Книга Зови меня ястребом - Константин Щипачев

Устав поддерживать бестолковый разговор, Яровой вздохнул:

— Вас бы в Президенты.

— Не получится.

— Почему же? Как раз для вас работёнка.

— Не выйдет, — устало повторил Суходольский. — Во-первых, я не масон, не член семьи и не лоялен к ФСБ. А во-вторых, чтобы в нашей стране стать следующим Президентом, нужно выиграть тендер по предоставлению гарантий безнаказанности предыдущего.

Впереди блеснула золотом рябь широкой реки с парившими над нею пролетами километрового моста. Правее показались казанские новостройки — десятки взметнувшихся к небу высотных кранов.

Сергеев глянул на часы. До обозначенного шефом срока оставалось целых тридцать минут — уложились вовремя.

— Наконец-то, — пробормотал он. — Марк Антонович, уточните цель нашего путешествия.

Секунду подумав, шеф «раскололся»:

— Отель «Сафар».

— Ясно.

— Что ясно? Ты был в Казани и знаешь, где этот отель?

— Никогда не был. Костя, достань из бардака атлас…

— Здесь план города с названиями улиц, а подробностей нет, — захлопнул толстый фолиант Яровой. — Нужно узнать хотя бы улицу.

— Найди проспект Ибрагимова, — нехотя расстался с очередной порцией информации Суходольский.

— Нашел.

— Выезжайте на проспект и поворачивайте в сторону центра…

До проспекта Ибрагимова не дотянули — остановились на Горьковском шоссе, едва въехав в город с запада. Костя давно ерзал в кресле, выказывая желание отлить в «туалете типа сортир» или в любых реденьких кустиках. Не прочь был поддержать почин и Вадим. Но молчаливой непреклонностью шеф намекал на строжайший дефицит времени, из-за которого пришлось пожертвовать обедом. И вдруг, завидев придорожный комплекс, Марк Антонович обронил:

— У нас имеется в запасе около часа. Тормозните…

«Audi» пропустила пару машин, пересекла встречку и юркнула на обширную стоянку. Кряхтя и потирая затекшие спины, выбрались из салона, осмотрелись.

— Туда, — скомандовал коммерсант и побрел к стеклянным дверям комплекса, в котором, судя по броской наружной рекламе, имелось все для утоления человеческих нужд.

— Шеф, предлагаю занять столик в кафе и по очереди прогуляться туда, — указал Сергеев на стрелку с надписью «туалет».

— Валяйте. Я попозже…

— Тогда я побежал первым, — нагло заявил Костя и умоляюще посмотрел на начальство.

— Беги-беги, — засмеялся Сергеев и спросил вдогонку: — Тебе чего заказывать?

— Две чашки горячего чаю!

Расположились неподалеку от мерцавшей на стене плазменной панели. Суходольский на пару минут отключился от действительности, прислушиваясь к голосу симпатичной ведущей…

— Я хотел поговорить наедине, — начал Вадим.

— Дожили! — не расслышав, воскликнул шеф. — Сегодня китаец на орбите, завтра бригада таджиков на МКС!..

— Марк Антонович, мне нужно с вами поговорить.

— Вадим, мы двое суток оторваны от жизни. Я даже не знаю курс проклятого доллара! — возмутился тот, но, узрев озадаченность на лице преданного безопасника, сдался: — Что-нибудь серьезное? Не нравится гитарист?

— Нет, с гитаристом порядок. А коли выявлю странности — уволю или пристрелю. Меня беспокоит другое: ваши встречи и переговоры с незнакомыми людьми.

— Как с незнакомыми? — изумленно воззрился Марк Антонович поверх золотой оправы. — Я их неплохо знаю.

— «Неплохо» — маловато для уверенности в их надежности. Полагаю, тех, кто подослал вооруженных мотоциклистов к заправке, вы тоже когда-то неплохо знали. Верно?

Покусывая нижнюю губу, Суходольский задумался… Из ступора вывел ритмичный стук каблучков, оборвавшийся где-то рядом.

— Выбрали?

— Да, — очнулся он, — девушка, принесите нам что-нибудь легкого и чтоб недолго ждать… три салатика, бутерброды… Два черных кофе и два чая. И, пожалуйста, покрепче.

С туалетом Костя разобрался быстро.

Покинув сие заведение, он остановился у одного из торговых павильонов, что были обустроены вдоль длинного коридора. Взгляд приметил сквозь огромное витринное стекло продавщицу цветов — тощую сорокалетнюю женщину, прижимавшую к уху небольшой сотовый телефон. Оглянувшись, Яровой быстро оценил сектор обзора.

Нет, попутчики выбрали столик где-то сбоку, и вход в цветочный салон из кафе не виден.

Он решительно шагнул внутрь благоуханного «оазиса», осмотрелся. Проявив интерес к розам, подошел к пышным букетам…

— Ладно, Светочка, вечером перезвоню — поболтаем, — поспешила прервать разговор тетка. Щелкнула крышка мобилы, лилейный голосок проворковал давно заученную фразу: — Вас какие цветочки интересуют? Давайте я покажу вам розы! Нам только сегодня их завезли…

— Покажите. Только я мало в них смыслю. Вот вы сами какие бы купили? Для себя.

— Для себя выбрала бы эти, — уверенно показала она на темно-бордовые бутоны.

— Превосходно. У меня к вам небольшая просьба, — будто невзначай вынул он из кармана несколько тысячных купюр. — Одолжите мне на одну минуту телефон — я свой оставил в машине. А вы пока выберите из этого чудесного букета девять роз — я хотел бы подарить их вам.

Тетка обалдело хлопала густо накрашенными ресницами.

— Девять? Мне?..

— Вам. А почему вы удивляетесь? Мне и самому будет очень приятно преподнести эти цветы. Честное слово.

Она совершенно потерялась: по лицу блуждали растерянность с глуповатой улыбкой, руки не находили места.

Он помог:

— Ну что же вы медлите? Выбирайте! А я пока позвоню. Можно?

Продавщица безропотно отдала мобилу и потянула из букета первую бордовую розу. Мужчина набрал номер, отошел в сторонку, прикрыл микрофон ладонью и, поглядывая через витринное стекло в коридор, с кем-то быстро переговорил. Отключившись, удалил из журнала набранный номер.

— Спасибо, вы меня выручили, — вернул он телефон, расплатился за цветы.

— И вам…

Худощавая женщина долго стояла у прилавка, пряча бледное лицо в благородном пурпуре роз. Тонкий носик с удовольствием вдыхал пьянящий аромат; взгляд, точно приклеенный, не мог оторваться от темного проема в стеклянной стене, из которого внезапно явилась Надежда в обличии молодого широкоплечего мужчины с породистой внешностью русского аристократа. Надежда была щедрой и очень вежливой. Но, одарив девятью розами, она также внезапно исчезла.

Он приближался к столику, беспрестанно оборачиваясь и пялясь на аппетитную попку молоденькой официантки, с нарочитой громкостью стучавшей каблучками по бежевой керамике.

— Шею свернешь, — буркнул Сергеев.