Книга Человек на балконе - Пер Валё

Колльберг тут же заметил:

— По времени сходится. Если он ехал именно туда.

Меландер нерешительно произнес, словно разговаривал сам с собой:

— Эта станция очень близко от Ванадислундена.

— Верно, — подтвердил Колльберг, — но о чем это нам говорит? Ни о чем. О том, что он ездит в метро от одного парка к другому и убивает маленьких девочек? В таком случае, почему он не ехал в пятьдесят втором автобусе? На нем он доехал бы до самого парка, и ему не пришлось бы идти пешком.

— И кто-нибудь, очевидно, увидел бы его, — сказал Меландер.

— Да, ты прав, — согласился Колльберг. — Этот автобус почти всегда полупустой, так что кондуктор запоминает пассажиров.

Иногда Мартину Беку очень хотелось, чтобы Колльберг не был таким разговорчивым. Ему хотелось этого именно сейчас, когда он заклеивал конверт с билетом. Он попытался ухватить какую-то мимолетную мысль, промелькнувшую у него в голове; если бы Колльберг молчал, ему бы наверняка это удалось. Теперь она безвозвратно исчезла.

Он велел отнести конверт в лабораторию и позвонил туда, чтобы результаты экспертизы ему прислали как можно быстрее. Сотрудника, с которым он говорил, звали Ельм, и Мартин Бек знал его уже много лет.

Колльберг ушел на обед, а Меландер заперся у себя к кабинете со своей кучей бумаг. Прежде чем уйти, он сказал:

— У нас есть имя той женщины, которая продала билет на станции метро «Родмансгатан». Послать туда кого-нибудь?

— Конечно, — сказал Мартин Бек.

Он сел за стол, начал перебирать кучу документов и попытался размышлять. Он был раздраженный и нервный и полагал, что это объясняется усталостью. В дверь заглянул Рённ, посмотрел на него и тут же молча исчез. Больше его никто не беспокоил. Даже телефон какое-то время молчал. Мартин Бек начал опасаться, что уснет, сидя за столом, чего с ним еще ни разу в жизни не случалось, но тут зазвонил телефон. Прежде чем взять трубку, он взглянул на часы. Двадцать минут третьего. И все еще пятница. Отлично, Ельм, подумал он.

Это был не Ельм, а Ингрид Оскарсон.

— Не сердитесь, что я вас беспокою, — сказала она. — Я знаю, что у вас действительно ужасно много работы.

Мартин Бек что-то пробормотал, и сам услышал, как мало в этом восторга.

— Но вы ведь говорили, чтобы я позвонила. Возможно, это не имеет никакого значения, но я подумала, что будет лучше, если я вам это скажу.

— Да, конечно, не обижайтесь, я не понял сразу, кто это звонит, — принялся оправдываться Мартин Бек. — Что-нибудь случилось?

— Лена вспомнила то, что якобы сказал Буссе в понедельник в парке. Когда это произошло.

— Да? И что же он сказал?

— Лена говорит, что он якобы утверждал, что видел папу тети.

— Папу тети? — переспросил Мартин Бек.

— Да. Понимаете, я зимой и весной нынешнего года водила его к одной женщине, и он называл ее тетя. Я не могла отдать его куда-нибудь в ясли и не знала, куда его пристроить, когда я на работе. Поэтому я дала объявление, на которое откликнулась одна женщина с Тиммермансгатан.

— Но мне показалось, вы сказали: папа тети, фру Оскарсон. Или я вас плохо понял?

— Нет, вы хорошо меня поняли. Это был муж этой женщины, его, естественно, не было дома целый день, однако он часто приходил домой раньше и Буссе видел его почти ежедневно. Поэтому Буссе начал называть его папа тети.

— Так значит, Буссе сказал Лене, что видел его в понедельник в парке Тантолунден?

Мартин Бек почувствовал, как исчезает усталость; он придвинул к себе блокнот и принялся рыться в карманах в поисках какой-нибудь авторучки.

— По крайне мере, Лена так говорит, — подтвердила фру Оскарсон.

— А можно ли определить, было это до того или после того, как Буссе исчез?

— Лена говорит, что это наверняка было уже потом. Именно поэтому я и позвонила вам, чтобы вы об этом узнали. Конечно, у него с этим нет ничего общего, этот человек очень приветливый и достойный. Но если Буссе его видел, то он, возможно, что-нибудь заметил или слышал…

Мартин Бек приготовил авторучку и спросил:

— Как его зовут?

— Эскил Энгстрём. По-моему, он шофер. Они живут на Тиммермансгатан, номер я забыла. Минуточку, я посмотрю…

Она тут же вернулась и продиктовала ему адрес и телефон.

— Буссе рассказывал еще что-нибудь о том, как он разговаривал с этим папой тети? — спросил Мартин Бек.

— Нет, мы пытались его расспросить, но похоже на то, что он уже обо всем забыл.

— Как выглядит этот человек?

— Ну-у, трудно сказать. Приятный. Чуточку усталый, но это, наверное, из-за его работы. Возраст между сорока и пятьюдесятью, очень редкие волосы. У него совершенно обычный вид.

Минуту было тихо, и Мартин Бек делал пометки. Потом он сказал:

— Если я правильно понял вас, фру Оскарсон, вы уже не водите Буссе к этой женщине?

— Уже нет. У них нет своих детей, и они очень сожалели, что я его забрала. Мне обещали место в яслях, но его получила одна женщина, которая работает медсестрой. Они у нас имеют преимущество.

— И где теперь Буссе днем?

— Дома. Мне пришлось бросить работу.

— А когда вы перестали водить его к Энгстрёмам?

Она немного подумала и сказала:

— В первую неделю апреля. У меня тогда была неделя отпуска. А когда потом я должна была выйти на работу, место в яслях было занято, а фру Энгстрём тем временем взяла другого ребенка.

— Буссе нравилось туда ходить?

— В общем-то да, но думаю, ему больше нравился герр Энгстрём. То есть, папа тети, как говорил. Буссе. Думаете, что билет Буссе мог дать он?

— Не знаю, — ответил Мартин Бек. — Но я попытаюсь это выяснить.

— Я бы с удовольствием помогла вам, если бы могла, — сказала она. — Но сегодня вечером мы уезжаем. Я уже говорила вам это, не так ли?

— Да, говорили. Счастливого пути. И передайте от меня привет Буссе.

Мартин Бек положил трубку. Он несколько секунд сидел и размышлял, потом снова поднял трубку и позвонил в отдел полиции нравов.

В ожидании информации, которую он запросил, он и взял в руку одну из папок на столе и нашел запись ночного допроса Рольфа Эверта Лундгрена. Медленно и внимательно он прочел сделанное Лундгреном описание мужчины, которого тот видел в Ванадислундене. Фру Оскарсон описала папу тети, которого видел Буссе, еще хуже, однако ее описание не исключало, что это мог быть тот же человек.

В картотеке отдела полиции нравов никакой Эскил Энгстрём не фигурировал.

Мартин Бек встал и пошел в соседний кабинет. Гюнвальд Ларссон сидел за столом, задумчиво глазел в окно и ковырял в зубах ножом для разрезания бумаги.