Книга На подсосе. История любви - Кристофер Мур

А теперь и полмиллиона долларов нету. Квартиры нету. Лимузин им стоит тысячу долларов в день. Хлёст выглянул в тонированное окно — за ним перемещались лоскуты теней, которые отбрасывали уличные фонари, — после чего повернулся к Синии.

— Синия, — сказал он. — Нам придется отказаться от лимузина.

Все в шоке подняли головы. Никто ничего не говорил ей после того, как они закончили разгрузку. Кофе и сок ей покупали, но не разговаривали при этом.

Синия посмотрела на него в ответ.

— Найдите мне то, чего я хочу. — Ни грана злобы в голосе, даже требованием это не прозвучало — просто утверждение факта.

— Ладно, — ответил Хлёст. Потом сказал водителю: — Сверните тут направо. К тому дому, куда мы вчера вечером ездили.

Он переполз поближе к перегородке. Невозможно смотреть на всю эту херню через тонированные стекла. Они проехали только три квартала по ЮМЕ,[19]и тут он заметил бегущую фигуру. Слишком, чересчур уж быстро бежала она для джоггера. Бежала, как от огня.

— Прижмитесь-ка вот к этому парню.

Водитель кивнул.

— Эй, парни, — это же Флад, нет?

— Он, — кивнул лысиной Барри.

Хлёст откатил окно.

— Томми, тебя подвезти, брат?

Тот, не сбавляя шага, закивал, как китайский болванчик на крэке.

Барри распахнул заднюю дверцу. Лимузин даже не успел затормозить, а Томми прыгнул в него и приземлился на Дрю и Густаво.

— Ох, чуваки, как хорошо, что вы тут оказались, — сказал он. — Где-то через минуту я…

И он отрубился у них на коленях. Над холмами Сан-Франциско взошло солнце.

15

Бракованные клоуны

Инспектор Альфонс Ривера наблюдал за бракованной девочкой-клоунессой: черно-белые полосатые чулки, зеленые кроссовки. Она вышла из квартиры Джоди Страуд и направилась вверх по улице, а затем развернулась и уперлась взглядом в их бурый седан без спецмаркировки.

— Нас сделали, — заметил партнер Риверы Ник Кавуто — широкоплечий медведь, тосковавший по временам Дэшилла Хэмметта, когда легавые круто разговаривали, а проблем, которые было бы невозможно решить кулаками или свинчаткой, было до крайности немного.

— Ничего нас не сделали, — отозвался Ривера. — Она просто смотрит. Двое немолодых мужчин сидят на городской улице в машине. Необычное зрелище.

Если Кавуто был бы медведем, Ривера был бы вороном — острые латинские черты лица, весь поджарый, виски только начали седеть. В последнее время он пристрастился носить дорогие итальянские костюмы — шелк-сырец, лен. Если такие можно было найти. Партнер же его носил мятое от «Мужского со склада». Ривера частенько недоумевал: возможно, Ник Кавуто — единственный гей на планете без вкуса к моде.

Неуклюжая девчонка с енотовым макияжем двинулась к ним через дорогу.

— Окно подними, — сказал Кавуто. — Закрой окно. Притворись, что не видишь ее.

— Не собираюсь я от нее прятаться, — ответил Ривера. — Это же просто ребенок.

— Точно. Ее не стукнешь.

— Господи, Ник. Она просто жутенькая девчонка. Что с тобой такое?

Кавуто нервничал с того момента, когда они подъехали к дому. Не по себе им было обоим: парень по имени Клинт, один из ночных грузчиков «Безопасного способа» в Марине, оставил на автоответчике Риверы сообщение, что, дескать, рыжая вампирша Джоди Страуд вовсе не уехала из города, как обещала. Мало того, ее дружок Томми Флад теперь-де тоже вампир. Для обоих полицейских это был неважнецкий поворот событий: они забрали свои доли выручки от коллекции шедевров искусства старого вампира в обмен на то, что всех участников отпустят. На самом деле отпустить всех было единственным вариантом. Ни одному следователю не хотелось объяснять начальству, как так вышло, что серийный убийца вдруг оказался древним вампиром и что выследила его компания обдолбесов из продуктового магазина. А когда Животные подорвали вампирскую яхту — ну, вот тогда-то дело и закрылось, и если бы вампиры уехали из города, все сразу стало бы хорошо. Следователи планировали пораньше выйти на пенсию и открыть лавку редких книг. Ривера собирался научиться играть в гольф. А теперь у него было такое чувство, что все его надежды уносит прочь злобным ветерком. Двадцать лет в органах, даже взяток за превышение скорости ни у кого не брал — и вот на тебе: стоит огрести сотню тысяч долларов и отпустить вампира — и весь мир на тебя вызверяется, словно ты злодей. Ривера воспитывался в католичестве, но теперь начинал верить в карму.

— Отъезжай. Отъезжай, — сказал Кавуто. — Обогни квартал, пока не уйдет.

— Эй, — произнесла бракованная клоунесса. — Вы легавые, что ли?

Кавуто стукнул по кнопке стеклоподъемника со своей стороны, но двигатель не работал, поэтому окно не поддалось.

— Уходи, девочка. Ты почему не в школе? Тебя привлечь за прогулы?

— Зимние каникулы, мозготрест, — ответила девочка.

Ривера не сдержался и фыркнул, стараясь сдержаться.

— Проходи, девочка, проходи. Иди смой с лица эту пакость. Ты как с фломастером в зубах заснула.

— Ну да, — ответила девочка, разглядывая черный ноготь. — А вы как фунтов триста кошачьей блевотины закачали в дешевый костюм и фигово подстриглись.

Ривера съехал по сиденью ниже и отвернулся к дверце. У него не было мужества смотреть на своего напарника. Он был уверен: если пар из ушей возможен, сейчас он у Ника идет. И если Ривера на него глянет — все, пиши пропало.

— Будь ты парнем, девочка, — произнес Кавуто сквозь зубы, — ты б у меня уже в наручниках была.

— О боже, — выдохнул Ривера себе под нос.

— Будь я парнем, это запросто. Только вы б у меня тогда сгоняли к садо-мазо-банкомату, потому что за извращения надбавка полагается. — Девочка нагнулась к окну и подмигнула Кавуто.

Ну все. Ривера захихикал, как ребенок, из глаз у него полились слезы.

— Здорово, блядь, ты мне помогаешь, — произнес Кавуто. Он протянул руку, повернул ключ зажигания в стояночное положение и закрыл окно.

Девочка перешла на сторону Риверы.

— Так вы Флада видали? — спросила она. — Легаш? — Это слово она добавила с жестким «ш» на конце, словно знак препинания, а не профессию.

— Ты же только что из квартиры вышла, — ответил Ривера, стараясь придушить в себе хи-хи. — Ты и скажи мне.

— Там никого. А штопаный кальсон мне денег должен, — ответила девочка.

— За что?

— За то, что я ему делала.

— Поконкретней, солнышко. В отличие от моего напарника, я не грозный. — Это, конечно, была угроза, но Ривера думал, что наткнулся на золотую жилу, глаза у девочки раскроются, и она узрит свет истины.