Книга Ураган по имени «Чингисхан» - Сергей Самаров

Чингис надеялся, что ему хоронить больше никого не придется. И без того потерял уже одиннадцать человек, это почти половина личного состава отряда. Но он не желал оставлять их на съедение урагану, вот и хоронили, как получалось. Камни старались подобрать ровные, чтобы лежали плотно. Хорошо бы эти камни раствором скрепить, тогда могилы будут не хуже ленинского мавзолея, но где здесь цемент найдешь, да и дождь с ураганом свежую кладку размоют.

Сам амир посматривал на пленного солдата, которому разрешили только стоять перед ним, поскольку копать могилу он не мог из-за ранения в руку. С допросом Чингис не спешил, только иногда поглядывал на пленника, наслаждаясь возможностью распоряжаться чужой жизнью и чувствуя от этого собственную силу и власть. Но, к его удивлению, пленник, недавно такой испуганный, теперь выглядел почти спокойным. Ему разрешили воспользоваться индивидуальным санитарным пакетом, и он неумело перемотал себе руку, хотя остановить кровь не смог, и повязка быстро пропиталась кровью и смотрелась совсем не красной, а черной. Обычно черная кровь бывает венная, а если вены не задеты, она красного цвета. Насколько Чингис знал, в кисти никакой вены нет, но с допросом не торопился и даже не спрашивал, почему кровь из руки идет такая черная. Амир подозревал, что у солдата в санитарном пакете был шприц-тюбик пармедола и он незаметно сделал себе укол, поэтому под воздействием болеутоляющего стал таким спокойным, что даже страха перед смертью не показывал.

В принципе, Чингису и необходимости проводить допрос не было, его мало интересовал этот солдат внутренних войск, простой водитель, как он сам признался. Что может этот водитель сказать такого, чтобы амир Чингис заинтересовался? Да ничего он сказать не сможет. Интерес к пленнику был только один — дождаться от человека страха, насладиться собственной властью, а потом расстрелять. Совершенно бесстрастно пустить пулю в лоб. Но, пока действует пармедол, солдат страха показывать не будет. Значит, нужно немножко подождать. Действие пармедола непродолжительное, если человека не уложить спать. А укладывать и убаюкивать пленника Чингис не собирался.

Рядовой Никифоров, как представился солдат, стоял по стойке «вольно», и Чингис тем временем рассматривал «трубку» убитого подполковника. «Трубка» была хорошая, сенсорная, с большим монитором. И вообще, разобравшись, амир понял, что это не просто трубка сотовой связи, а смартфон, то есть с него можно и в Интернет выходить, поинтересоваться, что про тебя пишут. А писать будут обязательно. Чингис умышленно шел на такие дела, которые не могут не стать резонансными.

Разбираясь со смартфоном подполковника, Чингис нашел список номеров последних абонентов. Один из номеров повторялся несколько раз и во входящих звонках, и в исходящих.

— Эй, рядовой Никифоров…

— Я! — отозвался водитель, выходя из своей легкой отрешенности.

— С кем твой подполковник в последнее время так часто разговаривал? Только сегодня несколько раз. Не слышал случайно?

— Слышал дважды. Мне показалось, с подполковником из полиции, что в поселок прибыл одновременно с нами. Звал его на помощь. И еще кого-то звал, кажется, подполковника из спецназа ГРУ. Я так понял, что те из-за урагана выехать не смогли.

— Значит, кроме ментов туда и «летучие мыши»[13]слетелись…

— Целый вертолет.

— А как у ментовского подполковника фамилия?

— Я не знаю.

— А у второго подполковника?

— Тоже не знаю. Слышал, наш подполковник говорил про подполковника Устюжанина. Это, кажется, как раз командир отряда спецназа ГРУ. Но точно я не знаю.

— Много же мы шума наделали своим баловством… — повернулся Чингис к своим бойцам, копающим могилы. — А если бы мы не баловались, а всерьез их долбить начали!

Те в ответ довольно заулыбались.

Чингис поднял «трубку» и нажал на номер последнего разговора. Сенсорный экран среагировал на нажатие, и пошел вызов. Но женский голос тут же сообщил, что вызов сорвался, хотя сначала амиру показалось, что соединение произошло. Видимо, в поселке нелады со связью, хотя Чингис запретил своим бойцам трогать вышку сотовой связи, поскольку сам этой связью пользовался. А среди скал, где находился отряд, связь обеспечивает другая вышка, что расположена рядом с дорогой, по которой они ехали.

— Ладно, позвоню чуть позже, — сам себе и еще кому-то пообещал Чингис с легкой угрозой в голосе. — Поговорим по душам. С детства люблю по душам с людьми говорить. Характер у меня такой, мягкий я человек и добрый, если со мной по-хорошему…

Глава двенадцатая

Атака на банду с грузовика прошла успешно. Хотя потери бандитов были несравнимы с потерями отряда подполковника Завалило, все же это были тоже существенные потери. По крайней мере, шестерых бандитов удалось свалить и уничтожить две легковых машины, ограничив бандитам возможность передвижения. А их мобильность во многом представляла собой опасность для местного населения…

— Хорошее начало положено! — сказал Завалило, отмечая работу своей небольшой группы. — Ты, Сережа, скольких сволочей завалил?

— Троих. Как раз на склоне своей горки находились, в профиль ко мне. Повернуться успели — и под мои очереди.

— И троих из кузова сняли. Я правильно подсчитал?

— Вы, товарищ подполковник, в арифметике всегда сильны были, — усмехнулся старший лейтенант, зная, что Виктор Викторович всегда возил с собой в командировки логарифмическую линейку и подсчитывал, если была необходимость, с ее помощью, не признавая современных калькуляторов.

— Дорога хреновая, то есть ее вообще нет. Вперед смотреть требовалось, потому и подсчитать было трудно, — непонятно зачем оправдываясь перед младшим по званию, проворчал подполковник.

— А мы вперед и стреляли, — заметил Заборских. — С кузова стрелять трудно, трясет сильно. Мне легче было. Если бы остановиться, могли бы еще столько же положить.

Вдруг в кабину ударила пуля, пробив металл обшивки.

Подполковник через заднее стекло кабины посмотрел в кузов — там вроде все было в порядке, — потом убрал руку с рычага коробки передач и тронул себя за левое плечо:

— Останавливаться нельзя было, мы тогда сами мишенью стали бы. Меня и так подцепило…

Старший лейтенант наклонился, чтобы посмотреть на рану. У Завалило оказалось прострелено плечо, и грудь была залита кровью.

— Зря вы, товарищ подполковник, бронежилет сняли. Мне в бронежилет две пули угодили, а он выдержал, тем и спасся.

Лобовое стекло было пробито пулями в нескольких местах, но все еще держалось. А обстрел продолжался, еще одна пуля ударила в грузовик, теперь, кажется, попала в борт.

— Сейчас, холм перевалим, там уже не попадут.

Подполковник добавил «газу», хотя машина шла в гору не слишком легко, подъем был для нее крутоват. Бойцы из кузова стреляли по бандитам, не переставая, но те успели за камни спрятаться, и попасть в кого-то при сильной тряске было сложно.