Книга Черная гора - Рекс Стаут

Данило что-то сказал на своем тарабарском языке, и мы выбрались наружу. Я прихватил рюкзаки. Стефан зашагал к дому, но вскоре вернулся, неся канистру, приподнял капот, открутил крышку радиатора и залил внутрь воду. Потом залез в машину, которая с визгом и скрежетом развернулась и укатила поочь.

Вулф заговорил:

— Арчи, дай мне, пожалуйста, мой рюкзак.

ГЛАВА 11

Если верить фосфоресцирующему циферблату моих наручных часов, то до Йосипа Пашича мы добрались в восемнадцать минут четвертого. Ни тогда, ни после я так и не уразумел, каким образом Вулфу удалось выбраться живым из этой передряги. Конечно, крутых утесов нам покорять не пришлось — как-никак то, по чему мы карабкались, считалось горной тропой, — но даже я на последних трехстах ярдах раз пятьдесят помогал себе руками. Данило вел себя как истый джентльмен. Хотя он передвигался в темноте с легкостью и проворством горного козла, всякий раз, как мы отставали, он останавливался и терпеливо поджидал, пока вскарабкается Вулф. А вот у меня такого выбора не было. Я держался за спиной шефа, и в том случае, если бы Вулф сорвался, он неминуемо увлек бы меня за собой.

Поскольку разговаривать не возбранялось, во время остановок Данило давал Вулфу дополнительные наставления, которые Вулф любезно переводил для меня, если успевал отдышаться. Оказывается, нас вели не к настоящему тайнику, а к ложному, устроенному для отвода глаз. Оружие и боеприпасы переправили в другое, более безопасное место, а старый брошенный тайник остался охранять сам Пашич с пятью преданными людьми. Судя по разведывательным данным, нападения можно было ждать со дня на день. Мне это поначалу показалось диким: полдюжины вооруженных до зубов бойцов охраняют пустой склад и ждут, пока их прикончат, но потом, попав на место, я сумел лучше понять, что ими двигало.

Мы еще продолжали восхождение — по меньшей мере, это относилось ко мне с Вулфом, — когда Данило остановился и кого-то окликнул. Ему тотчас ответили. Данило сказал:

— Это я. Со мной еще двое, но я подойду один.

Нам с Вулфом пришлось ждать там, где мы остановились. Наконец Данило позвал нас, а сверху тропу осветил яркий луч фонаря.

Когда мы поднялись на неширокий уступ, я увидел в скале зияющую темную пасть — вход в пещеру. Перед пещерой стоял Данило, а рядом с ним незнакомец, которого Данило представил как Йосипа Пашича. В свою очередь Данило представил нас Пашичу, назвав подлинными именами — Ниро Вулфом и Арчи Гудвином. Очевидно, он не мог сказать своим друзьям, что привел к ним Тоне Стара с сыном Алексом, и оправдать при этом наш интерес к Карле. Руку нам Пашич не протянул, как, впрочем, и Вулф, который вообще страдает аллергией на рукопожатия. Данило сказал, что он уже объяснил Пашичу, кто мы такие и с какой целью пожаловали. Вулф в ответ сказал, что хотел бы присесть. Данило ответил, что в пещере есть одеяла, но сейчас на них спят его люди. Я почему-то подумал, что, окажись я на месте его людей, спал бы под одеялами, а не на них. Холод уже пробрал меня до костей.

— Черногорцы сидят прямо на камнях, — произнес Пашич.

Так мы и поступили, рассевшись по камням полукругом. Пашич выключил фонарик.

— Мне нужно только одно, — произнес Вулф. — Я хочу выяснить, кто убил Марко Вукчича. Он был моим самым старым другом. В детстве мы с ним любили лазить по этой пещере. Данило говорит, что вам неизвестно, кто убил Марко.

— Это правда. Я не знаю, кто убийца.

— Но девять дней назад вы доставили Данило послание от Карлы, в котором говорилось, что убийца находится здесь.

— В послании речь шла совсем о другом.

— Но смысл был такой. Послушайте, мистер Пашич, я не собираюсь мучить вас расспросами. Мне нужно только получить от вас как можно более полные сведения об этом послании и о том, что с ним связано. Данило может за меня поручиться.

— Карла была его дочерью, — подтвердил Данило. — Он имеет право знать.

— Знавал я одного мужика, у которого тоже была дочь, — хмыкнул Пашич. — Только она заложила его полиции.

— Тут дело другое, Йосип. Я сам привел его сюда. Или ты уже и во мне сомневаешься?

Как я ни старался, разглядеть Пашича мне не удавалось. Он был всего лишь расплывчатым пятном в темноте — крупный, повыше меня, голос резкий, озабоченный. Мне показалось, что от него разит потом, но, принюхавшись, я понял, что запах идет от меня — я совершенно взмок от непривычного скалолазания.

— Что ж, — произнес Пашич, — случилось следующее. Карла приехала домой — это большой дом у дороги, который вы видели…

— Знаю, — прервал его Вулф. — Я в нем родился.

— Да, мне уже сказали. Мы не знали, что она приедет, нас не предупредили. Она хотела поговорить с Данило, я сходил за ним и привел к ней. Они проговорили весь день. О чем они говорили, мне неизвестно.

— Я сказал тебе, о чем мы говорили, — вмешался Данило. — Главным образом речь шла о том, будто Карле удалось выяснить у Марко, что среди нас затесался шпион, и она пыталась выяснить, кто это. В нашем обществе, как в любом другом движении, могут быть шпионы, но, по словам Марко, этот лазутчик приближен к самым сокровенным тайнам. Карле нужно было поговорить с кем-то, кого она знала, и ее выбор пал на меня. Как я уже говорил, помочь я ей не успел. Вот и все.

— Да, я знаю, после твоего ухода мы тоже с ней разговаривали. И тоже безрезультатно. Она никому из нас не доверяла и поплатилась за это жизнью. — Пашич повернул голову в сторону Вулфа. — Она решила сама разоблачить шпиона, в одиночку. Поскольку вы здесь родились, вам должно быть известно, что в двух километрах отсюда проходит албанская граница, а прямо за ней находится старая римская крепость.

— Разумеется. Я гонялся в ней за летучими мышами.

— Сейчас там уже не осталось летучих мышей. Албанцы, которых постоянно понукали русские, вычистили крепость и устроили в башне сторожевой пост, с которого держат границу под наблюдением. Одно время там держали целый взвод, сейчас же там не бывает больше полудюжины солдат. Я сказал Карле, что, если к нам затесался вражеский агент, который работает на русских, албанцам должно быть про это известно и они наверняка держат с ним контакт. Теперь я раскаиваюсь в этих словах, потому что они-то наверняка и подтолкнули Карлу к этому безрассудному поступку. Она решила, что сама придет в крепость и предложит албанцам свои услуги в качестве шпиона. Я уверял ее, что это не просто опасно, но и нелепо, но она меня не послушалась. Тем более что, насколько она знала, я тоже мог оказаться шпионом.

— И она пошла, — сказал Вулф.

— Да. Рано утром в воскресенье. Удержать ее я не смог, но мы кое о чем уговорились. Я неплохо изучил крепость. В ней есть где спать и где готовить, но канализация отсутствует полностью. Для отправления естественных надобностей у них приспособлена крохотная комнатенка, скорее даже келья, в которую не проникает дневной свет, — в ней нет окон.

— Знаю.