Книга Дефолт совести - Александр Смоленский

Спустя час на скорости сто шестьдесят километров джип нёс его в сторону Страсбурга. Мысли вновь и вновь уносили его в прошлое.

...Было около пяти утра, когда глава и владелец одного из крупнейших частных банков России Александр Духон вошёл в здание головного офиса. Дремлющие охранники не успели даже протереть заспанные глаза, как он быстрым шагом прошёл к персональному лифту, который доставил его в кабинет на шестом этаже.

Духон только что вернулся из Белого дома, где проходило очередное, уже двенадцатое за последний месяц «авральное» совещание. На сей раз оно побило все рекорды – почти восемь часов выяснения отношений, консультаций, запоздалых советов.

– Содом и Гоморра, а не совещание у премьера, – вслух произнёс Александр, вспоминая только что закончившееся мероприятие. – Все разом в панике захотели найти выход. А может, сделали вид, что пытаются? Они что, на улицах не бывают?

Он вдруг сообразил, что говорит сам с собой, и устыдился. Совсем, что ли, крыша поехала? Впрочем, у кого она ещё не поехала?!

В городе царило странное настроение – ощущение конца света, смешанное с откровенной русской бесшабашностью, граничащей с отчаянием. Александра дико поразила реклама во вчерашней газете, как будто в стране ничего не происходило. Знаменитый дизайнер одежды Эрменджильдо Зеньа информировал москвичей, что открывает модный салон. По соседству как ни в чём не бывало помещали свою рекламу «Гуччи», «Де Бирс», «Луи Виттон». Но и в этих магазинах вряд ли расцвела бы сейчас торговля.

О девальвации рубля и надвигающемся дефолте ещё только поговаривали вполголоса, а на улицах, особенно по вечерам, было пусто и тихо, как будто взорвалась нейтронная бомба. От этих мыслей уныние с новой силой охватило Александра. Что ещё их ждёт впереди? Дефолт бережно сохраняет всю атрибутику процветания, но не щадит ни людей, ни их деньги. Город, казалось, лишился смысла жизни и находился в свободном падении. Духон вспомнил, как пару дней назад невольно стал свидетелем разговора домработницы с водителем. Та на всякий случай купила несколько коробок шампуня «Л’Ореаль». Неужели и вправду всё возвратится на круги своя? В дома вернётся коричневое мыло – яркий символ советских времен – один кусок на семью из четырех человек. На рынках и в магазинах вновь станут исчезать соль, сахар, мука и спички, а безумное стремление купить хоть что-нибудь охватит людей на долгие времена?..

Он быстро проскочил собственную приёмную и скрылся в кабинете. На Рублёвку ехать было бесполезно. Не хватало ещё два часа убить в дороге. «Это же надо, столько времени потерял зря!» – вновь раздражённо подумал банкир, мельком бросив взгляд на стол с накопившимися документами. Когда он теперь доберётся до этой кучи макулатуры? То, что документы уже этим утром станут именно макулатурой, Александр ни на секунду не сомневался.

Он плюхнулся на диван, закрыл глаза. Но сон упорно не шёл. Впрочем, чего можно было ожидать после того, что происходило накануне? А началось всё с того, что Духон зарулил на автомобильную стоянку у Белого дома, как оказалось, последним. Такого сбора огромных вороных джипов охраны, сопровождавших примчавшихся на зов премьера магнатов, эта стоянка не собирала, пожалуй, никогда. Страна уже спала глубоким сном, когда олигархи и глава правительства собирались раскрыть друг другу объятия. «Им ещё предстоит почувствовать на себе удары девальвации рубля и дефолта, – грустно представил Александр, – а нас уже выбрали на заклание». Апофеозом ночного действа, постоянно прерываемого телефонными звонками из Кремля, стало общение с молодым премьером Николаем Половинником – тщедушным очкариком-златоустом, всего несколько месяцев назад невесть почему назначенным на эту высокую должность.

– Помнишь, как ещё три месяца назад этот киндерсюрприз клялся не подпускать к себе олигархов на пушечный выстрел? – наклонившись к Духону, спросил олигархтелемагнат. – И вот уже допустил.

За столом в кабинете премьера сидели человек десять. Ещё недавно самые могущественные бизнесмены страны, они не до конца сознавали, как сложится их жизнь завтра.

– Всё течет, всё меняется, – односложно заметил Духон. – Только сдаётся мне, Володичка, что нынче он нам нужен больше, чем мы ему.

Премьер действительно при вступлении в должность поклялся держаться от магнатов на расстоянии. Для премьера существуют только интересы государства, и они будут защищены любой ценой, – постоянно декларировал он, отказываясь играть по правилам могущественных бизнесменов страны. Но сейчас явно был экстраординарный случай. С одной стороны, шахтеры на Горбатом мосту перед Домом правительства продолжали безостановочно стучать касками о мостовую в знак протеста его, Половинникова, управления страной. А с другой – не позднее чем завтра надо объявлять о девальвации рубля и дефолте, первыми жертвами которого станут именно банкиры, которые сейчас как коршуны готовы разорвать его на части.

Половинников машинально поёжился и поправил очки на носу. Конечно, с ним ничего не сделают. Сам президент Уралов иезуитски предоставил ему «честь» объявить о дефолте народу. Но всё-таки как-то неуютно...

Половинников имел неплохую интуицию. Как раз в этот момент у одного из олигархов, присутствующих в кабинете премьера, действительно промелькнула мысль разобраться с этим мальчиком. Но он тотчас отогнал её прочь. Ещё не время. Может, позже?

Как один из участников пресловутой «семибанкирщины», он всё ещё надеялся, что государство не бросит его банк на произвол судьбы и выделит кредиты, чтобы заткнуть зияющие дыры в бюджете. Надеялись на это и остальные. Никто до конца так и не верил, что власть отплатит им такой «чёрной неблагодарностью».

Духон тоже решил не сдаваться на милость судьбе. Надо поскорее что-то делать, попытаться остановить неотвратимо надвигающуюся катастрофу, жертвами которой стал бы не только его банк, но и миллионы людей. Он тяжело встал с дивана и по привычке потянулся к пачке сигарет. Вытащив одну из них, он не стал закуривать, а вернулся с нею в кабинет. Не зажигая света – уличная иллюминация вокруг достаточно освещала комнату, – Александр наугад нажал одну за другой две кнопки на телефоне.

Первым делом он решил вызвать председателя правления Алексея Некрасова и директора пресс-службы Льва Багрянского, словом, людей, которым безоговорочно доверял. Правда, Александр далеко не был уверен, что кто-то из служащих мог его дождаться.

Не прошло и двух минут, как в кабинет бочком протиснулся Некрасов – молодой, измученный событиями последних дней мужчина с потухшим взглядом. Алексей являл собой образец высококвалифицированного, дотошного до педантичного банкира с одним-единственным недостатком: он умел слушать только себя и ещё, пожалуй, самого Духона. Собственно, такой и нужен был в банке. Но только не сейчас, когда грянул кризис.

– Ну что, милый, доигрались? – с места в карьер набросился Александр на вошедшего.

Тот, не успев по обыкновению опуститься в кресло, застыл посреди кабинета и побледнел. В руках Некрасов держал зелёную папку, нервно теребя её уголки длинными, ухоженными пальцами.

– Здравствуйте, Александр Павлович, – наконец вымолвил он. – Вот то, что вы мне поручали. Здесь собраны материалы, начиная с июня прошлого года. А также моя аналитическая справка по создавшейся ситуации.