Книга Случайные соседи - Ксения Чапин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Агрессивным он был лишь однажды. В ту ночь, когда Иосиф ушел один домой из клуба, а я бродила по темным улица, и наткнулась на четверых отморозков… Но они же заслужили?
Ведь правда?
Тогда о чем еще может говорить Йошка?
Глава 28. Бег с «препятствиями»
Мы поболтали еще немного с ребятами, и они разбежались каждый по своим делам. На мои барабанные перепонки сразу же начала давить тишина. Не было слышно топота ног по лестнице, на улице затихли автомобили. Уже привычные смех и громкие голоса со стороны парка Новая Голландия – единственное, что привлекало внимание.
Стены окружили меня, и поглощали большими глотками саму жизнь, еще пару минут назад бурлящую вокруг.
- Когда уже это закончится? – Начала хныкать я, обувая кроссовки, и закрывая на ключ дверь.
Как никогда, я скучала по беззаботным временам. Я редко болела. Еще реже – грустила. Почти никогда не унывала. Проблему, абсолютно любую, можно было решить просто поплакав! Мир был, как открытая книга, выбирай любую страничку и читай! Прохожие улыбались в ответ. Дом был средоточием тепла и уюта. И спокойствия… Стены тогда не казались агрессивными, а мебель - настроенной враждебно.
Люди не пугали.
Мне всегда было кому позвонить, послушать протяжные гудки, потом услышать по ту сторону экрана знакомый, тихий, немного с хрипотцой родной голос, и просто спросить «Как дела?».
«Как дела, папа? Что делаешь?»
Воздух на улице был влажным. Пахло дождем, мокрым асфальтом, зеленью, немного – горькими одуванчиками. Я несколько раз глубоко вдохнула и побежала, распробовав эту горечь на языке. На ходу уже начала распутывать проводки стареньких наушников, и воткнула штекер в разъем телефона.
Красное, с золотыми всполохами солнце начало катиться к закату, но вечер был по-весеннему светлым и теплым.
Ступни глухо бились о брусчатку, когда я перебежала через мост и углубилась в парк. Дорожек было не так уж и много, но зато я чувствовала каждый камушек сквозь подошву. Несколько раз я пыталась закрыть глаза и бежать, опираясь лишь на ощущения, но ничего не выходило. Я обязательно сбивалась и оказывалась на газоне, невольно улыбаясь.
В наушниках играл инди – рок. Приятные мужские голоса пели о том, что все мы «Солнечные создания», что мы «дети Дня».
«Нам не никогда не стоит останавливаться, и продолжать бежать, чтобы добраться до Солнца».
Звучало утопично, но очень уж здорово! На экране горело название группы «The Paper Kites» - Бумажные воздушные змеи.
Ноги больше не немели, я замедлялась и ускорялась. Пританцовывала в такт мелодии. Несколько раз хлопнула в ладоши и подпрыгнула.
Прохожие опять начали мне улыбаться.
Голову пьянило от свежего воздуха, а сердце громко и сильно стучало в груди, гоняя по венам кровь.
На клумбах плотными рядами выстроились тюльпаны с упругими, закрытыми бутонами. Я наклонилась, и дотронулась до цветка. Он был приятным на ощупь.
Когда сил больше не осталось, я упала на зеленую траву, вдали от отдыхающих, раскинула в стороны руки, и прикрыла глаза.
Кто-то поинтересовался, все ли со мной в порядке, я бодро отозвалась, что более чем!
- Рад это слышать. – Я резко раскрыла глаза, и обнаружила сидящего рядом на траве старшего Леманна. Я потерла лицо ладонями.
Как же я не заметила, когда он пришел?
На коленях у Давида лежала черная трость с серебряным набалдашником. Черная водолазка, обнимающая широкую шею. Коричневый легкий плащ. Голубые прозрачные глаза смотрели перед собой, потом посмотрели прямо на меня.
- Не знал, что ты любишь бегать. – Он улыбнулся одним уголком губ, и на его правой щеке появилась милая ямочка.
- И я не знала. – Я поднялась, опираясь на руки. – Как ты меня нашел, Шерлок?
- Ориентировался по смеху прохожих. И еще они громко обсуждали забавную девушку – блондинку, которая бегала и напевала себе под нос. Это очень на тебя похоже.
- Да ладно? – Я не сдержалась и засмеялась. Это было более чем смешно.
У него появилась вторая ямочка, теперь уже на левой щеке. Загорелая золотистая кожа натянулась и сложилась в аккуратные складочки вокруг рта.
- Я тебя именно такой и вижу. Не проголодалась? Я жутко голодный!
- Проголодалась… - Ответила я, не сводя глаз с его рта. Какой же он … необыкновенный. Я наклонилась и легонько коснулась губами. В животе проснулось знакомое тепло. Узелки напряжения, которые все еще оставались внутри меня, распустились. – Как ты смотришь на то, что бы купить уличной еды? Пара корн – догов и кола?
- Мне нравится. – И его ладони обхватили мое лицо. Большие пальцы прошлись по линии носа. А потом он поцеловал меня по-настоящему. Вбирая в себя мою верхнюю губу. Запуская горячий язык в мой рот. Щекоча нёбо. Обдавая меня мускусным ароматом своей кожи. С силой отпечатывая его на мне.
Его не было всего полдня, а ведь совсем скоро он уедет надолго. Что я буду делать?
Я рвано вздохнула в его губы, а потом прижалась к Давиду всем телом.
Трость покатилась по его коленям, и упала на мягкую траву. Краем глаза я заметила стоявшего в сторонке водителя Леманна. Он переминался с ноги на ноги, потом сделал шаг в сторону, смотря на нас, хмыкнул и ушел.
Загадка, как меня нашел Давид, была решена.
Он был теплый. Как и всегда.
По пути к фургончику с уличной едой, я грела заледеневшие руки у мужчины под водолазкой, соскользнув с упругого бока к тазовым косточкам. Давид как то сдавленно хохотнул.
- Мири… еще немного… и ты останешься без ужина.
- Это угроза? – Каким же забавно - растерянным он выглядел! Бежечки!
- Это предупреждение. Первое и последнее.
- Помни! Я быстро бегаю!
- Недостаточно быстро.
- Ладно – ладно! Все! – У меня в животе заурчало, и я отчетливо поняла, что без еды мне будет тяжко. Я вытащила руки из-под его водолазки, отскочила в сторону, и подняла их вверх, капитулируя, так и не начав войны.
- Эээ – нет! Иди обратно! – Давид поймал меня за запястье и наши тела столкнулись. Он напряженно сжал мою талию, и зашептал, куда-то в шею. – Я уже не хочу есть.
Мне не нужно было объяснять, что именно он под этим подразумевал, потому что я отчетливо ощущала все на себе. Колени начали подгибаться. Уставшие мышцы задрожали. Хотелось скрестить бедра, и хоть как то ослабить те желания, которые тоже во мне проснулись.
Воображение безжалостно подбрасывало картинки обнаженного Давида, с влажными и блестящими губами, смотрящего на меня снизу вверх… а я запускаю в его кудри свои пальцы, когда он целует самые чувствительные места.
Прохожие хихикали, проход мимо, а мы обнимались у всех на виду.
Возбуждение
