Книга Свет первой любви - Мэри Бэлоу

– Вот как? – проговорила она.

Кеннет ждал продолжения, но Майра молчала.

– Вы ведь не собираетесь замуж за этого беднягу, верно?

– Нет, не собираюсь. – На щеках ее вспыхнули алые пятна, глаза сверкнули, но она тут же вспомнила, где находится, и усилием воли придала лицу любезное выражение. – Будьте так добры, милорд, не выходите за рамки приличий. Мы могли бы поговорить о погоде.

– Нет, не могли бы! – резко возразил он. – Мы будем говорить о том, что нам необходимо пожениться.

– Почему? У вас нет никакого желания жениться на мне, а у меня нет желания выходить за вас замуж. Почему необходимо так чудовищно насиловать себя?

– Потому, Майра, – отчеканил он, – что я лишил вас невинности, а право на это имеет только муж. И еще потому, что теперь в вашем чреве, возможно, уже зреет плод. Но даже если исключить вероятность этого, то все равно поступить так требуют понятия о чести и приличиях.

– А честь и приличия важнее взаимной склонности?

– Почему перспектива стать моей женой так отвращает вас? – спросил он, приходя в ярость. – Вы же были готовы выйти за Бейли, который, по самому мягкому определению, просто-напросто глупец.

Ноздри ее затрепетали.

– Я была бы весьма вам признательна, милорд, если бы вы выбирали выражения в моем присутствии. А ответ вам должен быть понятен и так. Сэр Эдвин Бейли не виновен в смерти моего брата.

Он тяжело вздохнул:

– Вы обвиняете меня в смерти Шона?

– Если бы вы не предали его, он не оказался бы под Тулузой. И если бы вы при этом не предали также и меня…

– Я предал вас?

Ему ужасно захотелось протянуть через стол руки, схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть. Но нельзя было забывать, где они находятся. Кроме того, вопрос о том, кто кого предал, представлялся не самым важным в данный момент.

– Верно, – согласился Кеннет, – он не оказался бы под Тулузой. Потому что задолго до этого сражения болтался бы на веревке. Или жил бы на краю света, скованный цепью с себе подобными. В лучшем случае он прозябал бы где-нибудь в бедности и бесславии вместе с моей сестрой, и уверяю вас, то была бы неописуемо несчастная жизнь. Вашего брата она совершенно не устроила бы. Я же только сделал то, что должно было сделать.

– А вы Господь Бог? – жестко спросила она. Граф снова вздохнул и потянулся к чашке с чаем.

– Мы уклонились от сути, – сказал он. – Суть же в том, что мы с вами были вместе, Майра, что мы телесно познали друг друга. Почему мы так поступили, что при этом испытывали – все это не имеет ни малейшего значения. Но мы должны учесть, к чему это приведет.

– Как преступник должен учитывать, к чему приведет его преступление, – тихо проговорила она. – В ваших устах, Кеннет, слово «брак» звучит отвратительно. Честно говоря, я уж лучше пошла бы за кого угодно, в том числе и за сэра Эдвина Бейли, только не за вас. Уж лучше остаться старой девой до конца дней своих. Я. согласна жить в нищете – только нес вами. Да я лучше бы убила себя, чем вышла за вас замуж! Что еще могу я добавить, чтобы убедить вас? Забирайте ваши понятия о чести и приличиях… и забросьте их подальше в море.

Граф с удовольствием отплатил бы ей той же монетой. Он был просто в ярости – из-за ее вызывающего поведения, из-за обвинений, из-за презрения к нему. «Лучше бы убила себя…» А еще совсем недавно ее инстинкт самосохранения оказался гораздо сильнее – когда она действительно была в опасности. Тогда она не предпочла умереть. Хотелось бы ему бросить ей это в лицо. Но Кеннет чувствовал, что не может с такой безоглядностью выказать Майре свое презрение. Граф поднял брови и холодно посмотрел на нее.

– Полагаю, вы высказались достаточно красноречиво, – проговорил он. – Но если обнаружится, что вы в положении, вам придется, конечно, вынести много унижений.

Она на мгновение отвела взгляд.

– Я уж лучше стану жить в бесчестии…

– Но я этого не позволю! – возразил граф. – Мое дитя никогда не будет бастардом, Майра. Если дойдет до этого, сопротивляться моей воле будет бесполезно. Вы проиграете. – По крайней мере, в этом-то она его не переубедит, мысленно добавил Кеннет.

– Надменность вам к лицу, – отозвалась она. – Этому соответствует и ваша внешность, и ваше положение. Вы, наверное, были на редкость хорошим офицером?

– Мои подчиненные знали, что лучший способ иметь со мной дело – выполнять мои приказания.

Майра улыбнулась, и ей даже удалось сделать вид, что слова графа ее позабавили.

– Ах, но я-то ведь не ваша подчиненная, Кеннет!

Граф прекрасно понимал, что Майра совершенно не похожа на его бывших подчиненных. Но ему не хотелось вспоминать, какое она вызвала у него желание, когда он согревал ее и даже еще раньше. Такие воспоминания только усложнят все дело.

– Я позволю вам поступить по вашему желанию, Майра, коль скоро целая неделя размышлений не привела вас в чувство. Я позволю вам поступить так потому, что ваши желания совпадают с моими. Но все это при одном условии: если ночь, проведенная в хижине, не возымеет последствий. В противном случае вам придется послать за мной – и без промедления. Мне хотелось бы получить ваше согласие.

– Вы ведь лихой кавалерист, Кеннет, – сказала вдруг Майра. – Так что вам придется то и дело охаживать меня хлыстом, точно свою лошадь. Иначе со мной не управишься.

Слова эти прозвучали так неожиданно, что Кеннет, откинувшись на спинку, невольно улыбнулся.

– Вряд ли мне понадобится хлыст, – сказал он и тут же усомнился в этом.

– Великолепно! – Майра закатила глаза. – Выходит, вы собираетесь воспитывать меня при помощи ваших чар?

Тут уж граф не удержался от смеха. Минуту спустя, прежде чем проводить Майру обратно в бальный зал, он вполголоса проговорил:

– Если вы в положении, то выйдете за меня замуж. Хотя бы ради ребенка. А если попытаетесь поступить иначе, видит Бог, вы узнаете, каков я в гневе.

Майра не встала. Даже в такой мелочи, как переход из столовой в зал, она решила проявить самостоятельность.

– Я посижу с Хэрриет Линкольн, – сказала она, кивая в сторону соседнего столика. – Благодарю за то, что проводили меня поужинать, милорд, и доставили удовольствие – позволили насладиться вашим обществом. Это для меня большая честь.

Граф церемонно поклонился.

– Это вы мне доставили удовольствие, мисс Хейз, – сказал он и направился в соседнюю комнату, кивая и улыбаясь встречным. Удары сердца отдавались у него в ушах. Ему хотелось убить кого-нибудь. Или, по крайней мере, подбить кому-нибудь глаз, сломать нос, выбить несколько зубов. Но ничего подобного граф сделать не мог – пришлось пригласить на танец юную мисс Пеналлен.

Майра старалась дышать ровно, пытаясь успокоиться. Она надеялась, никто в комнате не заметил, что они с Кеннетом занимались отнюдь не светской болтовней. Она невольно улыбнулась. А он улыбался постоянно. Поссориться с улыбающимся человеком – дело довольно трудное.