Книга Когда сгущается тьма - Джеймс Гриппандо

Глава 21

— Замуруйте их, замуруйте их, замуруйте… — повторял на одной ноте Фэлкон. Бормотание продолжалось уже около четверти часа и сводило Тео с ума, но он не решался что-либо сказать по этому поводу.

С помощью Тео Фэлкон превратил номер мотеля в небольшую крепость. Тому, кто попытался бы проникнуть сюда через переднюю дверь и добраться до заложников, пришлось бы одолеть гору из мебели и другого скарба, которыми был завален вход. При строительстве баррикады использовались все находившиеся в комнате вещи, за исключением телевизора. Сквозь шторы и над ними пробивался свет из окна. Шторы были коротковаты и до такой степени протерлись от старости, что полного затемнения создать не удалось. Поэтому комната озарялась неярким светом всякий раз, как на окно падали разноцветные лучи от включенных полицейских мигалок. Фэлкон пытался зажечь свет, но электричества не было. Это, однако, не мешало ему каждые несколько минут включать телевизор в надежде получить изображение.

— Разве ты не видишь, что электричество отключено? — спросил Тео.

— Заткнись!

Судя по количеству сирен, чье завывание за окном за последние двадцать минут слилось в звучание большого оркестра, Тео пришел к выводу, что мотель обложила целая армия полицейских. Он также явно слышал вертолетный рокот, хотя геликоптеры могли принадлежать и средствам массовой информации. Обдумав положение, Тео пришел к выводу, что полицейские перегруппировывают силы. Во всяком случае, стрельбы со стороны парковочной площадки больше не было. Похоже, настало время переговоров. Тео надеялся, что Фэлкону хватит ума, чтобы понять: с мертвыми заложниками сделка с полицией невозможна.

Фэлкон встал в углу рядом с окном. Несколькими минутами раньше он разбил стекло и дважды выстрелил, находясь в той же позиции. Вероятно, с этого места он мог наблюдать за тем, что происходило на парковке.

— Мне трудно дышать, — пробормотала заложница.

Она сидела на полу со связанными за спиной руками с наволочкой на голове. На улице было холодно, и в комнате тоже стояла прохлада. Глаза Тео, однако, настолько привыкли к царившему вокруг полумраку, что он заметил на ее руках капельки пота — свидетельство владевших ею паники и страха.

Фэлкон снова начал бормотать себе под нос:

— Замуруйте их, замуруйте их, замуруйте…

Руки у Тео были связаны, но лицо пока оставалось открыто. На мгновение ему представилось, что Фэлкон хочет отыскать среди вещей, сваленных у двери, еще одну наволочку, чтобы надеть ему на голову. По мнению Тео, короткая фраза «замуруйте их», которую Фэлкон повторял как заведенный, означала, что злодей собирается лишить заложников любой возможности видеть, двигаться и разговаривать.

— Я задыхаюсь… правда… — едва слышно простонала девушка.

Фэлкон продолжал яростно мерить комнату шагами, не обращая на заложницу никакого внимания.

— Ты должен ослабить узел у нее на шее, — сказал Тео.

Фэлкон не ответил. Тео снова воззвал к нему:

— Эй, ты меня слышишь? Если не ослабишь узел, она задохнется.

— Тихо! Ты мешаешь мне думать.

Фэлкон устремил на него взгляд своих неестественно блестевших глаз. В этот момент комната снова осветилась, и упавший на Фэлкона сполох полицейской мигалки на мгновение окрасил его лицо в зловещий красный цвет.

— Такое отношение к заложнице ни к чему хорошему не приведет, — не отступал Тео.

Фэлкон еще раз равнодушно взглянул на него и вновь забегал по комнате, бормоча:

— Замуруйте их, замуруйте их, замуруйте…

— Мне нужен воздух! — закричала девушка.

— Сними с нее наволочку, негодяй!

Фэлкон резко повернулся и выбросил вперед правую руку. В следующее мгновение рукоять его пистолета с глухим стуком обрушилась на голову Тео, и тот лицом вниз рухнул на пол.

— Захлопни свою хлеборезку! — услышал он будто сквозь вату крик Фэлкона.

Чтобы не провалиться в черную бездну беспамятства, Тео держал глаза широко раскрытыми, пытаясь сконцентрировать зрение и сознание на каком-нибудь предмете. Струившаяся по лбу кровь попала в левый глаз; и он несколько раз мигнул, безуспешно пытаясь избавиться от нее. Его правый глаз, находившийся ближе к ковру, смотрел на дверь в ванную. Она была закрыта. Но темная щель под ней, как и погруженная во мрак комната, через краткие промежутки времени озарялась отблесками света от полицейских мигалок. Тео попытался сконцентрироваться на этой щели. В прерывистом неровном свечении он различил на полу ванной некий предмет, находившийся перед унитазом. Когда через пару секунд ванная вновь ненадолго осветилась, ему показалось, что это ботинок, вернее, целых два мужских ботинка.

Потом один из них сдвинулся с места.

Тео неподвижно лежал на полу, никак не обнаруживая своего открытия. Его замутненное сознание не могло пока оценить, что именно он увидел и хорошо это или плохо для него, Тео. Когда щель под дверью ванной снова наполнилась трепещущим светом, он окончательно осознал, что видит человеческие ноги.

Там, в ванной комнате, прятался какой-то мужчина.

Глава 22

Не прошло и часа, как Джек оказался на борту гидросамолета, следовавшего в Нассау. Океан внизу представлялся таким же черным, как ночь, и было почти невозможно отличить усеявшие небосвод звезды от россыпи огней на островах. Джек порадовался, что отличать звезды от огней и вообще ориентироваться в ночном небе не его профессия. Этим занимался приятель Тео — владелец гидросамолета по имени Зак Гамильтон, рядом с которым он сидел. За ними расположился офицер из полиции Майами-сити.

Багамы представляют собой скопище омываемых морем участков суши, насчитывающее до семисот островов и двух тысяч четырехсот коралловых рифов, из которых обитаемы только тридцать. Две трети жителей, триста тысяч человек, проживают в Нассау. Джек не помнил точно, сколько раз они с Тео садились в его моторную лодку, чтобы преодолеть расстояние в шестьдесят миль, отделявшее мыс Кей-Бискейн от ближайшего на Карибах заправочного пункта — бензин для лодочных моторов, ром «Маунт-Гэй» для владельцев лодок, — находившегося на острове Бимини. Нассау лежал значительно дальше к северо-западу, но все равно Джеку показалось, что они не успели взлететь, как настало время идти на посадку. Когда самолет начал снижение, беспорядочное скопище светящихся точек внизу оформилось в две параллельные линии голубоватых посадочных огней.

— Приготовиться к приземлению, — скомандовал Зак. Он говорил в микрофон, торчавший около рта из стяжки для наушников, и усиленный громкоговорителем голос перекрыл на мгновение рев двух поршневых моторов.

— Мы сядем на бетонку? — спросил Джек.

— Ну не на лес же, блин.

Подобный иронический ответ только и можно было ожидать от управлявшего самолетом старого приятеля Тео.