Книга Чумной корабль - Джек Дю Брюл

Кабрильо не переставал удивляться, как быстро по кораблю разлетались слухи, даже — он взглянул на часы — в полпятого утра.

— Жив, и то ладно, — с улыбкой ответил он.

— Ну и номер ты там выкинул! — ухмылялся Макс. — Ниче­го подобного в жизни я не видел. Выскочил из трубы, как пробка из бутылки дешевого шампанского.

— Я ведь почти выбрался, — пояснил Хуан, — но у самой вер­хушки застрял — ни туда ни сюда, а вода-то все поднимается. А я решил вместо того, чтобы спустить воздух, наоборот, надуть костюм до отказа, забив собой проход. Ну а выталкиваемый воз­дух завершил дело.

— Выглядело потрясно!

— А высоко я подлетел?

— Метров шесть, не меньше. — Тут Макс вспомнил, о чем спрашивал сначала. — Так что там с респонсивистами?

— Ах да, юная мисс Даль сообщила, что они совершали для них чартерный рейс. От Филиппин до Афин.

— Точнее, до Пирея, — поправил его Эрик, — порт Афин — Пирей.

Мерф хлопнул его по плечу:

— Ты нас совсем за тупых держишь?

Джулия не сдержала улыбку.

— Я поговорил с бывшей, — сказал Макс, — так вот, никако­го похищения и не было. Она просто хотела меня поторопить. Знаешь, Кайл ведомый — сверстники легко им манипулируют. Связался с плохой компанией в школе, и в итоге его повязали за наркоту. Врач сказал, что у Кайла проблемы не с наркоти­ками, а с самооценкой. Короче, на какой-то демонстрации он познакомился с некоей группой, а через пару дней уже объявил себя респонсивистом. Дошло до того, что он ходил к урологу — чик-чик — и сейчас в Греции. Видно, у них там лагерь.

— Погоди, ему сделали вазэктомию? — усомнилась Джулия. — Ему же… сколько? Двадцать один? Двадцать два? Да никакой уважающий себя врач не станет проводить такую опе­рацию мужчинам младше тридцати, если только они уже не об­завелись семьей.

— Кайлу двадцать три, а у респонсивистов есть собственные доктора, которые сутками напролет делают вазэктомию и пере­вязку маточных труб кому ни попадя.

— Никогда раньше не слышал о респонсивистах, — задумал­ся Хуан.

— Да я сам не много знаю, — признался Макс, — лишь то, что пересказала Лиза.

— Вам бы побольше голливудских сплетен читать, — заме­тила Джулия. — Слышали о Донне Скай?

— Актрисе?

— Самой высокооплачиваемой актрисе в истории, если быть точной. Она как раз респонсивистка. Как и многие другие в этом бизнесе. Этакая новая «фишка» в Голливуде.

— Это что, какая-то церковь или культ?

— Никто не знает точно. Ну, никто по эту сторону, по край­ней мере. Началось все в 70-е с одного генетика по имени Лай- делл Купер. Он помог создать доступное лекарство от малярии и оспы. Некоторые считают, что он спас миллионы жизней. Правда, сам Купер так не думал. Наблюдая за повсеместными демографическими взрывами, он начал осознавать, что натво­рил. Истребив болезни, генетик устранил один из основных естественных факторов, поддерживающих баланс в росте насе­ления. Нет, детей больше не стало, просто теперь больше из них выживало. Он заявлял, что без болезней человечество обречено на вымирание от перенаселения. Купер написал об этом книгу, а затем вступил в борьбу с планированием семей в глобальных масштабах. Он собрал вокруг себя единомышленников и на­звал их респонсивистами — ответственными за происходящее. Движение, известное как респонсивизм, привлекало все боль­ше и больше крупных шишек из совершенно разных сфер: по­литиков, спортсменов, актеров. Купер умер лет десять назад, но движение процветает под началом парочки супругов. Их имен я не знаю, сразу говорю.

— И чем они сейчас занимаются?

— Заведуют центрами планирования семьи по всему миру, предоставляя бесплатные контрацептивы, а также услуги по проведению абортов и операций на репродуктивные органы. Можно представить, в какой вражде они находятся с католиче­ской церковью и правыми политиками.

Хуан обвел взглядом присутствующих.

— Вопрос в том, что же такого натворили респонсивисты, что побудило кого-то перебить весь их корабль?

Этого никто не знал.

ГЛАВА 10

Белоснежная палатка над прилизан­ными лужайками имения в Беверли-Хиллз отпугнула набитые папарацци вертолеты. Палатка эта без труда накрыла бы парочку синевших рядом бассейнов, судя по их величине украсивших бы любой олимпийский комплекс. Стоило только появиться шерифу округа Лос-Анджелес, как два нанятых фотографами вертолета, будто по команде, взмы­ли вверх, пока не записали их бортовые номера, что оберну­лось бы для пилотов судебной тяжбой по обвинению в наруше­нии неприкосновенности частного владения. И папарацци ника­кими посулами, никакими взятками уже не смогли уговорить их.

Собравшиеся под навесом гости были тертые калачи, и по­добные визиты им были не в новинку, поэтому никто особенно не впечатлился по поводу инцидента с вертолетами. Гул дви­гателей растаял вдали, и гомон разговоров вернулся в прежнее русло. Пристроившийся на деревянном возвышении оркестр продолжил играть, а манерные старлетки в микроскопических бикини по-прежнему обходили бассейн.

Здание, возвышавшееся над обширной лужайкой, копия сре­диземноморской виллы, но увеличенная, — вилла эта тянула не меньше чем на сорок тысяч квадратных футов жилой пло­щади, не считая флигеля для гостей, раза в два превышавшего габариты обычного среднего американского односемейного до­мика. Подземный паркинг был рассчитан на два десятка лиму­зинов. Для возведения этого дворца пришлось выкупить два дворца поменьше стоимостью в несколько десятков миллио­нов каждый. Целая свора рабочих, инженеров три года чуть ли не сутками торчала на стройке, чтобы возвести этот бастион. Здесь, в Беверли-Хиллз, где трудно было удивить роскошью, новостройка заставила многих призадуматься, едва только при­ступили к ее возведению.

Владельцами этого чуда были Томас и Хайди Сэверенс. Они не принадлежали к числу актеров или китов киноиндустрии, хотя Том Сэверенс пару лет проторчал исполнительным про­дюсером на одной из студий. Оба были покровителями и хра­нителями имения последнего доктора Лайделла Купера, осно­воположника респонсивизма, и теперь встали во главе непре­рывно разраставшейся и укрупнявшейся организации. Средства на постройку здания, сумму, вдвое большую, в которую обо­шлась калифорнийская штаб-квартира организации, поступали от жертвователей — фирм и частных лиц, хотя большую часть денег собрали среди представителей голливудской элиты, гурь­бой ринувшихся в лоно респонсивизма.

Том Сэверенс, одним из первых по достоинству оценив оз­наменовавшую прорыв книгу доктора Купера иод названием «Плодимся себе на погибель», отыскал автора и соответствую­щим образом пропиарил его. И, что вполне логично, Том учуял некое родство душ с дочерью Купера Хайди. После двух месяцев ухаживаний Том и Хайди поженились. Именно их неуемная энергия и превратила респонсивизм в явление мирового мас­штаба, каковым оно ныне являлось. В соответствии с волей Ку­пера его зять и дочь продолжили начатое отцом. Оба обладали некоей харизмой, привлекавшей к ним людей из шоу-бизнеса, мира кино, одним словом, индустрии развлечений, а когда заво­евавшая «Оскара» актриса Донна Скай во всеуслышание заяви­ла о том, что она вот уже многие годы горячая сторонница ре­спонсивизма, популярность наследия Купера взлетела до небес.