Книга Золото Будды - Роберт ван Гулик

— Это остановит кровь, — сказал Чао Тай, завязывая концы шарфа вокруг шеи Ма Жуна. — Не снимай эту повязку.

Ма Жун поморщился, когда Чао Тай покрепче затянул повязку. Потом он спросил:

— Где этот неистовый поэт?

— Пойдем на палубу, — сказал Чао Тай. — Наверное, он уже опустошил все кувшины с вином!

Но когда они поднялись, палуба была пуста. Они позвали По Кая. Единственным звуком, нарушавшим тишину, был плеск весел, доносившийся издалека сквозь туман. С ужасными ругательствами Ма Жун бросился на корму. Спасательной шлюпки не было.

Глава 14

Судья Ди рассуждает о двух покушениях на убийство; незнакомка предстает перед судом

Ма Жун и Чао Тай вернулись в суд около полуночи. Они пришвартовали корейскую лодку к мосту Радуги и велели стражникам подняться на борт и проследить, чтобы там все оставалось нетронутым.

Судья Ди все еще сидел у себя в кабинете со старшиной Хуном. Он поднял глаза и в удивлении посмотрел на взъерошенную парочку.

Однако по мере того как Ма Жун излагал их историю, удивление судьи сменялось гневом. Когда Ма Жун закончил, судья вскочил с места и, заложив руки за спину, начал быстрыми шагами мерить кабинет.

— Невероятно! — вдруг взорвался оп. — Этот убийца нападает на двух моих помощников сразу после попытки устранить меня!

Ма Жун и Чао Тай в замешательстве посмотрели на Хуна. Он вполголоса быстро рассказал им о подломившейся доске на мосту через ущелье. Правда, он опустил в рассказе предупреждение мертвеца-судьи. Он знал, что эту неустрашимую пару может до смерти испугать только сверхъестественное.

— Эти сукины дети хорошо плетут свои сети, — рассудил Чао Тай. — Их нападение на нас было очень хорошо продумало. Тот разговор в Саду девяти цветов наверняка был заранее отрепетирован!

Судья Ди их не слушал. Остановившись, он произнес:

— Итак, они занимаются контрабандой золота! Слухи об оружии распускались, только чтобы отвлечь мое внимание. Но для чего им поставлять золото в Корею? Я всегда полагал, что там достаточно золота.

Он со злостью дернул себя за бороду. Потом сел за письменный стол и продолжил:

— Чуть раньше мы с Хуном рассуждали, зачем эти негодяи хотели избавиться от меня. Мы пришли к заключению, что они предполагают, будто я знаю о них гораздо больше, чем знаю на самом деле. Но зачем убивать вас? Нападение на лодку было задумало после того, как вы покинули По Кая и Ким Сана. Постарайтесь вспомнить, не сказали вы во время обеда чего-нибудь, что насторожило их?

Ма Жунн нахмурился и стал сосредоточенно думать. Чао Тай теребил свои жидкие усики и наконец произнес:

— Вроде бы это был обычный шутливый разговор. Разве только… — Он в отчаянии затряс головой.

— Я упомянул о нашем походе к заброшенному храму, — опередил товарища Ма Жун. — Поскольку вы заявили на заседании, что собираетесь арестовать А Куана, я подумал, что не вредно будет упомянуть о том, что мы видели его там.

— Вы упоминали о том старом хламе в нише? — спросил старшина Хул.

— Да, — подтвердил Ма Жун. — Ким Сан даже поиздевался над нами по этому поводу.

Судья стукнул кулаком по столу.

— Я понял! — воскликнул оп. — Это старье очень много для них значит.

Достав из рукава веер, судья начал энергично им обмахиваться, а потом обратился к Ма Жуну и Чао Таю:

— Послушайте, вам надо быть поосторожнее, имея дело с такими негодяями. А Куан перед смертью рассказал все, что нам было нужно, а те корейские лодочники, скорее всего, выполняли приказ Ким Сана. Они — пешки. Но если бы вы задержали Ким Сана, то мы бы уже разгадали всю головоломку.

— Да, — печально сказал Чао Тай, почесав голову. — Если бы я его поймал, надо думать, все было бы прекрасно. Но все произошло так быстро! Как говорится, все закончилось, не успев начаться.

— Забудь о том, что я сказал, — проговорил с улыбкой судья. — Я был не прав. Однако обидно, что По Кай видел вас в момент смерти Ким Сана. Теперь этот подонок знает столько же, сколько и мы. Если бы его там не было, oн бы не узнал, предал ли Ким Сан заговор или нет, и это вынудило бы его поволноваться. А волнение заставило бы его наделать глупостей — то есть выдать себя.

— Может быть, стоило допросить под пытками судовладельцев Ку и Йи? — с надеждой спросил Ма Жун. — В конце концов, их управляющие пытались убить меня и Чао Тая.

— У нас лет ни малейших доказательств вины Ку и Йи, — сказал судья. — Мы знаем лишь, что корейцы играют решающую роль в той преступной махинации, которую они хотели провернуть. Нам, в частности, известно, что они собирались контрабандой переправить золото в Корею. Судья Ван сделал неудачный выбор, доверив этой девушке хранение бумаг. Очевидно, она показала их своему другу Киму, а тот их украл, поскольку документы полностью его изобличали. Oни не посмели уничтожить шкатулку — побоялись, что судья Ван оставил записку, в которой указал, где находятся документы. А позже, если бы у нее не оказалось документов, ее бы арестовали по подозрению в краже. Возможно, по той же причине были похищены бумаги из архива судьи. У преступников, без сомнения, есть разветвленная сеть осведомителей. Даже в столице у них были агенты! Ведь каким-то образом они узнали об исчезновении женщины из дома Фаня. Во всяком случае, я уверен, у них была связь с этим надутым индюком, сюцаем Цзао. Мы собрали несколько разрозненных фактов, но ключа, который дал бы возможность разгадать эту запутанную историю, у нас пока нет. — Судья Ди глубоко вздохнул и добавил: — Уже далеко заполночь. Вы устали, поэтому отправляйтесь отдыхать. Старшина, по пути разбудите несколько чиновников и велите им написать объявления о задержании По Кая по обвинению в покушении на убийство. Пусть также дадут описание его внешности. И пусть стражники этой же ночью развесят объявления на воротах суда и на всех больших зданиях города, чтобы утром люди могли прочесть их. Если мы поймаем этого ускользающего от нас негодяя, возможно, у нас появится надежда раскрыть дело!

На следующее утро, когда судья Ди завтракал в своем кабинете, где находился также старшина Хун, вошел начальник стражи и доложил о просьбе судовладельцев Ку и Йи принять их.

— Передайте, — резко сказал судья Ди, — что я жду их на утреннем заседании. Все, что они хотят сообщить мне, пусть скажут публично.

Вскоре в кабинете появились Ма Жун, Чао Тай и Тан. Последний выглядел хуже, чем накануне: у него было серое лицо, руки дрожали. Заикаясь, он произнес:

— Это… ужасно! В наших краях никогда не было ничего подобного. Нападение на двух должностных лиц суда! Я…

— Не волнуйтесь, — прервал судья его причитания. — Мои помощники в состоянии постоять за себя.

При этих словах друзья просияли. На лице Ма Жуна исчезло выражение враждебности, взгляд Чао Тая смягчился, хотя искорки ярости еще мелькали в глазах.