Книга Поход Командора - Алексей Волков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но схватка вокруг продолжалась. Десантник кое-как поднялся, поднял чью-то полусаблю и двинулся к баку.
Но драться ему больше не пришлось. Наконец произошел перелом, и моряки «Кошки» стали покорно бросать оружие…
– Где Командор?
Боцман Билл налетел сзади.
– Не знаю. По-моему, в каютах вместе с пленным капитаном.
Ширяев занимался подсчетом потерь.
Картина получалась безотрадной. Многие соратники полегли от картечи, погибли от пуль, а тут еще рукопашная.
В строю оставалось неполных девять десятков человек. Плюс еще с полсотни раненых, но этим требовались время и покой, чтобы оправиться. Царапины у флибустьеров за раны не считались.
– У нас две пробоины чуть выше ватерлинии, – сообщил Билл. – Достали залпом.
– Так заделывай! Что тебе еще Командор скажет? – Ширяев сплюнул от досады.
Благо, он стоял на чужой палубе, и она была без плевков перепачкана кровью.
– Заделываем. Но доложить надо.
Как-то не задался поход. Сначала шторм, потом поиски. Сколько людей сейчас потеряли! Хорошо хоть, что все уже позади.
Григорий машинально посмотрел на зависшее у самой кромки воды светило. Надо спешить, пока не наступила ночь. Раненые – на Петровиче, но помимо них дел по горло. Вон, пробоины залатать. Такелажу досталось. Да и прочих мелочей не счесть.
Лицо Билла вдруг изменилось.
Ширяев машинально проследил за его взглядом.
Командор наконец появился на палубе. Только вид у него был не лучше, чем в тот роковой день, когда они узнали о похищении женщин.
– Сережа, что с тобой?
Командор посмотрел на бывшего подчиненного, перевел взгляд на Билла и неожиданно для них изрек:
– Ягуара здесь нет. И Наташи с Юлей тоже. Они махнулись с испанцами. Ягуар им отдал фрегат, а те ему подарили бригантину. Помните, там был второй парус?
– Что?!
Но Кабанов какой-то усталой походкой уже направлялся к фальшборту.
– Что там, Юленька?
– Шлюпка. Наверное, с портовыми чиновниками.
Женщины достаточно обвыклись в чужом времени и уже неплохо ориентировались в его правилах. Сейчас Юленька стояла у крохотного окошка каюты, а Наташа с Жаннет вынуждены были сидеть на своих местах.
После перехода на бригантину условия пленниц стали хуже. Не в смысле питания, которое практически не отличалось, или прогулок, которых не было ни там, ни здесь. Но помещения на «Сан-Изабелле» были более тесными. Выделенная женщинам каюта была настолько крохотной, что они едва помещались в ней втроем.
Спасибо, хоть не трюм! Кают было настолько мало, что, за исключением капитана, остальные офицеры ютились в трех таких же каморках. О матросах не стоило и говорить. Их было больше, чем полагалось на небольшое суденышко. Если же учесть, что даже на обычное количество не хватало мест, то теперь вообще…
Моряки на подобные мелочи внимания почти не обращали. Никто из них не знал никаких человеческих условий. Начиная с первых дней службы они привыкали к простой мысли, что людьми не являются. Есть где спать, ну и ладно. Кормят хотя бы чем-нибудь – просто хорошо. Был бы ром, а больше моряку ничего не надо. Конечно, в плавании. Потом же – своя доля добычи, и гуляй душа, как издавна повелось!
– А где мы, все еще непонятно?
Наташа прежде спросила и лишь потом осознала глупость вопроса.
Женщины нигде не были, кроме Пор-де-Пэ. Вначале, до того как их спас Командор, калейдоскоп событий бросал по архипелагу, но там все было настолько быстро, что не хватало времени определиться. Сегодня здесь, завтра там. Все не по своей воле. Исключительно по прихоти судьбы. Потом же полтора года относительного покоя несколько отучили от подневольных скитаний.
Нет, Командор и его друзья порою в разговорах поминали места, где пиратствовали. Только они не пускались в подробные описания ландшафтов, в какие-то местные особенности, по которым можно сразу определить, к каким берегам тебя занесло.
Да хоть бы и делились, попробуй удержи все в памяти, а и удержишь, никакой гарантии, что здесь когда-нибудь видели развевающийся черный флаг с веселой кабаньей мордой.
Американский континент вкупе с многочисленными островами настолько велик и почти не населен, что сориентироваться без карты не представлялось возможным.
Большинство так называемых городов до сих пор представляли собой по существу небольшие поселки в окружении обширных поместий. Несколько таверн и постоялых дворов, пара казенных зданий как символ власти той или иной европейской страны, если городок чуть побольше – то форт, прикрывающий порт и поселение от возможных нападений любителей легкой поживы.
Далекие окраины, на которых один порядочный человек приходится на сотню авантюристов.
Что до Жаннет, то чернокожая рабыня вообще не разбиралась в бессчетном количестве островов, островков, а также в материковых берегах что Северной Америки, что Южной.
– Может, закричим? Позовем на помощь, – предложила Юля.
– Потребуем Страсбургского суда, – продолжила за нее Наташа. – Очнись! Толку-то от наших криков? Ягуариха – преступница, но лишь во французских владениях. В остальных она – уважаемый человек со всеми необходимыми бумагами и справками. А мы ее законная добыча. Насколько здесь вообще действуют законы.
Ее подруга вздохнула в ответ.
По своей деятельной натуре она не могла оставаться безучастной к происходящему. Долгое заточение отнюдь не способствовало смирению женщины. Только силы и эмоции никак не могли найти выхода.
Оставалось наблюдать. Пусть это занятие во многом тоже лишено смысла, но все-таки какое-то действие, а не покорное сидение на одном месте.
Со шлюпки что-то крикнули, и Юля немедленно сообщила своим приятельницам по несчастью:
– Кажется, испанцы. Надо было языки учить! А то ничего не понять. Сидим здесь, словно глухие.
С палубы ответили, а затем разговор перешел на английский.
Шлюпка пристала к борту. Хотя бригантина была невелика (по меркам двадцать первого века даже не судно, а суденышко), до каюты пленниц голоса доноситься перестали. Порою слышно было, что кто-то что-то говорит, но кто и что…
– Ну вот. Ничего не узнали! – На хорошеньком, хотя и грязном лице Юли было написано такое разочарование, будто знание в нынешней ситуации могло ей что-то дать.
По губам Наташи скользнула легкая улыбка. Иногда непосредственность подруги и любовницы забавляла молодую женщину. А кроме того, установившиеся между ними отношения делали их как бы двумя частями одного целого.
