Книга Князь Сигасы - Николай Степанов

– Так он лет семь назад едва не сгорел с родителями вместе. С тех пор кличка и приклеилась, – сразу придумал однорукий.

– Значит, паренек у тебя с тех пор живет?

«Хотят на вранье подловить, сволочи», – подумал кабатчик.

О том, что захватчики разыскивают жителей сгоревшей перед войной деревеньки, он узнал вчера. Пришлось сразу отправлять мальца к другим его выжившим односельчанам, которые устроились на северной окраине Рудного в пустовавшей хибаре Луркеша. О ней в здешнем районе никому не было известно.

– Нет, малец у бабки жил, пока старуху Ярхур не прибрал.

– И где он сейчас?

– На рынок отправился рыбки свежей купить. Должен скоро объявиться.

– Свежая? Ладно, мужик, оставайся, где стоишь. Придет племянник – пусть тащит улов прямо в зал. Я лично укажу, какую нам приготовить.

Похоже, боец заподозрил однорукого и решил не выпускать его из виду. Вдруг не вернется, да еще паренька предупредит?

– Может, сыру изволите? – предложил кабатчик, ему было необходимо добраться до подсобки.

Там хранилась вязанка дротиков, которые воин принес со службы. Когда потерял руку, он не смирился с увечьем и оставался на службе, сменив лук и стрелы на миниатюрные копья. Дальность, конечно, была уже не та, но в баталиях дело нередко доходило до ближнего боя. И прежде чем в него вступить, Луркеш успевал отправить к демонам с полдесятка врагов. Потом в дело шел меч.

– Обойдемся. Сядь, чтоб я тебя видел.

Пришлось подчиниться. Луркеш расположился в пяти шагах от надсмотрщика. Он спешно оценил ситуацию и определил лучшее место для нападения. Если дело дойдет до схватки, нужно оказаться между столами, занятыми гостями, тогда в пределах досягаемости будут четверо, сидевшие спиной друг к другу, что немаловажно.

– Говорят, тебе руку кто-то из наших отсек. Это правда?

– Было дело, – не стал отпираться бывший стрелок. – Мне ее красноглазый волк откусил.

Воины диких племен недолюбливали воркулов, несмотря на то что обращенные приносили немалую пользу в боевых действиях.

– Хочешь сказать, тебя надкусили, а доедать не стали? – рассмеялся собственной шутке вархаямец.

Его дружным хохотом поддержали остальные. Они уже опорожнили кружки и с надеждой поглядывали в сторону вожака, который за разговором пил гораздо медленнее.

– Волчара спешил очень, вот моя кость ему поперек глотки и встала.

– А что ж другие ему не помогли?

– Да кто на меня позарится? Нынче я не то, что давеча. Сейчас чуток отъелся, а раньше был кожа да кости. Сам не пойму, как такого на службу призвали.

Луркеш всю жизнь оставался худым, казалось, толкни его – и развалится.

– Ты был еще дохлее?! – воскликнул воин. – Тогда все понятно. Скелеты никому жрать неохота!

Громкий смех снова потряс зал. Командир бойцов залпом опорожнил кружку и грохнул ее об пол.

– И где наша свежая рыба?

– Мальчонка обычно выбирает лучшую. Через четверть часа точно придет.

– Тогда нам придется снова глотать твое пойло. Тащи! – скомандовал вархаямец.

Луркеш наполнил четыре новые кружки и понес их наглым клиентам. Две поставил на стол, обошел его и, оказавшись в выбранном для нападения месте…

Удары коленом в шею одного и кружкой по голове другого произошли одновременно. В руке кабатчика оказался кинжал, а его ступня врезалась в затылок очередного врага. Клинок проткнул шею четвертого, стол слева от бывшего гвардейца опрокинулся на вархаямцев, и однорукий боец запрыгнул на правый.

Мало кто из знакомых Луркеша знал о том, что после ампутации тот еще пять лет прослужил в гвардии, оставаясь одним из лучших бойцов ближнего боя. Многие приятели называли воина трехруким, поскольку ногами он владел ничуть не хуже. Вот и сейчас башмаки гвардейца оставили предсмертные отпечатки на лицах чужеземцев, а сам он уже прыгнул на последнюю парочку, пытавшуюся выбраться из-под придавивших их досок.

Два взмаха кинжалом – и с ними было покончено.

– Вот так-то оно лучше будет, – сам себе сообщил владелец заведения. – А то взяли привычку пиво задарма пить. Нынче вам не то, что давеча.

Он застыл над трупами, пытаясь сообразить, что делать дальше. С мирной жизнью было покончено, насиженное место требовалось покинуть как можно скорее, а еще на попечении оставались три человека. О них нужно позаботиться в первую очередь.

– Хороший был у меня кабак, – вздохнул однорукий.

В это время скрипнула дверь и на пороге показался еще один захватчик. Его, по-видимому, оставили на страже, дабы отвадить лишних клиентов.

– Что тут… – начал он, однако пронзивший горло кинжал ничего больше сказать не позволил.

Луркеш метнулся к двери и успел подхватить тело. Заодно выглянул на улицу и убедился, что других чужаков там нет.

– Кабак закрыт до окончания войны, – сказал сам себе, задвинув тяжелый засов.

Только теперь он добрался до подсобки, чтобы вытащить дротики. Засунул их в мешок, вернулся в зал, извлек из тайника деньги и лишь потом направился проверить вархаямцев. Кроме вожака, получившего кружкой по голове, живых не осталось.

– А теперь мы с тобой немного покалякаем.

Очнулся оглушенный от холодной воды. Понял, что связан.

– Ты, ты…

– Скажи мне, нелюдь, хочешь быструю смерть от удара кинжалом в сердце или медленную от огня и дыма?

– Тебя будут рвать на куски… – начал было угрожать пленный.

– Ты этого все равно не увидишь. В общем, так: если ответишь, зачем тебе понадобился мой племянник, умрешь сразу. Нет – останешься тут живым. Стены уже горят, поэтому на раздумья осталось полминуты. Нынче тебе не то, что давеча.

Умереть во время войны не от клинка или стрелы считалось позором для любого бойца диких племен, поэтому вархаямец начал говорить:

– Смотрящий Вдаль приказал отыскать выживших обитателей сгоревшей деревни и привести к нему. Их осталось четверо.

– Кто такой Смотрящий Вдаль?

– Верховный шаман и правая рука Ворхача.

Имя вождя, который объединил племена, кабатчик знал.

– Зачем погорельцы понадобились колдуну?

– Я не знаю, но ходили слухи, что войну следовало начинать только после уничтожения их всех.

– Благодарю. – Луркеш пронзил грудь врага, вытер кинжал об его одежду и спрятал оружие.

Через минуту он покинул пылающее здание и направился к северной окраине города.

Поместье барона Михада, юг Журавии

Первую остановку отряд сделал только вечером. Пограничник доставил нас в поместье барона Михада, а сам отправился назад.