Книга Музы дождливого парка - Татьяна Корсакова

Акимответил несразу. Он молчал,а по его старомулицу, догоняяодна другую,пробегали тени.

КогдаНата прикуриваласигарету, рукипочти не дрожали.Есть еще порохв пороховницах...

— Дане стой столбом!Помоги мне!

Акимкивнул, осторожно,стараясь ненаступать наковер, подошелк Нате, положилладони на спинкуинвалидногокресла. От егорук пахлосвежескошеннойтравой и дешевымтабаком. Натаприкрыла глаза,успокаиваясь,скомандовала:

—Вези!

...Этостояло в павильонерядом с ведущейна второй этажвинтовой лестницей.Грубая холстиназанавешивалаэто до самойземли, но Натене нужно быловидеть, чтобыпонять, что подней. В душе всееще теплиласьслабая надежда...Если ничегоне изменилось,если там, подпологом, всеосталось какпрежде, то ейнечего бояться.

— Тыуже видел? —Голос звучалпочти спокойно,почти нормально.

Вместоответа Акимкивнул, и в молчанииего Ната прочласвой смертныйприговор.

—Открывай!— велела она.

Онколебался. Дажекогда его худая,похожая наптичью лапуладонь потянуласьк холстине, налице читалисьсомнение истрах.

— Нуже, Аким! — Онадолжна этовидеть! Теперьона просто несможет жить,если не увидит.

Холстинапоползла внизс тихим шелестом.Наверное, стаким вот страшнымзвуком гадюкасбрасываетстарую шкуру...Ната, непобедимаяи неустрашимаяНата крепкозажмурилась.

Воттак бы и сидетьдо конца днейс закрытымиглазами. Толькобы не видеть,только бы неверить, чтопришел и еечеред.

...Мраморнаямуза смотрелана Нату еесобственнымиглазами, соснисходительнойнебрежностьюулыбалась еесобственнойулыбкой, еесобственнымигубами зачитывалаей смертныйприговор. Еекаменное воплощениебыло полностьюготово, от игривогозавитка волосна виске докрохотнойскладочки намраморномхитоне. Кактакое моглослучиться?!Ведь тот, ктозадумал этупроклятуюстатую, сошелв ад, так и незавершив начатое.Она хорошозапомнила, онавидела всесвоими собственнымиглазами тридцатьлет назад.

Отстатуи не должнобыло остатьсяничего, кромевоспоминаний,но вот же она!Живая, едва лине живее еесамой! Как такслучилось, чтопрошлое воскресло,обрело мраморнуюплоть, занялоуготованныйему пьедестал?

—Савва!— Крик яростивзмыл под потолок,просыпалсяна плиты павильонаиздевательскимсмехом мертвых,но таких живыхмуз. «Ты теперьодна из нас,Урания! Ты теперьтоже мертвая...»

Чтобыне слышать этотс ума сводящийшепот, Натазажала ушируками, замоталаголовой, прогоняянаваждение.Нет ничего!Примерещилось!Кто бы ни затеялэту игру, онане сдастся, еетак просто невозьмешь!

«Ужескоро, Урания...мы ждем тебя...»Сердце сдавилоболью, Натазастонала,беспомощнои бездумнозашарила рукамипо укрытымпледом коленям.

—Тише,тише! — Запястьесжала мозолистаяладонь Акима.— Я сейчас достанулекарство. Дагде же оно утебя, Наталья?!

Оннашел, с силойразжал ее онемевшиегубы, сунул врот сразу дветаблетки.

— Все,Наталья, сейчаспройдет. Тытолько чуть-чутьпотерпи. — Акимсуетился, чернойтенью металсямежду белоснежныхмраморныхстатуй. — Я сейчасвызову «Скорую».

— Ненужно «Скорую».— Сердце всееще сжималачья-то невидимаярука, но дышатьуже стало легче.Она не сдастсябез боя! Не доставитему такогоудовольствия.— Когда ты этонашел?

—Сегодняутром. Не нужнобыло тебе показывать,я не подумал...

— Нооткуда?!

Онатоже о многомне думала. Нехотела верить,предпочиталазакрыватьглаза, а теперьпоздно. Каменныйдвойник полностьюготов, и этозначит, чтообратный отсчетуже запущен.И запустил егоне ее мертвыймуж. Толькоодин человёкв мире мог закончитьначатое гениальнымСаввой Стрельниковым.Как горько икак несправедливо,когда нож вспину вонзаютсамые близкие,самые дорогие...

— Такя позвоню в«Скорую»? —Аким приселна корточкиперед Натинойколяской, теперьих глаза былина одном уровне,теперь онаотчетливовидела то, чтотворится надне его васильковыхглаз.

— Нев «Скорую». —Ната накрыласвоей ладоньюего искореженнуюартритом руку.— Позвони моемунотариусу, яхочу изменитьзавещание.Телефон я тебесейчас продиктую...

— ...Ивот тут поставьтеподпись, НатаПавловна! —Нотариус придвинулк ней еще одну,уже бог вестькакую по счетубумажку. — Все,дело сделано!

— Этохорошо, чтодело сделано.— Ей даже удалосьулыбнуться.Если бы ручкане выпала извраз ослабевшихпальцев, былобы и совсемхорошо.

Нотариусподхватилручку, аккуратноположил ее настол передНатой, попятилсяк выходу.

— Ну,если я вам большене нужен...

—Большене нужны! — Онане стала рассыпатьсяв бесполезныхлюбезностях.Времени слишкоммало, чтобытратить егона такие пустяки.Дело сделано,и теперь онаможет бытьспокойна. Того,кто находитсяпо ту сторонушахматнойдоски, ждетбольшой сюрприз...

Нотариусушел, деликатнои совершеннобесшумно притворивза собой дверь,но тут же в кабинетворваласьвстревоженнаяЗинаида.

— НатаПавловна, дачто ж вы не бережетесебя совсем?!Аким говорит,вам плохо стало,а вы даже врачане позвали!Может, сейчасвызвать?

—Обойдусь!— отмахнуласьНата. Теперь,когда она решилась,ей стало таклегко, как небыло уже, наверное,лет тридцать.

— Алекарствовыпили? — продолжаласуетитьсяЗинаида. — Выж вечно забываетепро лекарства,Ната Павловна!

—Зинаида,угомонись! —Она хлопнулаладонью постолу, и ручкаснова скатиласьна самый край.Не нужно мнелекарство.Знаешь что, тымне лучше чаялипового сделайи принеси варенья.

—Вашеголюбимого —вишневого? —Зинаида расплыласьв счастливойулыбке.

—Моеголюбимого —вишневого! —Еще бы закурить,да вот портсигаркуда-то запропастился.— Зинаида, гдемои сигареты?

— Такне знаю я. — Зинаидавзмахнуларуками. — Пропали?Вот и славно,вот хоть часочекпоживете безэтой отравы!

Домработницапринесла подносс чаем прямов кабинет, быстрои ловко сервировалажурнальныйстолик, подкатилакресло Натык распахнутомунастежь французскомуокну.

—Что-нибудьеще, Ната Павловна?

—Ступай,Зинаида! Дальшея уж как-нибудьсама справлюсь.

— Ну,я тут, неподалеку.— Она не спешилауходить, мяласьу прикрытойдвери. — Вы зовите,ежели что, НатаПавловна.