Книга Суровые времена - Глен Кук

В Узах была небольшая военно-курьерская ремонтная станция (то есть станция со сменными лошадьми). Ею управлял мизерный гарнизон шадаритских кавалеристов, охранявший в основном переправу. Подобный пост – мечта любого солдата: ни начальства, ни хлопот, ни забот. Вода в реке спадала настолько, что переправою можно было пользоваться лишь месяца три в году, однако гарнизон получал жалованье круглый год.

Душа Копченого неслась в прошлое, к той давней катастрофе, и я, согбенный, с тяжкою ношей страха, невзирая на все заверения Ворчуна, следовал за ней.

Ночь, в продолжение которой было вырезано все население Уз, была непроглядно темной. Из ночи той, а также из кошмаров, в коих человек куда чаще – жертва, чем хищник, и явился ужас. Чудовище прошло по деревне, направляясь к армейским конюшням. Я видел все, но не мог никого предостеречь.

Вахту нес один-единственный часовой, да и тот клевал носом. Ни он, ни лошади не почувствовали приближения опасности.

В конюшне со слабым стуком поднялась дверная щеколда. Никакому животному недостанет ума дернуть шнур… Солдат проснулся как раз вовремя, чтобы увидеть метнувшийся к нему сгусток тьмы с горящими багровым огнем глазами.

Пожрав добычу, чудовище скрылось во тьме. Оно продолжало убивать. Крики ужаса подняли гарнизон. Солдаты схватились за оружие. Чудовище, похожее на громадную черную пантеру, прыгнуло в реку и поплыло к северному берегу.

Теперь я понимал, в чем дело. Убийцей была форвалака, ученица волшебника по имени Меняющий Облик, убитого нами в ночь взятия Деджагора. А она скрылась, навеки обреченная носить облик зверя…

Отчего же именно это происшествие, более чем четырехлетней давности?

Мне захотелось последовать за пантерой и посмотреть, что сталось с нею дальше, однако Копченого не удалось заставить двигаться следом. Коматозный колдун не был личностью и не обладал сколь-нибудь заметной волей, но, вероятно, имел свои пределы и ограничения.

Однако ж забавно: до возвращения во дворец во мне не возникало никаких эмоций. Зато после – накрыло с головой, да так, что дух перехватило.

– Это – правда? – спросил я. – То, что я видел там?

– Никаких видимых свидетельств противного не наблюдается, – отвечал Ворчун, ни за что, на всякий случай, не ручаясь. Подозрителен наш капитан, как всегда… – Неважно выглядишь. Поганое было зрелище?

– Более чем. Используя Копченого, можно видеть все?

– Почти. Кое-куда он не хочет – или не может – проникнуть. Не может и возвращаться в то время, когда еще не был в коме. Теперь, если хочешь, можешь писать Анналы, являясь всему излагаемому истинным свидетелем. Только не забывай, что Копченого надо верно направлять.

– Вот так да… – Скрытый смысл открытия капитана только-только начал доходить до меня. – Да это же стоит больше, чем легион ветеранов!

Теперь я понимал, как мы в последнее время сумели совершить несколько изумительнейших ходов. Сидя на плече врага, ничего не стоит предугадать его действия.

– Гораздо больше. Вот почему ты должен держать язык за зубами даже со своей любимой наедине.

– Радиша знает?

– Нет. Только ты, я и Одноглазый. Может, еще Гоблин, если Одноглазый просто не мог не поделиться с кем-нибудь. И – все. Одноглазый случайно наткнулся на это, стараясь вывести Копченого из комы. Копченый был в Вершине, бродил по ее залам и действительно встречался с Грозотенью, поэтому нам хотелось его кой о чем порасспрашивать. Но это подождет. Так что не говори никому. Понимаешь?

– Ты еще снова мою родню заподозри…

– Башку снесу.

– Да я понял, командир. Собутыльникам из Обманников этим хвастать не стоит. Ч-черт, с этим мы можем победить!

– Во всяком случае, оно не повредит. Пока остается тайной. Ладно, у меня еще дела с Радишей, а ты продолжай с ним практиковаться. И не бойся его перенапрячь. Не выйдет.

Он крепко сжал мне плечо и, с решимостью целенаправленной и вместе – фаталистской, ушел. Наверное, на очередное бюджетное совещание. Если ты Освободитель, то на военные нужды никогда не хватает, а если Радиша – военные всегда желают прихватить лишку.

Итак, в комнате остались лишь я, полудохлый ведун да вонючий Душила под льняной простыней. Я вознамерился было при помощи Копченого выяснить, что затевают в Таглиосе дружки этого вонючки, но подумал, что капитан не стал бы его допрашивать, будь Копченый способен дать нам нужные сведения. Наверное, дело не только в точности указаний. Наверное, нужно еще иметь хоть какое-то представление о том, что ищешь. Не зная направления, не найдешь даже собственного локтя.

Стало быть, что? Старина Копченый – чудо из чудес, однако ограничения – будь здоров… И большая их часть наверняка заключается в наших собственных головах. От нас зависит, снимем ли мы сливки со своего воображения, или же сделаемся его жертвами.

Так. Что бы такого посмотреть?

Я пришел в крайнее возбуждение. Приключения звали вперед. Так – какого дьявола? Стоит ли мелочиться? Не заглянуть ли к Длиннотени, что значится первым номером в списке Черного Отряда?

35

Длиннотень, должно быть, вышел прямиком из моих фантазий. Он был убийственно уродлив, высок, тощ, да к тому ж подвержен порывам гнева и внезапным приступам, наподобие малярийной лихорадки. Одевался он в нечто вроде черной, свободной и длинной, до полу, женской рубахи, рукава коей скрывали под собою тонкие, точно у мумии, руки. Ел он нечасто, да и то не ел, а так, поклевывал. Должно быть, его постоянно мучил голод.

Рубаха его сверкала и переливалась золотыми, серебристыми, глянцево-черными нитями многих дюжин вплетенных в ткань статических защитных заклятий. С первого взгляда он казался еще параноидальнее Ворчуна, однако на то у него имелась веская причина. Весь мир просто жаждал как следует поджарить его, а друзей ближе Могабы с Ножом у него не было.

Ревуна нельзя было считать за друга. Ревун – всего-навсего союзник.

Одним из навязчивых страхов Длиннотени был Черный Отряд. Этого я просто не понимал. Враги такого низкого разбора не должны бы вовсе тревожить его. Нам, знаете, до губителей миров далеко.

Лицо его, скрываемое под маской даже тогда, когда он оставался один, было очень похоже на череп. Восково-бледные черты его застыли в постоянной гримасе страха. О том, какой народ его породил, не стоило и гадать. Глаза его были водянисто-серыми, с розовыми бликами по краям, однако мне кажется, альбиносом он все же не был. Используя способности Копченого, я сновал по времени, дабы поскорее вызнать все достойное внимания. И ни разу не застал Длиннотень полностью без одежды. Он никогда не мылся, не менял одежды. И даже никогда не снимал перчаток.

Последний – то есть теперь единственный – Хозяин Теней, он являлся непререкаемым самодержцем города Тенелова, а в стенах своей крепости, под названием Вершина, был полубогом.