Книга Язычник - Арина Веста

— Ладно, попробую… Рисковый ты парень, Бледный Лис…

Я видел Глинова семь лет назад на допросе. Его степное, словно стесанное ветром лицо имело всегда одно и то же угрюмо-внимательное медвежье выражение. Люди с такими лицами бывают тупы, грубы и жестки, но не бывают трусливы и подлы. От его выверенных милицейских приемов и фраз, наверное, не у меня одного поджимало яйца. Я и посейчас помню его ледяное: «Показания давать будешь?» И после двух ударов дубиной, согласившись всего лишь «дать показания», я был в два счета додавлен до суда и тюрьмы, где мои возражения и заявления уже во внимание не принимались.

Я не винил его за то, что случилось. Несколько лет лагеря убедили меня, как ни странно, в единстве мира и коллективной ответственности человечества за происходящее… Это не убийца убивает, это все мы убиваем, не ребенка насилуют, а всех нас, и не меня лупил следователь Глинов, а самому себе выкручивал суставы и вытрясал мозги. Поняв это, я уже не мог быть идеальным героем-мстителем, как Верес, этаким праведным «антикиллером», не мог убить даже Вараксина, хотя был уверен, что он «заказал» Наю. Оэлен говорил, что именно это чувство родства со всем миром отличает настоящего шамана, но, думаю, не только шамана…

Машинально я поднял с пола какую-то тряпицу с болтающейся биркой модельного агентства.

— Слушай, Ляга, а что такое «Артишок»? Слово знакомое очень. Кажется, так называлась фирма, где работала Ная…

— Ты прав, — подтвердил Ляга, — Теперь им владеет моя жена.

Он смахнул на пол бумажную шваль, привычным жестом откупорил бутылку.

— Вот так пишешь, пишешь, не спишь ночами, худеешь, хиреешь, бриться забываешь, плодишь героев, во чреве вынашиваешь, и в какой-то момент они набирают силу и начинают злобно эксплуатировать тебя, они, как демоны, используют твое тело, чтобы вызнать все о земных наслаждениях, они выжимают твой мозг, высасывают память. Как палачи, выпытывают самое сокровенное, чтобы стать абсолютно живыми.

А после они уже не нуждаются в тебе, они самостоятельно выбирают свои жертвы и рыщут по миру. Писатель рано или поздно спивается и умирает, а его герои вечно увлекают, влюбляют, смешат и заставляют плакать. Ты думаешь, почему писатели и поэты частенько спиваются? После того, как их оставляет очередной фантом, им просто нечем заполнить свои зияющие высоты. Вот с тоски и пьем-с. Так-то…

Я разгреб вещи на диване. Из приоткрытой пасти брошенного чемодана выглядывал угол алого плащика из тонкой блестящей кожи. Оставалось только потянуть за кончик и вытянуть «лягушачью шкурку» на божий свет. Только дамы из очень высокого общества могут менять машины в тон платьям и плащам.

— Ого, какой сочный цвет… Ляга, а где сейчас твоя жена?

— Моя жена, этот фантом, тоже собралась меня покинуть…

— Хотя, знаешь, — уже основательно «надринькавшись» коньяка, вновь заговорил Ляга. — Увлекся я тут древними родословными книгами.

— «Любовь к отеческим гробам» одолела?

— Отнюдь нет, один меркантильный интерес. Так вот, рылся я в старинных летописях и как-то добрел до брачного ложа Евпраксии Смоленской и Симеона Гордого. Бытовал в четырнадцатом веке такой вид свадебной порчи: «ляжет с великим князем, а она ему покажется мертвец…» Вот и со мной такое же бывало, прикоснусь к ней, и руку отдерну — холодно! А вот кто испортил, не пойму…

Глава 5 Зимний пейзаж с ловушкой для птиц

Я был ребенком, когда в первый раз услышал голоса духов. Одна старая шаманка решила испытать меня. Она зарыла в олений мох белую гагару, повесила на березу костяные бусы, положила у корней сапожки из нерпичьей кожи и после вопросила меня, как звали умершую. Я взялся пошаманить; так и сяк спрашивал духов, но кроме «Га-га» ничего не услышал.

Духи всегда говорят только правду.

Из рассказов Оэлена

«Далеко внизу проплывали густые северные леса, мелькали плешины сопок, проблескивали извилистые, как молнии, речушки, серебристо отсвечивали широкие зеркала озер. Город, похожий на воздушный замок Фата-Морганы, такой же затейливый, пышный, невесомо воздушный, хрустально-прозрачный, сияющий, как гигантская друза из стеклянных пирамид и башенок, медленно плыл над тайгой.

Якоря и стропы были подобраны, чтобы случайно не зацепить утес или сосну-великана. Нет, он летел достаточно высоко: его маленькая тень бежала в стороне, по урочищам и балкам. Его медленное движение со стороны походило на движение тучи. Все это великолепие величаво двигалось к Ледовитому океану. На краю ледового континента он должен был остановиться, бросить крепкие якоря и остаться на приколе на месяц-два.

Все сооружения небесного странника: дворцы, заводы, жилые дома, лаборатории, мастерские, гаражи, бассейны, стадионы, сады — покоились на огромных, наполненных гелием платформах-дирижаблях. Внутри „понтонов“ на случай внешнего нападения громоздились переборки и „системы безопасности“. Мощные воздушные турбины управляли движением острова, чуткие навигационные приборы следили за его ориентацией в пространстве. Он был оснащен солнечными батареями, кроме того, в его засекреченных недрах скрывался резервный ядерный реактор.

Все непрозрачные части строений и воздушных понтонов „Летающего Града“ покрыты светоотражающими щитами. Его нелегко заметить на фоне сияющего голубого неба или мрачных грозовых туч. В ясную погоду он похож на мираж, плывущий над заснеженной тайгой, тундрой или ледяными торосами. А случись непоправимое: биосферная катастрофа, потоп, оледенение или метеоритный дождь, остров готов и к этому. Он снабжен многими степенями защиты, включая лучевое оружие.

Остров может столетиями парить над клокочущей бездной огня или бушующим океаном. Стоит лишь взлететь повыше, и его жители получат необходимую прохладу или опуститься ниже, если надо пополнить запасы воды или атмосферного воздуха. Но на случай катастрофы продумано и это. В недрах острова спрятаны агрегаты, синтезирующие чистую воду и воздух для дыхания из газовых смесей любого состава.

Сады и плантации острова круглый год производят все необходимое для питания людей и животных, а колонии красных калифорнийских червей обращают любые отходы, включая легкий пластик, в идеальный питательный грунт… Всеми процессами в летающем городе и его передвижением руководит сверхмощный компьютер.

Бытие „Летающего Града“ рассчитано на ближайшую тысячу лет. Жители его, благодаря современным технологиям омоложения и продления жизни, будут долго молоды и красивы. Население города невелико; всего несколько тысяч человек. Две трети этого населения — обслуга. Они не совсем люди, большинство из них — совершенные клоны, которым вряд ли придет мысль заявить о своих правах на воздушный город, вернее, Остров Блаженных…

Что же сказать о его хозяевах? Они совершенны, как могут быть совершенны люди, победившие низменные страсти, жадность, похоть, страх, жестокость и зависть. Если кто-то из них не был прекрасен от рождения, то несколько пластических операций сотворили чудо с лицом и фигурой. Им некому завидовать и нечего желать. Все наиболее значительные творения разума и искусства, драгоценные предметы, исторические реликвии, и даже редкие животные и птицы собраны здесь, на летающем острове.