше не видел в списке пометки о таких высоких мерах безопасности…

— Наверно, их тоже надо взять. Лучше сделать и ошибиться, чем не сделать и потом локти кусать.

— Хорошо.

Главный полицейский повернулся к трем друзьям.

— Рядовой Ховард, мисс, боюсь, вам придется последовать с господином Галлахером. Скорее всего это составит для вас лишь временное неудобство.

Хэнк подал голос:

— Могу я по крайней мере спросить, куда я еду?

— Думаю, вы имеете на это полное право. Мы направляемся в столицу.

— В Денвер?

— Именно так. Господин Галлахер, осмелюсь посоветовать вам взять зубную щетку.

Перед домом был припаркован большой черный «паккард» последней модели. С мощным атомным двигателем, двумя конусами радаров на переднем бампере, с аккуратно нанесенной по трафарету правительственной эмблемой на дверцах — внушительная машина.

Один из полицейских открыл заднюю дверь, а другой сел за руль. Хэнк, Элси и Дуайт, двигаясь, словно все у них внутри окостенело, забрались внутрь. Торчащая из нагрудного кармана зубная щетка тыкнула Хэнка по носу.

Дверь захлопнулась, в машину сел второй полицейский, и они тронулись.

В этот час движение было довольно интенсивным. По проспекту Флэтбуш катили «нэши», «кросли», «студебекеры», «меркурии». Все — модели сорок восьмого года, на атомной энергии, с радиолокаторами во избежание случайных столкновений.

По тротуарам бодро шагали граждане: мужчины в фетровых кепках, ребята в дурацких шапочках, маленькие девочки в розовых платьицах с рюшками, женщины в туфлях-лодочках с открытыми носами, на высоких массивных каблуках. Их невинное наслаждение прекрасным июньским вечером резко контрастировало с прохладной атмосферой, окутавшей троих друзей, которые мчались на таинственную встречу с судьбой. Хэнк был настолько потрясен, что даже не интересовался прозрачными блузами из плиофильма[24]на самых дерзких модницах.

Нервно глядя в окно машины, Хэнк заметил на небе скоростной самолет «Пан Америкен»[25]для дальних перелетов.

— Мы едем в Денвер на машине?

Полицейский усмехнулся.

— Что вы, господин Галлахер, для вас только первым классом.

Они подъехали к нью-йоркской военно-морской базе, прошли через контрольный пункт и наконец остановились у дока.

На воде качался огромный деревянный самолет — творение «Хьюз Эркрафт», называемое в шутку «Елейный гусь». Сконструированный вскоре после того, как Хьюз закончил съемки «Беглянки» с Джейн Рассел в 1941-м, он был подарен гением авиации американскому правительству и служил для личной перевозки президента.

— Все были уверены, что он никогда не поднимется в воздух, — пояснил один из полицейских, — однако они недооценили возможности нуклеоники.

Хэнк с друзьями взошли по трапу в главное пассажирское отделение самолета-титана. Полицейские тотчас передали своих подопечных под надзор двух представителей почетной гвардии президента. Почетная гвардия президента была элитным войском из специально отобранных опытных ветеранш женской вспомогательной службы[26], отличившихся в боевом искусстве. Женщины более пяти с половиной футов ростом, они носили форму из ткани «коросил», которую придумал сам президент. Славилась она своей крайней обтяжкой фигуры.