Книга Шторм в Гавани Ветров - Лиза Таттл

Деймен положил в тарелку Марис тушеную рыбу с овощами, и, налив себе кружку белого вина, она подошла к угловому столу.

– Как тебе наша еда? – спросила она, усаживаясь напротив Вэла.

Он спокойно взглянул на нее, и в его больших темных глазах ничего нельзя было прочесть.

– Вполне, – ответил он. – Да и в «Воздушном Доме» я на пищу не жаловался. Летатели едят отменно, даже летатели с деревянными крыльями.

Сидящая рядом с ним С’Релла пренебрежительно отпихнула вилкой на дальний край тарелки кусок рыбы:

– Стряпня Деймена всегда ужасно пресная. Вот когда по кухне дежурю я, получается действительно вкусно. Я готовлю по южным рецептам, от души пользуюсь специями.

Марис рассмеялась:

– По-моему, специй в твоих блюдах с избытком.

– Я говорю не о специях, а о еде, – сказал Вэл. – Сейчас у меня на тарелке не меньше четырех сортов рыбы, и свежие овощи, а в соус, похоже, добавлено вино. Пищи вдоволь и ни кусочка тухлятины. Так, как мы, питаются только летатели, Правители да богатые торговцы.

С’Релла выглядела обиженной. Марис, нахмурившись, отложила нож и сказала:

– Ты не прав, Вэл. Большинство летателей едят немного и только простую пищу. Толстеть для нас – непозволительная роскошь.

– Бывало, я ел рыбу, от которой просто смердило. А бывало – уху, в которой не найдешь даже плавничка, – сказал Вэл холодно. – Я вырос на объедках со стола летателя и буду счастлив до конца своих дней есть такую простую пищу. – Слово «простую» он произнес с нескрываемым сарказмом.

Марис вспыхнула. Ее настоящие родители не были богаты, но отец имел лодку и рыбачил у берегов Малого Эмберли, поэтому еды в семье было достаточно. А вскоре после смерти отца ее и вовсе взял на воспитание летатель Расс.

Марис сделала глоток из кружки и перевела разговор на другую тему:

– Вэл, я хочу узнать, как ты поворачиваешь в воздухе.

– Поворачиваю? – Он положил в рот последний кусок рыбы и отодвинул пустую тарелку. – Я делаю что-то неверно, летатель? – Его голос прозвучал бесстрастно, и Марис не поняла, была ли в его словах ирония.

– Нет, но я обратила внимание, что ты всегда разворачиваешься с потерей высоты. Почему?

– Так легче.

– Да, – согласилась Марис. – И к тому же при таком маневре ты еще и набираешь скорость, но он требует большего свободного пространства, чем поворот с набором высоты.

– Поворот с набором высоты при сильном ветре весьма сложен.

– И требует большей сноровки и силы. А твои мышцы недостаточно развиты. Не стоит избегать трудностей. Привычка поворачивать с потерей высоты выглядит безобидной лишь на первый взгляд. Когда-нибудь тебе необходимо будет повернуть с набором высоты, а ты не сможешь.

– Что-нибудь еще? – спросил Вэл, сохраняя совершенно непроницаемое выражение лица.

Ободренная успехом, Марис рискнула перейти к более скользкой теме:

– Да. Сегодня я видела, что ты летал с ножом на поясе.

– Ну и что с того?

– Не бери его с собой в следующий полет. Понимаю, что этот нож для тебя немалая ценность, но законы летателей запрещают брать в небо любое оружие.

– Законы летателей, – холодно произнес Вэл. – А кто дал летателям право устанавливать законы? Я что-то не слышал о законах фермеров. Или о законах стеклодувов. Законы издают Правители, и только они. Отдавая мне нож, отец просил никогда не расставаться с ним, но в тот год, когда я владел крыльями, я, подчиняясь глупым законам летателей, нарушил данное отцу обещание, и мне до сих пор стыдно. Меня оправдывает лишь то, что тогда я был совсем желторотым юнцом, но теперь вырос, и, что бы ни случилось, нож всегда останется при мне.

С’Релла глядела на него с удивлением.

– Но, Вэл… – начала она. – Выиграв крылья, ты станешь летателем. А как же может летатель отвергать свои же законы?

– А я и не говорил, что собираюсь стать летателем. Я всего лишь намерен выиграть крылья и летать. – Вэл перевел взгляд на С’Реллу. – И ты, С’Релла, получив крылья, вовсе не обязана становиться летателем. Да ты им и не станешь. Для них ты превратишься в однокрылую.

– Но это неправда! – гневно воскликнула Марис. – Я не летатель от рождения, но они приняли меня как свою.

– Вот как? – Улыбнувшись одними губами, Вэл поднялся со скамьи. – Извини, я устал за день. Пойду отдохну. Ведь завтра нужно отрабатывать повороты с набором высоты, а для этого мне понадобятся все мои силы.

Он ушел. Марис протянула через стол руку, намереваясь коснуться ладони С’Реллы, но та поспешно встала:

– Извини, мне тоже пора.

Оставшись одна, Марис долго сидела неподвижно и размышляла, пока к столу не подошел Деймен.

– Все уже ушли, Марис, – сообщил он. – Ты будешь доедать?

– Что? – Она вспомнила о съеденном лишь наполовину ужине. – Нет, извини. Похоже, я слегка простудилась, поэтому, наверно, нет аппетита.

Улыбнувшись, она помогла Деймену собрать со столов тарелки. Он принялся мыть их, а она зашагала по коридору, разыскивая комнату Вэла. Свернув не там, Марис оказалась в заброшенной части лабиринта. С каждой минутой в ней все сильнее закипал гнев. Найдя наконец нужную дверь, она нетерпеливо постучала, намереваясь сразу обрушиться на Вэла, но дверь открыла С’Релла.

– Что ты тут делаешь? – поразившись, спросила Марис.

Не зная, что ответить, С’Релла зарделась. Из комнаты донесся ровный голос Вэла:

– Ты считаешь, что она обязана отвечать?

– Нет, конечно, не обязана. – Сообразив, что не имела права задавать подобный вопрос, Марис коснулась плеча С’Реллы и добавила: – Извини, можно войти? У меня серьезный разговор с Вэлом.

– Пусть войдет, – распорядился Вэл.

С’Релла, чуть заметно улыбнувшись, шагнула в сторону.

Как и все помещения академии, комната Вэла была крошечной, сырой, холодной. Ярко пылавший в очаге огонь согревал ее едва-едва. Марис с интересом огляделась. В комнате не было абсолютно никаких безделушек, способных поведать что-нибудь о характере поселившегося здесь человека.

Обнаженный по пояс, Вэл перед очагом отжимался от пола. Его рубашка валялась рядом, на кровати.

– Ну? – произнес он, невозмутимо продолжая упражнение.

Марис застыла, глядя на покрытую множеством шрамов и рубцов спину Вэла. Наконец, вспомнив, зачем она сюда пришла, подняла глаза и сказала:

– Я бы хотела поговорить с тобой, Вэл.

Он вскочил на ноги, улыбнулся и, тяжело дыша, попросил:

– С’Релла, подай мне, пожалуйста, рубашку. – Затем обратился к Марис: – И о чем пойдет серьезный разговор?

Не заплетенные сейчас в косичку, его волосы спадали на плечи русой волной, отчего лицо казалось менее строгим, а взгляд – почти не колючим.