Книга Незнакомый голос - Айрис Оллби

— Расселл не мог… он не…

— Он мог, — прервала она попытки Симоны запинающимся голосом отрицать правду. — Я пыталась быть ему женой, сделать что-нибудь путное из нашего брака, но каждый раз, когда он ко мне приближался, я вспоминала, как он меня изнасиловал. Я не могла отвечать на его любовь, но он все равно брал меня. Через год после рождения Дани я поняла, что больше не выдержу, и, думаю, он и сам это понял, поэтому на время отпустил меня.

— При условии, что будет навещать тебя раз в неделю, — вставила Барбара.

Щеки Уиллоу стали пунцовыми.

— Да, при этом условии. Он предоставил мне опеку над Дани при разводе на этом же условии, но… — Джордан шумно вздохнул, и она взглянула на него… — Но он ни разу не навещал меня после развода. — Она наклонила голову, чтобы не видеть осуждения в глазах Джордана. То, что она сделала, было ему отвратительно, подумала Уиллоу. — На прошлой неделе он объяснил мне, почему не приходил. Он дал мне год, чтобы я соскучилась по нему, прежде чем мы опять станем мужем и женой. Соскучилась по нему? — хрипло повторила она. — Я его ненавижу. Я всегда его ненавидела!

— Я… Джордан, ты куда? — спросила потрясенная Симона, увидев, что он встал и направляется к двери.

Когда он повернулся, глаза его были холодны как лед.

— Прочь отсюда, — проскрежетал он.

— Но…

— Я вернусь. — Он посмотрел Уиллоу в глаза. — Я обещаю, — мрачно добавил он, и дверь за ним шумно захлопнулась.

— Ну! — измученным голосом сказала Симона. — Разве не типично для мужчины встать и уйти в такой момент? Он… — грациозным, как всегда, движением она опустилась на пол без сознания.

Обморок был настолько неожиданным, что Уиллоу от растерянности вначале лишь наблюдала, как Дэвид и Барбара склонились над Симоной. Дэвид посмотрел на нее измученными глазами: он сразу постарел на несколько лет.

— Прошу прощения, Уиллоу, — взволнованно сказал он. — Я знал, что ты несчастлива с Расселлом, но я и понятия не имел… — Он на секунду закрыл глаза. — Симона знает, что ты говоришь правду. — Он взял своей огромной рукой маленькую ручку жены. — Она просто еще не может этого принять.

Уиллоу опустилась на колени рядом с ним, обеспокоенная бледностью Симоны.

— Позвать врача?

— Нет. — Дэвид поднял ее. — Если бы я мог уложить ее в постель на некоторое время.

— Конечно. Что…

— Я провожу, — предложила Барбара, видя, как растерялась Уиллоу. — Посиди, пока я не вернусь.

Уиллоу села, подчинившись приказу. Ее брак с Расселлом был кошмаром, который она была вынуждена пережить еще раз, рассказывая о нем Стюартам. И Джордану. По его лицу было видно, какое отвращение он питает к тому, что она позволила сделать со своей жизнью. Он даже не смог находиться с ней в одной комнате.

Она не могла его винить. Во время брака с Расселлом она много раз была противна сама себе. Его любовь к ней была наваждением, болезнью, и после полутора лет, проведенных с ним в одной постели, она больше ни дня не могла с ним прожить. Он умолял ее вернуться, но к тому времен она уже наняла Барбару, чтобы защитить Дани, и согласилась только с условием его визитов раз в неделю, обрадовавшись, что он не потребовал большего.

Как всегда, он использовал Дани, чтобы заставить ее согласиться, не обратив внимания на то, что, прежде всего, он сам пострадает, если станет известно о том, что Дани — дитя насилия. Они оба знали, что о Дани будут говорить и сплетничать, если кто-нибудь узнает, как она появилась на свет. Поэтому одна ночь в неделю в его объятиях казалась невысокой платой за его молчание по сравнению с тем, что она уже вытерпела. И она жила с ним некоторое время на этих условиях.

Но за одну-единственную ночь Джордан показал ей, насколько ей ненавистна любовь Расселла. А теперь, когда он знает правду, она отвратительна Джордану. Но он не пребывал в постоянном страхе, как она, и не мог понять слабого, будучи сильным. Она приняла единственно возможное решение, и никто ей не помог.

— Уиллоу.

Она медленно повернулась и посмотрела на Дэвида, в глазах ее блестели слезы.

— Барбара сидит с Симоной, пока та не проснется, — хрипло сказал он. — Уиллоу, я… прошу прощения за то зло, которое мой сын причинил тебе, — в глазах его была боль. — И за то зло, которое он все еще тебе причиняет.

Она прерывисто вздохнула.

— Есть люди, которые сказали бы, что я этого заслуживаю…

— Никто не может сказать так. — Дэвид сунул дрожащие руки в карманы брюк. — Расселл всегда любил чувствовать себя полным хозяином вещей и людей. Ему был всего год, когда к нам переехал Джордан, и все-таки очень надолго он сделал нашу жизнь адом. Мы покупали ему вещи в качестве компенсации и не заводили больше детей, боясь, что и на них он отреагирует так же. Может быть, здесь-то мы и совершили ошибку…

— Но не вы же сделали Расселла таким, каков он есть!

— Но когда-то это же началось, Уиллоу, — мрачно настаивал он. — Он был совершенно избалованным ребенком, настолько избалованным, что когда достиг отрочества, стал совершенно неуправляемым. Он считал, что должен получать все, что хочет. Обычно он добивался этого убеждением и обаянием, но в тех редких случаях, когда ему этого не удавалось, приходилось считаться с его нравом, — он покачал головой. — Никто из нас даже не подозревал, что он с тобой делает.

— А вы и не могли подозревать, — пожала она плечами. — Я была за ним замужем.

— Ты была всего лишь ребенком, — простонал Дэвид. — А твои родители… Боже, если бы ты была моей дочерью, я бы убил Расселла, а не приветствовал его появление в семье!

Она слабо улыбнулась.

— Вам нужно познакомиться с моими родителями, чтобы их понять. У них была дочь, беременная от работодателя отца, человека, от которого он полностью зависел, да к тому же Расселл хотел на мне жениться. Я даже не уверена, что они поверили в изнасилование, — тяжело добавила она. — С ними он был само обаяние.

— Это не уменьшает их вины перед тобой, тем более…

— …что они заставили меня выйти за него замуж, — насмешливо закончила она. — Я тоже так думаю. Поэтому я вижусь с ними настолько редко, насколько возможно. Вы думаете, с Симоной все будет в порядке?

Она резко сменила тему, ведь обсуждать предательство родителей до сих пор для нее было очень болезненно.

— Это был шок, — объяснил Дэвид. — Для нас всех. Ты и Джордан…

— Не может быть и речи обо мне и Джордане, — прервала его Уиллоу. — Особенно сейчас.

— Джордан хороший человек…

— Он недостаточно хорош, чтобы понять, почему я вышла замуж и жила с человеком, который меня изнасиловал!

— Ты его недооцениваешь, Уиллоу. — Дэвид покачал головой. — Он сейчас рассердился, но не на тебя.

Она боялась не гнева Джордана, а его презрения и отвращения к содеянному ею. Уйдя так странно, как ей показалось, он продемонстрировал ей и то, и другое.