Книга Шок-н-Шоу - Юлия Волкова

— Мне тоже показалось это странным — духи по утрам не являются. А вот он… как ни странно… И никакого грима на нем не было и в помине. Ну, лицо — бледное, прямо белое, так это понятно.

— И ты утром с ним тоже разговаривала?

— Да, а как же… — кивнула Пампушка, но Сергею показалось, что она проговорила это с сомнением.

— Это тоже было на крыше?

— Да что мне с утра на крыше делать? — с досадой отмахнулась она. — Нет, конечно. Я видела его за хозяйственным корпусом. Там, где пищеблок и прачечная, знаешь?

— А возле пищеблока что тебе было делать с утра? — рассмеялся Сергей.

— Не твое дело! — обиделась Пампушка. — Если тебе интересно, слушай.

— Интересно, интересно, Леночка.

— Он проходил мимо этого корпуса. Увидел меня, остановился, рукой помахал. А потом говорит: не забудь, что ты мне обещала. Глорию приведи обязательно. Я сказала, что приведу.

— Далеко он от тебя проходил?

— Метрах в пяти. Я тебе чем угодно поклянусь — это был Веня.

«Я тоже могу поклясться, что в Венином кабинете с простреленной головой лежал Веня, — подумал Ежик. — Интересно, нет ли у нашего поэта брата-близнеца? Но даже если и есть, что за развлекаловка такая — людей пугать?»

— Ладно, — тряхнул он головой. — Репетировать еще будем сегодня? Без камеры?

— А ты хочешь? — лицо Пампушки довольно расплылось.

— Ну, надо же завтра всем класс показать, — пожал плечами Сергей и вспомнил знаменитое высказывание Штирлица: «Запоминается последняя фраза». Хотя к чему он это вспомнил, бог весть…

7

«Он долго изучал меня в упор».

Шекспир. «Гамлет», акт 2, сцена 1

Всем номер был хорош — и душ с туалетом по европейским стандартам устроены, и телевизор с видиком последних моделей установлены, и компьютер имеется, и кровать двуспальная — хоть вдоль ложись, хоть поперек. Вот только кондиционер отчего-то барахлил. Поэтому в номере Алексея Викторовича Перепелкина было не просто жарко, а ужасно жарко. От духоты сжимало виски. Открытое окно положения не спасало — на улице не наблюдалось ни ветринки. «Сейчас бы впору окунуться, — уныло подумал он. — А завалы эти ближе к вечеру разгрести». «Завалами» он называл гору видеокассет, сваленных на просторной кровати. Он попросил материалы съемок, и ему, конечно, не отказали. Но он не ожидал, что их окажется так много. Неужели Игорь тоже все это просматривал? Интересно, можно их просмотреть за неделю, которая была в распоряжении у Мушкина? Он бросил тоскливый взгляд на золотистые блики, отражающиеся в ласковых волнах, на веселых пляжников, беззаботно резвящихся в воде и возле воды, и решительно отвернулся от окна. Кому резвиться, а кому и работать. Чем раньше начнешь, тем раньше все закончится. Опытом проверено. Жаль, что после успешно завершенных дел следователям краткосрочного отпуска не полагается. Или хотя бы премии. Если бы эта практика была принята у них в управлении, Алексей самым богатым человеком был бы среди следаков. Ну, после Мушкина, конечно. Ибо почти не было дел, которые они не доводили бы до логического конца. То есть до прокуратуры и суда. И с этим делом он справится. Весь вопрос — когда? К сегодняшнему ужину, на который грозилась прибыть теща, он уж точно не поспеет. И это самое скверное в этой истории. А дело? Не в первый раз на нас трудное дело сваливается, дело раскрутим… В таком оптимистическом настроении Алексей Викторович и приступил к просмотру «многосерийного фильма». Причем начал он с первой попавшейся кассеты, отступая от своего правила: начинать плясать «от печки». Потому что интуиция подсказывала ему, что хронология в этом деле не важна, напротив, самое интересное может объявиться в последних записях. А последовательность он потом выстроит — в своей умной голове. Сейчас главное подробнее присмотреться к определившимся уже «фигурантам» дела — к Лене Петрухиной, к Ане Ласточкиной, к двум мальчишкам — Косте и Диме, и, конечно, к Глории Кошелкиной и Сергею Петрову. Что-то темнят ребята. И что-то знают о преступнике. А в том, что сами они не преступники, Перепелкин почти не сомневался. Не по силам им такие преступления. Вот в этом и заключается их алиби, вне зависимости оттого, были они на крыше или нет.

Кассета началась с крупного плана Глории, и в этом Алексей Викторович углядел некий знак свыше. Раз с интересующего его лица началось, значит, дело пойдет. В кадре Глория плакала, хоть и старалась изо всех сил скрыть этот факт. На втором плане маячил Сережа Петров и пытался утешить девушку. Девушка его не слушала. Вернее, не слышала. А слушала и слышала она Григория Барчука — ведущего программы.

— Ну, что опять случилось, дорогая Глория? — в своей вальяжно-покровительственной манере интересовался Барчук, кося глазом в объектив, словно подмигивая зрителю. — Опять лягушка под подушкой спряталась?

Глория мотала головой и откровенничать с ведущим явно не собиралась. Вскоре произошла перебивка кадра, и вот уже две длинноногие красотки с энтузиазмом рассказывают Барчуку, как искренне они сочувствуют своей сопернице.

— Ах, Григорий, это так ужасно! — восклицает одна. — Я не представляю, что было бы со мной, если бы мне подсунули жабу в постель. У меня, наверное, произошел бы разрыв сердца. Какие глупые и жестокие люди те, кто это сделал. Нам и так тут трудно, а еще такой стресс. Просто негодяи! Неужели они думают таким образом выбить милую Глорию из седла. По-моему, они сильно ошибаются на ее счет.

— Да, крошка Лори очень сильная, — подтверждает другая девушка и противно ухмыляется. — Ой, простите, я имею в виду Глорию. Это прозвище, которое ей тут дали некоторые… э… нехорошие граждане… хи-хи-хи… просто дурацкое… В общем, идиотов здесь много… хи-хи-хи…

Крупный план Григория.

— Да, — вздыхая, говорит он прямо в камеру. — Мир шоу-бизнеса жесток. Герои нашего проекта еще не стали звездами, но уже вовсю играют в «звездные» войны. Свалить конкурента, вышибить его из седла — вот правила игры этих войн. Вернее было бы сказать — идет игра без правил. Хватит ли мужества у будущей «звезды» Глории противостоять такой игре? Посмотрим. А вы, уважаемые телезрители, присылайте свои сообщения на номер нашей программы. Согласны ли вы с тем, что на пути к звездам все средства хороши? С вами был Григорий Барчук, встретимся завтра. Пока.

«Ну, это понятно, — подумал Перепелкин, через некоторое время поняв, что кассета была целиком посвящена травле девушки. На чем-то он останавливал свое внимание, какие-то куски просто перематывал. — Понятно, что у девушки большая сила воли. Понятно, что она выбрана длинноногими красотками в качестве объекта для насмешек. Понятно, что около нее все время вертится Сергей Петров — влюблен. Зато не понятно, как она прорвалась сквозь такой бешеный конкурс. Ведь ничего особенного в ней нет. Ничем не выдающаяся фигурка, неяркая внешность. Похожа на девочку-подростка, таких «гадких утят» — тысячи. Может быть, организаторы шоу надеются, что из этого «гадкого утенка» вырастет прекрасный лебедь? Или голос у нее, действительно, потрясающий? И актерские способности, как сказал Барчук».