Книга Кредо негодяев - Чингиз Абдуллаев

— У него, по-моему, было ранение в голову, — вспомнилАндрей.

— Да, старые раны сказываются. Знаешь, он теперь совсемизменился. Говорит, жалеет, что тогда срезал тебя, поддался на уговоры моеймамы. Ты, говорит, был настоящим коммунистом, даже в те годы, когда еще не всеможно было говорить.

Было лето восемьдесят шестого, и горбачевская перестройка,только вступившая в свои права, казалось, навсегда расстается с привычкамистарых лет, страхами и запретами. Увы, через несколько лет выяснилось, чтовместе со страхами исчезнет и страна, в которой они росли и любили. Уже тогдаон вживался в свою «легенду», и встреча в кафе была формальным нарушениемстрогих правил конспирации. Но ей он этого не сказал.

— В этом году, — продолжала Лариса, — дядя даже сумелприехать к нам в составе группы ветеранов по приглашению местного комитетаСопротивления. А заодно и побывал на десятилетии нашей свадьбы. Как раз вфеврале.

— Дядя Николя, — обрадовался мальчик, — он настоящий герой.Он сказал мне, что я тоже герой, раз родился девятого мая, в День Победы.

Не нужно быть сотрудником уголовного розыска, чтобысопоставить обе даты. Свадьба Ларисы состоялась в феврале семьдесят шестого, аребенок родился через три месяца, в мае этого года. Значит, зачат он был…Андрей ошеломленно смотрел на Ларису и своего сына. Значит, это его собственныйсын. Как он сразу не понял, это же его подбородок, его упрямый взгляд темныхглаз.

— Сними очки, — попросил он мальчика.

В его голосе прозвучало нечто такое, что ребенок невольноподчинился. Лариса, уже понявшая, что происходит, молча глядела на него. Итолько мальчик не понимал, зачем его заставили снять очки.

— Почему ты мне ничего не сказала? — спросил он.

— Каким образом? — Она смогла довольно быстро овладетьсобой, сказывался долгий «посольский» опыт. — От тебя не было никаких вестейпочти полгода. Наконец, когда я решилась выйти замуж, у меня была ужешестимесячная беременность. Мы договорились, что рожать я буду в Испании, иникто ни о чем не узнает. Папа тогда помог отцу моего мужа, у него былакакая-то неприятная история в Моссовете с купленной дачей. В общем, муж у меняпарень неплохой. Он ни разу за все время не вспомнил о моей беременности.Второго я родила уже от него. А вот я помнила всегда. Но никому не говорила. Обэтом знала только моя мама. Даже отец был убежден, что мой ребенок от моегобудущего мужа. Ты даже не знаешь, что мне тогда пришлось выдержать после твоегоареста.

— Догадываюсь, — мрачно буркнул Андрей.

— Вот тогда я и решила, что ты уехал навсегда. А я так ждалатвоих писем. Только спустя несколько лет мама сама мне рассказала об этихписьмах. Но я их никогда не видела, мама сжигала их, не читая. Вот так яоказалась в Испании с ребенком и мужем, а ты ничего не подозревал.

— Выходит, это я еще и виноват, — пробормотал Андрей.

— Никто не виноват, просто так получилось, — она посмотрелана часы, — кажется, нам пора.

На прощание он даже не посмел поцеловать собственного сына.Только пожал ему руку и погладил по голове. Затем они не виделись целых пятьлет. Сейчас, вспоминая эти годы, он понимает, что только мысль о своем сынепомогала ему выстоять и выжить в неимоверно тяжелых ситуациях, в которые онпопадал. Уже к началу восемьдесят четвертого, в рамках андроповской кампаниипротив коррупции в милиции и борьбы с преступностью, была разработанасверхсекретная программа «Дельфин», о которой знали лишь несколько высшихчиновников МВД СССР. По этому плану в ряды преступных авторитетов странывнедрялось несколько сотрудников милиции, глубоко законспирированных, со своимилегендами, почти идеально совпадающими с фактами их собственной биографии.

Среди кандидатов на эту роль был выбран Андрей Кирьяков,бывший детдомовец, не имевший родных и близких, жены и детей, дважды в детстведействительно попадавший в милицию за хулиганство и драки, он всегда верховодилв подобных делах, отсидевший в тюрьме восемь дней сразу после окончания вуза запопытку изнасилования. И затем работавший в таком захолустье, что этот городнельзя было найти даже на картах Урала.

Он был переведен в Москву и занялся усиленной отработкойсобственной легенды, когда и произошла первая встреча с Ларисой. К третьейвстрече легенда, на разработку которой ушло почти два года, в основном былаготова. Чтобы заявить о себе, ему пришлось вспомнить всех своих детдомовцев. Врезультате тщательной проверки было установлено, что один из крупныхрецидивистов был когда-то воспитанником их детского дома. Правда, это случилосьна шесть лет позже, но легенды о неистовом Андрее Кирьякове должны былисохраниться хотя бы в памяти этого еще молодого подонка.

Затем стали искать людей, сидевших с Кирьяковым этинесчастные восемь дней летом семьдесят пятого, когда мама Ларисы обвинила его визнасиловании собственной дочери. Здесь повезло меньше — вместе с ним сиделитогда слишком мелкие сошки. Все-таки в результате трудоемкой работы удалосьнайти одного более приметного насильника и отправить его в колонию на свиданиес уже переведенным туда рецидивистом. Теперь туда должны были отправить исамого Андрея Кирьякова, который должен был перед этим совершить достаточногромкое преступление.

Здесь спорили долго и наконец решили, что лучше вооруженногоограбления с применением оружия ничего не придумаешь. В Волгограде былапроведена инсценировка ограбления сберкассы. Кассу брали с шумом, со стрельбой.По разработанной версии, сообщник Кирьякова должен был убить работника милициии быть застрелен подоспевшим нарядом. Самому Кирьякову удалось скрыться. Нослухи о дерзком ограблении, об убитом сотруднике милиции и взятых миллионах ужеползли по городу. Уже тогда он не имел права идти на третье свидание с Ларисой.Но и не идти он тоже никак не мог. Может, поэтому, прощаясь с собственнымсыном, он лишь погладил его по голове. Ему предстоял долгий путь в колонию дляособо опасных рецидивистов, и каждый день пребывания в таком месте мог статьего последним днем. Ему дали возможность еще немного отдохнуть и лишь затем«взяли». Причем здесь работали уже в полную силу, без дураков.

Брали его в Киеве, куда он пришел на конспиративнуюквартиру, действительно служившую убежищем для скрывавшихся преступников.Хозяин квартиры давно «стучал» в милицию, и об этом уже знали многие его бывшие«клиенты», справедливо полагавшие, что сей тип давно заслужил свое «перо вбок». Он и в этот раз сработал достаточно четко, заложив пришедшего к немугостя. Оперативная проверка, проведенная угрозыском Киевского УВД, позволилаустановить личность особо опасного преступника Андрея Кирьякова, уже давноразыскиваемого по подозрению в нападении на волгоградскую сберкассу.

Кирьякова с шумом забрали из квартиры, больно выкручиваяруки. Затем долго требовали показаний и даже больно побили, когда он началшутить над задержавшими его людьми. Так он впервые оказался по ту сторонубарьера и познал вкус крови на своих губах, полученной от «суровых» инесправедливых стражей порядка. Как ни странно, но подобная трепка даже пошлаему на пользу, ибо слух о его стойкости разошелся по всей тюрьме.