Книга Экстремист - Сергей Валяев

Потом мы помчались по легкомысленному городу со свободными автобанами. Все население отправилось собирать урожаи со своих областных огородиков, и столица отдыхала в субботней неге.

Из всей бредовой беседы с господином Смирновым я сделал совершенно неожиданный вывод. Даже для себя. Трудно объяснить словами. Как объяснить необъяснимое? Очевидное — невероятное! Нет, то, что пациент слаб на котелок, сомнений быть не может.

Наша природа-мать одарила нас биологической компьютерной системой. Каждая такая система имеет свой пароль. Защиту от вторжения враждебного мира. И вот от психологических перегрузок или банального удара может произойти насильственный взлом пароля. При такой попытке несанкционированного проникновения в Программное обеспечение всю Систему клинет. И «писюк» человека более не загружается. Даже тремя пальцами.

То есть, чтобы сохранить биологическую оболочку всего объекта, мозг разрушает пароль и создает новый. О котором никто не знает. Даже сам Создатель.

Такие понятия, как «ненормальный-помешанный-тронутый-бе-зумный», говорят именно о том, что человеку не дан новый пароль и он не в состоянии снова проникнуть в свое же Программное обеспечение, данное ему от рождения. И все. Полный пиздец. Чудак на всю оставшуюся жизнь.

Известно, что монтеры в белых халатах пытаются расшифровать пароль и тем самым возродить к деятельной жизни растительные организмы. Увы, удача в подобных случая равна 0, 00000001. Шанс мал — это все равно, что лизнуть шаровую молнию, как эскимо.

Возвращаясь к нашей проблеме, скажу: наша беседа с цитатами из Пушкина удалась. Я внушил сердечному доверие, и тот пытался дать необходимую информацию, выглядевшую для непосвященных, как параноидальный бред.

Думаю, мой противник с металлическим рублем прагматичен и не настолько безумен, как я. Бываю иногда. В пограничных ситуациях. Когда нужно отключить разум, как свет, и действовать только по наитию. Если я прав в своих предположениях, то финтифлюшка с чеком в миллион долларов войдет в антологию чудес света.

— Вроде здесь, — Никитин срулил джип под тень дома.

Панельная громада нависала над церквушкой. Жаль, что атеист, перекрестился бы. Если угадал про Сальери и Моцарта, Боженька есть. И я в него поверю.

Оставив Хулио дрыхнуть в джипе, я и Никитин прошли в подъезд. Взлетев лифтом на этаж, оказались у нужной двери. Позвонили, соблюдая великосветский этикет. Вдруг супруга бедняги дома. С любовником. Некрасивая будет история — мы ворвемся в пикантную секунду обоюдного оргазма сторон.

— Никого? — не понимал моих терзаний Никитушка. — Алекс!

— Вперед! — согласился. — Аккуратно. Без монтировки, как ты любишь.

— Иди ты, — и ткнул в замок, нет, не монтировку, а универсальный ключик. — Прошу. — Приоткрыл дверь.

— Молодец. Ты как Петюня, — похвалил товарища; люблю профессионалов.

— Сам ты Петюня, — обиделся.

Я пожал плечами, и мы проникли в квартиру. По ней было страшно ходить. Только летать. Стерильная чистота, как в пробирке с холерой. Не здесь ли обитают бестелесные духи? Я хотел снять коцы, да мое внимание привлекла «стенка» из карельской березки. Книжные полки её. На которых теснилось собрание сочинений А.С.Пушкина в десяти томах, издательство «Правда», 1981.

Я метнулся к сочинению, и через минуту уже знал, что Бог есть. Есть и все тут. Факт нашей биографии — летающий на облаках дедок. С нимбом над плешивой лысиной.

На страничке четвертого тома, где был рисунок М.А.Врубеля «Моцарт и Сальери» находился вексель. С гербом Рост-банка, из которого следовало, что НПО «Метеор», сделав вклад на сто миллионов у.е. получит через три месяца в пять раз больше.

Не Бог какие копейки, разве что купить хибару в Майми-Бич. С огородиком в сто гектаров. Сумма меня интересовала меньше всего. Кто стоит за аббревиатурой НПО «Метеор», как за забором? Кто это кто? Мечтающий из воздуха слепить манипуль-деньги? Кто он, самый честный предприниматель нашей эпохи? Мудрый радетель и хозяин, приторговывающий оружием, нефтью, газом, лесом, алмазами, медом одичавших пчел, лекарствами, памперсами, тампаксами и прочими хершами.

Через пять минут поступила следующая информация: генеральный директор НПО «Метеор» академик Николаев Иннокентий Николаевич, герой Социалистического труда и пяти орденов Ленина. За научные разработки. Главный бухгалтер — Светлана Валентиновна Кузнецова, работающая всего месяц на предприятии. Предыдущий труженик учета нечаянно угорел в своем автомобиле. Случается и такое в бухгалтерской среде. Ничего не поделаешь судьба.

Так-так. И что нам делать? К Светлане Валентиновне на чаек? Пожалеем приятную бальзаковскую женщину, воспитывающую дочь Дашу в лучших традициях феминизма. Месячишко не тот срок, чтобы свести дебет с кредитом.

Начнем с академика. А почему бы и нет? Всякие чудные превращения происходят в наше гниловатое времечко. Меняются идеи, идеалы, общественные формации, уж людишкам сам Господь велел — шагать в ногу со временем.

Всевышний есть. Это заявляю я, атеист с младенческих ногтей. Потому что случилось чудо — очередное.

Не успели мы подъехать к элитному кирпичному домику в двенадцать этажей, решая, как вести беседу с уважаемым человеком — академическим слогом или по фени, как из подъезда вывалилась мясная туша в два центнера. И привычно подбросила монетку к солнышко. От изумления я едва не вывалился из джипа, благо ремень не выпустил на асфальт.

Целкач! От академика. Вот это узелок. Завязывается!

Наш новый друг, охраняемый телохранителями втиснулся на заднее сидение Volvo 850-TR — хлопнула дверца и… надо ли говорить, что наш джип покатился вслед. За колымагой с частными номерами.

Беда всех современных нуворишей — с каждой лишней кафой-копейкой в кармане они дуреют до безобразия. До скотского состояния. До невменяемости. К окружающей действительности.

Забывают мудаки, что все они вышли из народа и туда вернутся. На кладбище все равны, не так ли? Будь ты трижды коммерсантом и вилла у тебя в Каннах в триста шестьдесят пять комнат с джакузи, и в каждой джакузи по бабе с ведерком икры паюсной да кабачковой, а все одно тебе, родной, разлагаться в почве рядом с каким-нибудь повседневным Петюней, или клошаром Пьером, или миссионером Педро. Кормить собой подземную фауну и думать: ну нахуя нужна была эта проклятая вилла, где меня же и пристрелили, как собаку? Эх, остался бы скромным младшим научным сотрудником, пил бы кофеезу в буфетике, смолил сигаретку, кокетничал с девочками из бухгалтерии в надежде, что веселенькая марта, женщина то бишь, без комплексов пригласит на серебряную форель. К себе домой. С коньячком Napaleon московского розлива. Дербалызнул напиток богов, закусил рыбкой и — ты уже в Париже!.. Вот она, Эйфелевая дура, искрящаяся в свете гирлянд. Прыгай вниз головой не хочу. Дернул ещё рюмашечку, занюхал рыбным скелетом — и ты уже близ Ниагарского водопада, у этого огромного стока с радужными гнутыми радугами. Еще рюмаху — и, пожалуйста, в африканской саванне мотаешься за слонами, львами, бегемотами, носорогами, жирафами и проч. живностью. На выбор. И главное, никаких виз, никакой траты many, никаких тропических болезней и неприятностей, кроме одной, как бы не еп`нуться с табурета. И в глазах дамы, любительницы серебряной форели и сладкого, как манго, минета.