Книга Укротитель кроликов - Кирилл Шелестов

Обогатив природную любознательность наблюдениями над человеческой природой и придя к неутешительному выводу, что, в отличие от домашних животных, дрессуре она не поддается, я встал и решительно направился к кабинету.

— Туда нельзя! Там занято! — испуганно закудахтала пожилая секретарша.

— Я только поздороваюсь, — улыбнулся я успокаивающе. И вошел.

В кабинете было непереносимо накурено. Человек двадцать заместителей Кулакова и глав департаментов сидели вокруг длинного стола, за которым председательствовал мэр.

Увидев меня, Кулаков не удивился.

— Проходи, садись, — кивнул он, как будто все это время я заседал вместе с ними и отлучался на минутку.

Я пристроился с краю, рядом с каким-то неопрятным чиновником. Собравшиеся по очереди рассказывали Кулакову что-то о благоустройстве города, сносе ветхого жилья, ремонте трубопроводов и других столь же глубоко интересующих меня проблемах. Он прерывал их вопросами, давал поручения. Наконец, когда я уже начинал подумывать, не поведать ли и мне что-нибудь из своей личной практики, просто, дабы оживить беседу, Кулаков объявил, что совещание закончено.

Стулья задвигались, чиновники зашаркали затекшими задними конечностями и потащились к выходу. Мы остались вдвоем в большом неуютном кабинете со старой облезлой мебелью и обшитыми деревянными панелями стенами.

Некоторое время мы молча изучали друг друга.

Он был среднего роста, крепко сбитый, лысеющий, с простым мужицким лицом, крупным широким носом и проницательными серыми глазами. Неизвестно для чего он носил усы, которые совсем ему не шли. А вот костюмов и галстуков он не носил, довольствуясь какими-то бесформенными куртками.

— Знаешь что? — неожиданно сказал Кулаков. — А давай-ка сбежим отсюда. А то здесь народу полно, поговорить спокойно не дадут.

Голос у него был низкий, басовитый. Он нажал кнопку вызова секретарши.

Она вошла и остановилась в дверях, окинула меня неодобрительным взглядом и уставилась на него с обожанием.

— Нина Павловна, я тут отъеду на пару часов, — объявил он. — У меня важная встреча. Вы там как-нибудь людям объясните. Я часам к девяти вернусь. На штаб.

Она привычно вздохнула и поджала губы.

Когда она удалилась, он провел меня из кабинета в смежную комнату, где стояли диван, кресла и журнальный стол. Комната была снабжена дверью, выходившей прямо в коридор.

— Служебный выход, — усмехнулся Кулаков. — Полезная штука.

При своей грузности двигался он стремительно, при этом постоянно что-то задевая или натыкаясь на углы. Он немного смахивал на медведя. Мы вышли с другой стороны от главного подъезда, где я оставил машины, чтобы не привлекать внимания. Кулакова ждала черная «Волга». Мы сели на заднее сиденье. Мой джип и моя охрана тронулись следом.

— Хорошая машина? — спросил Кулаков, кивнув на джип.

— Для наших дорог лучше не бывает, — ответил я без задней мысли.

Он услышал в моих словах укор.

— А вы мне с вашим губернатором деньги даете на ремонт дорог? — сразу вскипел он. — Город формирует шестьдесят процентов всего дорожного фонда области, а назад получает слезы! За свои деньги ремонтируем. Крутимся, как можем! А по закону — это ваша обязанность!

Я не знал, что ремонт дорог входит в мои обязанности, и молча принял это к сведению.

— Я слышал, вы хотите еще и горячую воду в домах отключить, если я до конца месяца не расплачусь с энергетиками? — продолжал он.

В отличие от него я и этого не слышал. Но виду, естественно, не показал.

— Думаю, это вопрос обсуждаемый, — заметил я осторожно.

— Молодцы ребята! — горько воскликнул он, крутя головой. — Хорошо работаете! Денег из областного бюджета — ноль! Грязью меня обливаете с утра до вечера по всем телеканалам. И еще под выборы город хотите оставить без горячей воды, а на меня все свалить.

— Вы зря думаете, что это мои личные происки, — ответил я. — Бывает, конечно, выйду ночью на проезжую часть и колочу по ней ломом. Но это только когда не спится. Однако, воля ваша, но до трубопроводов я еще ни разу не добирался.

Он посмотрел на меня и усмехнулся.

— Да не обращай внимания. Я, видать, еще не отошел от всей этой ерунды.

Жил Кулаков за городом, на просеке в небольшом двухэтажном доме старой постройки, мало чем отличавшемся от соседних строений. Первый этаж был каменным, второй — деревянным. Дом был окружен привычными шестью сотками сада. Сад, впрочем, был ухоженным, это чувствовалось даже осенью.

Лет десять назад его владения могли считаться неплохой летней дачей, сейчас они выглядели довольно жалко. За последние годы мне не приходилось бывать в домах, чья общая площадь составляла меньше пятисот квадратных метров.

— Ты ведь дома у меня еще не был? — спросил Кулаков, выходя. — Ну, пошли посмотришь, как мэр живет. А то все про Испанию пишешь… пишете, — поправился он. Судя по тому, что он уже не в первый раз высказывал мне обиды, все эти дурацкие статьи его задевали.

Нас встретила высокая, выше Кулакова, стройная темноглазая женщина лет сорока с небольшим, с черными густыми волосами и красивым волевым лицом, в котором чувствовался характер.

— Марина, познакомься, это Андрей Решетов, — представил меня Кулаков. — Мой товарищ. Правда, бывший. Ты нам собери что-нибудь поесть. Только быстро. Мне еще на работу вернуться надо.

Она протянула мне руку и улыбнулась, не то сочувственно, не то понимающе. Словно просила снисходительно отнестись к колкостям мужа и его чудачествам.

Слева от входа был деревянный пристрой, что-то вроде закрытой веранды. Там стоял длинный и широкий струганый стол, покрытый лаком, и такие же скамьи. Там мы и сели. Здесь было довольно холодно, и я не стал снимать пальто.

— Жена у вас красивая, — сказал я.

— А ты думал, я совсем лапоть? — лукаво улыбнулся он.

— Я не то хотел сказать, — смутился я.

— Да не извиняйся. Я не такой дурак, как кажусь, — продолжал он. — Просто стригусь неудачно и воровать не люблю. Хотя с вашей точки зрения, это, наверное, одно и то же. Однако, видишь, не всех красивых женщин в городе вы купили.

— Некоторых не успели, — согласился я. — Промашка вышла.

Через несколько минут его жена появилась с подносом, уставленным тарелками. Пока она накрывала и раскладывала приборы, он пару раз исподволь посмотрел на нее. И по этому взгляду было заметно, что он ею гордится.

— А Петька где? — спросил он у нее.

— После школы пошел на тренировку, — ответила она кратко.

— Это хорошо! — заметил он одобрительно. — Я сына в бокс отдал, — пояснил он мне. — Двенадцать лет мальчишке. Характером, правда, в мать. Упрямый. Боец. — Он подмигнул мне. — Нет в нем моей мягкости.