Книга Серебряная пуля - Виталий Гладкий

— Таркану в политику бы податься. Там такие говоруны в чести.

— Эт точно. Говоруны и мошенники. А зачем он тебе?

— Есть сведения, что Таркан нашел монеты, представляющие большой интерес для нумизматов, — ответил я уклончиво.

Нередко лишние знания становятся для человека непосильным, а иногда и опасным бременем. Зачем Кеше лишние напасти?

— Да ну?! — удивился Бемц. — А народу-то и неизвестно… Где же и когда он их нарыл? В этом году Таркан в «поле» не ходил, это точно. Говорят, будто ездил во Францию… уж не знаю, по каким делам. Может, у него там родственники?

— А не мог Таркан вести раскопки во Франции левым образом?

— Что ты, что ты! — замахал руками Кеша. — Там с этими делами очень строго. В момент посадят. Тем более иностранца. Хотя… рискнуть, конечно, можно. Только местные враз заложат. Там они и на соседей регулярно в полицию стучат, а уж на приезжих…

Франция! Значит, Таркан все же рискнул покопаться в развалинах, вспомнил я рассказ о замке Черного Принца. Видимо, древнее проклятие уже утратило силу, если он возвратился домой живым и здоровым…

Об этом я думал всю дорогу, пока ехал до дома, где жил Мошкин-Таркан. Оставив машину на небольшой бесплатной стоянке возле продовольственного магазина, я пошел к дому напрямик, через сквер, по неширокой асфальтированной дорожке. «Кар-р, кар-р!» — прокаркала ворона над головой, но я и ухом не повел, шагал дальше.

Ворон нынче расплодилось в городе — тьма. Благо помоек и мусорных баков, где они обычно кормились в зимнее время, хватало. Люди стали жить лучше, и бытовых отходов прибавилось.

Квартира Таркана находилась на втором этаже. Я несколько раз нажал на кнопку звонка, но ответом мне была тишина. Наверное, звонок был отключен или вообще не работал. Тогда я сильно постучал в дверь. С виду она была прочной, металлической, но я лишь презрительно покривился. На самом деле дверь представляла собой тонкую жестянку, которой придали соответствующую форму и покрасили в симпатичный цвет.

Такие двери предлагались горожанам на всех городских рынках. Они были очень дешевыми, и малообеспеченные люди расхватывали их, как горячие пирожки, соблазнившись ценой и солидным видом. Местные умельцы варганили эти почти бутафорские двери в подвалах, и неопытные воры-домушники, которые не разбирались в замках, вскрывали их буквально консервным ножом.

Неожиданно под моим напором дверь подалась. Она была незаперта. Это меня насторожило, но я настолько был захвачен идеей как можно быстрее встретиться с Тарканом, что напрочь отбросил всякую осторожность.

— Эй, хозяин! — крикнул я, просунув голову в широкую щель между дверным полотном и косяком. — Кто-нибудь есть в квартире? Эй!

Тишина. Только в туалете тихо журчала вода. Наверное, проблема с прокладкой, подумал я механически. Знакомое дело. Чтобы ее заменить, нужно вызвать сантехника, но эти гаврики очень неохотно шли на такие копеечные вызовы. Им подавай установку унитаза со сменой всей водопроводной сети.

Позвав еще раз и не получив никакого ответа, я решительно открыл дверь и зашел в квартиру Мошкина. Она была стандартной — две комнаты и узкая кишка прихожей.

Меня ждал очень неприятный сюрприз. Мошкин лежал на диване, словно спал. Но сон его уже был вечным — почти посреди лба темнело аккуратное пулевое отверстие. Судя по еще не запекшейся крови, убили его совсем недавно, возможно, за полчаса до моего прихода. Парень и впрямь был очень похож на знаменитого турецкого певца — овал лица такой же, глянцевые черные волосы, темные брови вразлет, как крылья чайки, клок волос под нижней губой, что должно было означать бородку, и трехдневная щетина на щеках, писк последней моды.

Ходу! Ходу, Алекс! Рви когти, пока твою милость не зацапали на месте преступления! На тебя уже мылились повесить Африкана, а ежели ты и здесь влипнешь, то попадешь в разряд серийных убийц. И доказывай потом, что ты тут ни при чем.

Я быстро протер носовым платком дверные ручки, которых касался, вышел на лестничную площадку и плотно прикрыл дверь. В этот момент мне почему-то показалось, что из квартиры напротив кто-то зырит на меня через дверной глазок. Чувство было очень неприятным, я поторопился отвернуться и нагнуть голову, а затем едва не бегом спустился на первый этаж.

Выйдя из подъезда, я снова услышал неприятное, режущее слух «Кар-р!». Поднял голову — и обомлел! Все деревья в сквере были облеплены вороньем. Их было так много, что верхушки деревьев стали черными. Вороны сидели нахохлившись и пристально смотрели на меня. Или мне это показалось? Я не стал уточнять этот момент и неторопливо пошел по дорожке через сквер, стараясь казаться спокойным, хотя, если честно, у меня мурашки бегали по коже. Опять вороны! Что за чертовщина?!

Когда я садился в машину, до меня донесся вороний гвалт. Глянув на сквер, я увидел, что вороны снялись со своих мест и закружили над домом Мошкина-Таркана уже знакомую мне карусель в виде воронки. Я нервно дал газу, и машина буквально прыгнула с места, да так, что чуть не сбила урну для мусора. Я едва успел вывернуть руль, чтобы избежать столкновения, — урна была бетонная, массивная, так что ремонт «мазды» вылился бы в немалые денежки.

Что же это творится?! Проклятый талер Черного Принца! Он продолжает убивать, он опять нашел очередную жертву. Я почему-то был совершенно уверен, что Таркана замочили из-за серебряной монеты — чтобы он не раскололся, кому продал ее. Очень предусмотрительная сволочь, этот киллер. И как вовремя он завалил Мошкина — аккурат к моему приходу. Знал, что я приду? Нет-нет, это невозможно! Ведь о том, что я направляюсь к Таркану, было известно только Кеше.

В таком случае его нужно заподозрить в пособничестве убийце, что практически невероятно. Бемц не способен на такое низкое коварство. И потом, это воронье… Что за чудеса? Если так пойдет и дальше, я начну шарахаться от каждой вороны. Шизофрения в чистом виде. Так недолго и в дурку загреметь.

Глава 8

Опознание

В баре Чабера стояла сонная тишина. Вообще-то его фамилия была Чебриков — как у председателя КГБ во времена СССР. Поговаривали даже, что Чабер был его дальним родственником. Наверное, врали. Не мог у такого уважаемого человека ходить в родственниках бандит. Впрочем, в лихие девяностые даже записные интеллигенты иногда брались за стволы. «О, времена, о, нравы», — говорили древние (иногда от безделья я почитываю даже «умную» литературу, а не только детективы и фэнтези).

— Скучаешь без Юноны? — спросил я Чабера, который с задумчивым видом торчал за стойкой бара, внимательно изучая потолок.

— Не вовремя у нее течка открылась… — буркнул Чабер. — Я уже забыл, когда отдыхал. Работаю на износ.

— Найми кого-нибудь. Безработных девок — пруд пруди.

— Ты не понимаешь… Юноне я могу доверить хоть собственное портмоне. Она была предельно честной, что в нашем деле большая редкость. Все до копейки сдавала в кассу. А возьмешь какую-нибудь другую соплячку, хлопот не оберешься. Все смотрит, как бы чего притырить. Ну не мочить же ее за это? Пару раз займешься воспитанием, она и свалит. А мне нужны постоянные кадры.