Книга Клан новых амазонок - Чингиз Абдуллаев

– Как вели себя первые трое?

– Кира словно окаменела, лицо ее побелело как мел. Роберт, наоборот, оказался человеком мужественным. Он даже попытался перевернуть убитого на спину и сделать ему искусственное дыхание. Но я закричал, чтобы ничего не трогали. Потом вошла Илона, посмотрела на погибшего и сразу вышла. Видимо, ей было неприятно, и я ее понимаю.

– Будем считать, что вы меня убедили. Румынский посол сразу уехал?

– Да. У него дипломатический статус, его нельзя задерживать или допрашивать. С ним уехала и Илона.

– Вы знали, что Илона и убитый Пашков раньше были близкими друзьями?

– Слышал, – признался Турелин. – Илона очень красивая женщина, поэтому многие наши мужчины старались с ней познакомиться.

– До этого она встречалась с Самвелом Каграмановым.

– Я об этом тоже слышал.

– У нее были натянутые отношения с Виолеттой Гальцевой, бывшей подругой Самвела.

– Ну и что? У них всегда натянутые отношения. Это особый мир гламура. Отбивают друг у друга богатых мужчин, интригуют, сплетничают, завидуют, обманывают, лгут… Их отношения меня не касались.

– Но Илона и Кира тоже не особенно любят друг друга. Ведь Илона собиралась отбить Пашкова.

– Если верить слухам, можно сойти с ума, – вздохнул Турелин. – Я обычно не очень им доверяю.

– Но господин Брескану знал, что его жена раньше встречалась с Пашковым, и мог приревновать ее к бывшему другу.

– Просто сумасшедший дом, – пробормотал Павел Афанасьевич. – Все сплетничают друг о друге. Предположим, что посол знал. Ему и нужно было знать обо всех связях своей новой супруги, чтобы доверять ей. Вы думаете, что из ревности он пошел и заколол Пашкова?

– Я только задал вопрос.

– Не думаю, что посол может трансформироваться в убийцу. Для этого он слишком опытный дипломат.

– Еще несколько вопросов. Вы давно знали Пашкова?

– Уже лет семь или восемь.

– Еще когда он был женат первым браком?

– Да. Я знал его первую жену. Но она трагически погибла вместе с компаньоном Пашкова.

– Каким образом? – Дронго помнил версию, которую ему рассказали, но хотел услышать ее в изложении Турелина.

– В машине, за рулем. Компаньон Пашкова приехал к нему на дачу, и они долго беседовали, очевидно, за коньяком. Потом Исай Леонтович, это его бывший компаньон, захотел вернуться домой – они тогда жили на Рублевке, – на повороте едва не ударил машину, в которой возвращались домой супруга Пашкова с детьми. Она увидела, в каком он состоянии, и предложила довезти его до дома, а водителю приказала отвезти детей домой. Сама села за руль его «Мерседеса», и, когда они въезжали в город, в них врезался самосвал. Оба погибли на месте. И супруга Пашкова Алла, и его компаньон Исай Леонтович. Хотя нет, говорили, что Леонтовича пытались спасти, но он все же умер. Вот такая ужасная трагедия. Пашков даже запил с горя, но он был сильным человеком, потому сумел собраться, нашел в себе мужество жить дальше. Я слышал, что он ежемесячно переводит деньги на счет вдовы своего компаньона.

– Вы знаете, как найти вдову Леонтовича?

– Нет. Но вы можете позвонить в компанию Пашкова, там могут помочь.

– А теперь давайте договоримся, что нашего разговора просто не было. Вы никому о нем не рассказываете – даже следователю, который ведет это дело. Это ведь и в ваших интересах.

– Конечно, – сразу согласился Турелин. – А кто убийца? Кто убил Пашкова?

– Если бы я сейчас об этом знал, то не стал бы так долго с вами беседовать. Пока не знаю, но, полагаю, это один из ваших гостей.

– Вы тоже так думаете? – испугался Павел Афанасьевич. – Боже, какой скандал! Неужели Тудор Брескану мог решиться на подобное?

– Я этого не говорил.

Дронго вышел из салона машины. Ветер ударил в лицо, едва не сбивая его с ног. Он поспешил к своей машине, где его ждали.

– Мне нужен номер телефона вдовы Исая Леонтовича, бывшего компаньона Пашкова, – сказал он Вейдеманису. – Говорят, что можно уточнить в самой компании. Очевидно, у семьи остались акции компании. Если сможешь, уточни, кто вел дело по факту смерти Леонтовича и супруги Пашкова Аллы. Только займись этим завтра с утра.

– Хорошо, – ответил Вейдеманис. – Сейчас можно домой?

– Пока рано. У нас еще двое свидетелей – сама Кира Пашкова и Марек Лихоносов. К Пашковой поедем завтра, все-таки она только похоронила мужа. А Мареку я сейчас снова позвоню. – Дронго достал телефон, набрал номер певца, и сразу услышал его голос.

– Кто говорит? – поинтересовался Лихоносов.

– Мы с вами знакомы, – представился эксперт. – Меня обычно называют Дронго. Если помните, мы познакомились в резиденции турецкого посла примерно месяц назад.

– Помню, помню! Такой сильный мужчина с большими руками… Да, я вас прекрасно помню.

– Я – эксперт по вопросам преступности, и мне нужно срочно с вами увидеться.

– А по какому вопросу?

– По делу погибшего Пашкова.

– И вы тоже? Меня уже допрашивал следователь, вызывали в ваш комитет… Я все им рассказал.

– Понимаю. Но у меня другие вопросы.

– Хорошо. Тогда встретимся завтра. Хотя нет, послезавтра. Или лучше через два дня. Созвонимся и договоримся.

– Вы не поняли, – добродушно заметил Дронго. – Если мы не встретимся сегодня, то завтра утром вы получите повестку в прокуратуру, где вам придется сидеть весь день. По-моему, удобнее встретиться со мной сейчас.

– Какой вы противный… – жалобно вздохнул Лихоносов. – Ну, хорошо. Приезжайте ко мне. Где вы сейчас находитесь?

– Это неважно. Куда приехать?

– На Тверскую, конечно. Где я еще могу жить? Запишите номер дома и квартиры. Внизу сидит консьержка: скажите, что идете ко мне, и она вас пропустит.

– Я буду у вас минут через сорок, если не попаду в пробку, – пообещал Дронго.

Глава 12

Из-за снежной метели автомобили, легко сталкиваясь и царапая друг друга, стояли в пробках, беспрерывно сигналя. Поэтому на Тверскую они попали только через полтора часа, когда часы уже пробили десять. Дронго вышел из машины и едва не упал, поскользнувшись. Нужно было надеть ботинки на толстой подошве, зло подумал он, осторожно передвигаясь и подходя к дому.

В подъезде сидела консьержка, дама лет сорока пяти, и читала книгу. «Второе рождение Венеры», – прочел Дронго название. Женщина улыбалась – видимо, книга была интересной и нравилась ей.

– Извините, – сказал Дронго, отрывая консьержку от чтения, – я приехал к господину Лихоносову.

Она подняла голову, с любопытством посмотрела на гостя: