Книга Принц и нищенка - Алина Кускова

– Эта голова не такая, как у нормальных людей голова, – ткнула в бугая Юлька. – Она уменьшенная в размерах, потому что безмозговая! И оттого пролазит в самые щели, куда дурным мышцам вход воспрещен.

– Нечестно, коза, обзываться, когда тебе сдачи дать не могут, – просипел бугай.

– А зачем ты полез в это окошко?! – поинтересовалась Юлька.

– Хомяк сказал: «Полезай».

– А если бы тебе Хомяк сказал: «Прирежь старушку»?! Ты бы прирезал?

– Старушек лучше топором. Достоевского читала? – заржал внезапно Валентин. – А Гайдуков нам читает вслух.

– Вот гад! – искренне возмутился Толик. – Пошли отсюда, ребята! Пусть эта сволочь дальше мучается. В любом случае, он не умрет, похудеет только и вылезет денька через три.

– Вы что, офигели?! Не уходите! – запаниковал бугай. – Вытащите меня, вы же люди!

– Мы-то люди, а ты сволочь, – стоял на своем Толик.

– У меня мама есть, – неожиданно плаксиво признался бугай.

– Что? – не поняла Юлька.

– На жалость давит, – хмыкнул Толик.

– Она старенькая. И больная, – продолжал хныкать бугай. – А про топор я пошутил. Вы что, шуток не понимаете?!

– Стойте, – не выдержала Юлька. – Давайте его вытащим. Не смогу я спокойно спать, зная, что он тут мучается. Ну, это же не Хомяков! – и она просительно посмотрела на Толика.

– Ты очень добрая девушка, Юля, – сжал ее ладонь Сергей. – Действительно, нужно его вытащить, чтобы не выл и не пугал округу.

– Приятно иметь дело с толковыми людьми, – обрадовался Валентин и заерзал. – Только я очень плотно сел, вам придется постараться.

– Ладно, чего уж там, – махнул рукой Толик, – шут с ним, вытащим, раз он не прораб. Хомякова я бы оставил умирать в муках.

Со здоровяком возились не меньше получаса. Его толкали наружу и тянули изнутри – все было бесполезно. Бугай, казалось, застрял основательно. Юлька никак не могла придумать, что с ним делать! Мысли о поцелуе сменились более актуальными, но те оказались безумно глупыми. Юлька даже рассмеялась, когда подумала о том, чтобы пощекотать бугаю пятки. Но выходить на улицу было чревато – вдруг там караулил Хомяков.

– Сколько сейчас времени? – внезапно поинтересовался Валентин. Сергей ему ответил. – Нормалек, го-го-го. Давайте, мужики, еще раз! Нутром чувствую, сейчас пойдет.

Узник не ошибся, на этот раз его удалось выдернуть как пробку из бутылки – с тем же приблизительно свистом он упал на бетонный пол.

– И чтобы я тебя здесь больше не видел! – заявил Толик, отряхивая руки.

– Че сказал, мелюзга? – попер на него освобожденный бугай. – Ща я тебя размажу. Мокрое место от тебя останется, чмо интеллигентное. Давно ты у меня в печенках сидишь.

– Спокойно, господа, – встал между ними Сергей. – С нами дама.

– Респект ей мой и уважуха, – подмигнул Юльке Валентин, направляясь в темноте в сторону ямы. – Держись, коза, дальше хуже будет, и рыцари твои тебе не помогу-у-у-у-ут.

Бум-с!

– Свалился все-таки, – резюмировал Толик, переведя фонарь на яму. – Так ему и надо.

– Вы что делаете, убийцы?! – донеслось со дна ямы.

– Ничего подобного, там ты не умрешь! – торжествовал Толик. – Я тебе кости принесу для голодания. Это тебе, гад, за мелюзгу.

– Он что-то говорил про опасность, – нахмурился Сергей, которому все больше не нравилось развитие странных ночных событий.

– А, пусть болтает, пустые угрозы, – отмахнулся Толик. – И пусть сидит! Одним криминальным элементом будет меньше. Может, оставшихся двоих сюда заманить? Нет, нельзя. Они составят лестницу и выберутся. Хомяков, полагаю, припрется сюда ближе к утру. На рассвете припрется твой шеф?!

– Ага, – пробасил бугай со дна, смирившись с тем, что на этот раз его доставать не станут. – Ближе к обеду ждите.

– Нет, часам к трем придет, точно, – резюмировал Толик. – Пойдем к Зое Терентьевне, отметимся, разработаем дальнейший план действий, а то мы и так много времени с ним потеряли.

Толик кивнул на яму и направился к выходу. Юлька двинулась за ним.

– Юля, – остановил девушку Сергей. – Пойдем ко мне? Я думаю, тебе опасно здесь оставаться.

Юльке очень хотелось остаться с ним наедине! Еще как хотелось! Но она не могла предать товарищей по борьбе.

– Ты можешь уйти сам, – прошептала она.

– Ни в коем случае, – решительно возразил Сергей, обнял ее и повел из подвала. – Я останусь и буду тебя защищать.

– Какие страсти, – скривился в яме Валентин, устраиваясь удобнее. – Ничего ей не поможет. Раз за нее взялся Хомяк, пиши – пропала. Так, – он принялся загибать толстые пальцы, – я застрял, я выл, я держался, я их задержал. Тыща моя, как ни крути. Ушли, что ли? Хомяк! – осторожно позвал он. – Хомяков! Хо-мя-ков!

– Тихо, придурок, – в подвальном окне показалась злая физиономия прораба.

– Вы сюда не пролезете, – испугался Валентин.

– А мне сюда и не надо, – скривился тот. – Держись. Утром вернусь, тебя вытащу. В яму, что ли, попал? Ничего, там комфортнее, чем в окне.

– А вы куда?! – испуганно заорал Валентин.

– Туда, куда мне надо. Все дела я уже сделал, осталось одно маленькое премерзкое дельце…

– Вам помощник не нужен? – вяло поинтересовался бугай.

– Сиди, я сказал, и не рыпайся. Раньше рассвета не ори. А на рассвете, – Хомяков потер руки, – я пригоню технику и…

– И что?

– Много будешь знать, быстро поумнеешь. А мне умные не нужны. Мне нужны преданные.

– Я преданный, – стукнул себя в грудь Валентин. – Только, честно сказать, девчонку жалко.

– Ух, ты, жалостливый какой! – просюсюкал Хомяков. – Не боись, я ее убивать не стану. Напугать напугаю, мне без этого никак. Знаешь, какие бабки за снос этой развалюхи мне заплачены?! А Цыплакову еще больше! А вся грязная работа на мне.

– А мои деньги? – жалобно проныл бугай из ямы.

– Держи, у меня расчет всегда своевременный. Что, взять не можешь? Гы-гы. Я тебе тогда в следующий раз отдам, если не забуду. Шучу, не ори.

И Хомяков скрылся из поля зрения Валентина. Хотя какое там зрение! Ни зги не видно, только слышно. Но и этого вполне достаточно, чтобы понять – Хомяк ни перед чем не остановится. А эту белобрысую дурочку жаль. Вот старушку – нисколько, труба иерихонская. Предупредить блондинку, что ли? Но как? Выть до рассвета нельзя, а на рассвете уже будет поздно.

У Зои Терентьевны собрались при свете свечи на тесной кухне, начали пить чай и обсуждать последние события, которые та с Голубцовым пропустила. Сергей сидел рядом с Юлей и поражался сам себе. Этой необыкновенной ночью все произошедшее казалось настолько естественным, что его настоящая жизнь стала походить на вымысел. Партнеры, договора, расширение, слияние, конкуренты отошли на задний план, как малозначащие мелочи. Сейчас главное то, что рядом с ним сидит эта восхитительная девочка с огромными сияющими глазами, отвагой на милом личике и сосредоточенностью в слегка нахмуренных бровях. Ее счастье и благополучие для Сергея более важно, чем контракт с японцами на эксклюзивное производство. И ее настроение для него – мелодия, которую он, как податливая скрипка в руках маэстро, сыграет без единой фальшивой ноты. То, что у Сергея нет и никогда не было ни слуха, ни голоса, вообще ничего не значит. Сейчас такое состояние, словно в него вселился дух Супермена, и он готов преодолевать непреодолимое. Пусть только попробуют ее обидеть!