Книга Обман - Элизабет Джордж

Барбара отлично понимала, что имеет в виду подруга. Даже когда Эмили Барлоу вела одинокую жизнь, она никогда не оставалась без мужчины больше одного месяца. Но ведь все было при ней: симпатичное лицо, изящная фигура, легкий характер. Ну почему женщины, для которых частая смена мужчин так же естественна, как и само их существование, обычно полагают, что и у других есть возможность жить так же?

Ей нестерпимо хотелось курить. Черт возьми, ну как некурящие убивают время, отвлекают себя от тяжелых мыслей, избегают нежелательных споров, чем, в конце концов, успокаивают нервы? Можно бы было, конечно, сказать Эмили: «Прости, я не хочу обсуждать эту тему», но сейчас, когда Барбара надеялась поработать бок о бок с Эмили, возглавляющей расследование убийства, это невозможно.

— Ты что, мне не веришь? — спросила Эмили, озадаченная долгим молчанием Барбары.

— Знаешь, приобретенный опыт наградил меня изрядной долей скептицизма. И к тому же… — она сделала глубокий выдох в надежде подчеркнуть этим свое безразличное отношение к обсуждаемому вопросу, — я вполне довольна сложившейся ситуацией.

Эмили, взяв из миски абрикос, катала его на ладони.

— И собой, — задумчиво дополнила она ответ подруги.

Барбара решила, что эти два слова означают конец дискуссии и задумалась над тем, как бы поделикатней перевести разговор на другую тему. Какая-нибудь фраза типа «если говорить об убийстве», наверное, сработала бы, но Барбаре не хотелось самой начинать этот разговор; полулегальное участие в расследовании не позволяло задавать вопросы, но вместе с тем ей очень хотелось вернуться к привычной, хотя и неожиданно подвернувшейся работе. Она ведь и приехала в Балфорд-ле-Нез именно из-за этого расследования, а не для того, чтобы отдохнуть в одиночестве.

И тогда она сделал вид, будто обсуждение убийства на Незе и не прерывалось.

— Я все время ломаю голову, присутствовал ли расовый мотив, — сказала она и, пока Эмили раздумывала над тем, уж не волнует ли подругу проблема межрасовых отношений, возникшая в ее личной жизни, продолжила: — Если Хайтам Кураши недавно прибыл в Англию — так, по крайней мере, сообщили в телевизионном репортаже, — то он мог и не знать убийцу. А это, в свою очередь, наводит на мысль о том, что перед нами немотивированное преступление, совершенное исключительно по причине расовой ненависти. О таких преступлениях часто рассказывают в передачах из Америки, да и во всех больших городах творится то же самое — такие уж времена настали.

— Барб, ты мыслишь точно как эти азиаты, — отозвалась Эмили, разжевывая абрикос, который перед этим сполоснула под струйкой бренди. — Но ведь Нез не место для совершения немотивированных преступлений на расовой почве. По ночам там пусто. Ты же видела фотографии. Там нет освещения; даже на вершине скалы не установлены фонари. Поэтому если кто и пришел туда — представим на секунду, что Кураши оказался там по собственной воле, — то для этого у него была одна, максимум две причины. Прогуляться в одиночестве…

— Он ушел из отеля, когда стемнело?

— Да, кстати, ночь была безлунной. Поэтому версию прогулки в одиночестве можно отмести сразу, если, конечно, он не планировал побродить, ориентируясь, подобно слепому, на ощупь. Теоретически он мог оказаться там для того, чтобы подумать в тиши.

— Возможно, он обдумывал, так ли уж необходима ему предстоящая женитьба. Может, он хотел избежать этого брака и размышлял, как это сделать?

— Звучит весьма правдоподобно. Но есть одно обстоятельство, которое мы не можем оставить без внимания: его машину буквально распотрошили. Кто-то здорово над этим поработал. Что ты скажешь по этому поводу?

Объяснение было лишь одно:

— Он приехал специально, чтобы встретиться с кем-то. И захватил что-то с собой. Он не отдал это и тем нарушил договоренность, за что и поплатился жизнью. После чего неведомый «кто-то» обыскал машину в поисках того, что Кураши должен был ему передать.

— Здесь я не нахожу никакого расового мотива, — сказала Эмили. — Жертвы таких убийств, как правило, случайны. Не похоже.

— Но это не значит, что убийцей не мог быть англичанин, Эм. Однако даже если преступник был англичанин, то причиной убийства явилась не расовая неприязнь.

— Это понятно. Но в этом случае убийцей с тем же успехом мог быть и азиат.

Барбара утвердительно кивнула, продолжая мысленно раскручивать выбранную версию.

— Если ты заподозришь в этом преступлении кого-либо из англичан, азиатская община немедленно классифицирует его как убийство на расовой почве. И если такое случится, то следствием может быть общественный взрыв. Согласна?

— Согласна. К тому же, раз существует столько невыясненных обстоятельств, тот факт, что машину распотрошили, мне только на руку. Даже если это убийство на расовой почве, я могу классифицировать его иначе, пока не докопаюсь до истины. Таким образом я выиграю время, не дам разгореться страстям и обеспечу возможность обдумать стратегию. По крайней мере, получу хоть короткую передышку. Но для этого мне необходимо, чтобы Фергюсон хотя бы сутки не доставал меня по этому проклятому телефону.

— А мог ли убить Кураши член его же общины?

Барбара взяла из миски еще одну виноградную гроздь. Эмили развалилась на своем стуле. Поставив стакан с бренди на живот и закинув голову, она смотрела на нависавшие над ними темные, похожие на растопыренные пальцы листья конского каштана. Невидимый, прятавшийся в этих листьях соловей старательно выводил свою песню.

— Вполне может быть, — ответила Эмили. — Я даже думаю, что так оно и было. Ну с кем он мог быть знаком настолько хорошо, чтобы спровоцировать на убийство? Только с азиатом.

— Который к тому же рассчитывал жениться на дочери Малика, может быть такое?

— Конечно. Ведь брак Хайтама был из тех, что заключаются по решению отца с матерью.

— Возможно, проблема и заключалась именно в этом. Она не испытывала симпатий к нему. Он не испытывал симпатий к ней. Она не хотела выходить замуж, а он хотел получить статус иммигранта, и такую возможность давала ему женитьба. Весь этот сценарий должен был закончиться получением постоянного вида на жительство.

— Сломанная шея — это исключительная мера наказания за нарушение обещания жениться, — заметила Эмили. — Акрам Малик является уважаемым членом общины в течение многих лет, и, по общему мнению, он очень дорожит дочерью. Не пожелай она выйти замуж за Кураши, не думаю, что отец стал бы принуждать ее к этому.

Недолго поразмыслив над тем, что сказала подруга, Барбара продолжила:

— У них ведь и приданое полагается? А мог Кураши испытывать некоторое разочарование от того, что семья почитала за щедрость?

— И поэтому они от него избавились? — Эмили вытянула вперед длинные ноги и зажала стакан с бренди между ладонями. — Мне кажется, это возможно. Правда, это совершенно не в характере Акрама, но вот Муханнад?.. Мне кажется, этот парень способен на все. Но вот машина… Это отдельный вопрос.