Книга Фотостудия Таккуда - Хо Тхэён

и Согёна к дому бабули из Мокпхо.

– Как вы оказались на пляже?

Чеби сняла с себя гидрокостюм и аккуратно легла на постель.

– Увидел произошедшее через объектив камеры. Наблюдал за тобой с крыши, – сказал Согён и укрыл девушку тонким одеялом.

– Да это заслуживает отдельной полосы:

…

Начальник следил за помощницей через объектив камеры!

– Все шутишь? Вижу, окончательно пришла в себя.

Чеби натянула одеяло на лицо и вдохнула его аромат. Запах дешевого порошка смешался с запахом дома – на сердце у Чеби стало спокойно.

– Вы разозлились из-за того, что случилось?

– Да.

Согён отвернулся в сторону.

– Почему?

– Что почему?

– Почему разозлились? Я вам так нравлюсь?

В этот момент в комнату зашла бабуля из Мокпхо. В руках у нее была теплая вода с медом.

– Конечно нравишься, а как иначе?

Согён погладил Чеби по голове, затем поднялся и произнес:

– Дя, оставляю ее на вас.

– Ступай и ни о чем не переживай.

Бабуля из Мокпхо зачерпнула ложкой воду с медом и отправила Чеби в рот. Девушка подумала, что вполне может встать и выпить сама, но так и осталась лежать. Впервые с рождения о ней кто-то заботился.

Она не заметила, как провалилась в сон, а когда открыла глаза, за окном уже было темно. Вдруг на улице раздался чей-то голос, и Чеби окончательно проснулась.

– Дя, не спите?

– Ишь ты, кто это в такой час?

Послышался звук отворяемой двери. Наступила тишина.

– А, Янхи, что ли? Почто пришла?

Голос бабули дрожал, точно от страха, а может, у нее что-то болело.

– Я до Чеби, – ответила Янхи без каких-либо эмоций, словно ее заставили прийти.

Чеби вылезла из-под одеяла и бросилась к двери.

– Извините, все из-за меня, – тут же выпалила она.

– Не говори чепухи. Это я пришла извиниться.

Янхи зашла в комнату и села в дальний угол, вытянув ноги, как будто решила, что это самое чистое место.

– Спасибо вам, – сказала Чеби и удивилась сама себе.

Нужно ли благодарить человека, который перед тобой извинился? Почему она вдруг почувствовала благодарность к тому, кто пришел попросить прощения?

– Но почему вы вдруг?.. – Чеби посмотрела на наставницу.

– Почему я вдруг решила извиниться? Ну, ты ведь священный гонец.

Янхи спокойно обвела взглядом комнату.

– А ты что, совсем не читаешь? Не вижу ни одной книги.

– Так получилось. Пока не успела купить.

Чеби смутилась, чувствуя, как наливается жаром лицо.

– Понятно. Что хочешь почитать?

– Разное. Хочу узнать о том, как правильно фотографировать, как готовить, делать макияж…

– Этому ты можешь научиться на «Ютьюбе». Просто смотришь видео, и все. Кто в наше время читает книги, чтобы чему-то научиться? Книги нужны, чтобы чувствовать.

– Что чувствовать? – переспросила Чеби.

Янхи замолчала, будто сомневалась в том, стоит ли рассказывать о таком первой встречной. Она бросила на Чеби безразличный взгляд.

– Меня отчитали все, кто только мог: мама, старшая ныряльщица, староста деревни. Ведь наш священный гонец чуть не лишился жизни.

– Простите. – Чеби закусила губу.

– Тебе очень повезло. Обычно ныряльщица сама учится плавать.

– А разве этому учит не мать?

– Чему?

– Ну, плаванию.

– Бывает, – усмехнулась Янхи. – Но не все дочери ныряльщиц идут по стопам матери. Каждая хэнё находит свой способ задерживать дыхание. К тому же нужна немалая смелость, чтобы постоянно погружаться в холодное и темное море, напоминающее загробный мир.

Гостья тихо встала и подошла к окну. Она осторожно отодвинула занавеску, выглянула во двор и вернулась на свое место.

– Лучший способ стать хэнё – выйти замуж, – сказала Янхи.

Чеби захлопала глазами, не понимая, как могут быть связаны эти две вещи.

– Если хочешь стать ныряльщицей, нужно выйти замуж за мужчину с Чечжудо, – тихо произнесла Янхи, как бы рассказывая некую тайну. – Невестки с материка ценятся сильнее, чем дочери хэнё. Например, в нашей деревне осталось еще одно вакантное место, которое может занять приезжая девушка.

– Число ныряльщиц ограничено? – спросила Чеби.

– Конечно. Если ловом займутся сто или тысяча человек, что будет с обитателями моря? И осьминогам, и морским ушкам нужно время для выведения потомства. Чтобы не навредить морской экосистеме, количество ныряльщиц ограничивают.

– Ясно, – понимающе кивнула Чеби.

Янхи бросила взгляд в окно.

– Бабуля из Мокпхо так и стала хэнё: приехала сюда, вышла замуж. Конечно, сначала пришлось тяжко, поскольку она с материка, но совсем недолго. Бабушка, мать моей матери, была опытной ныряльщицей и помогала ей. Учила плавать.

– Ого!

– Когда бабушка погибла в море, с ней была ее подруга, которая впоследствии стала свекровью моей матери. – Янхи снова посмотрела в окно. – Они были тогда вдвоем на глубине. Не знаю, что случилось и как она умерла. Моя вторая бабушка никогда об этом не рассказывала. А мама росла одна, ей тогда было десять. У нее развился страх воды, и она даже войти в море не может.

Янхи смотрела Чеби прямо в глаза, но в ее взгляде не чувствовалось злости. Лишь жалость к тому, кто боится воды.

– Я никогда не рассматривала это занятие как работу. Пока не вернулась сюда после развода.

Наставница аккуратно заправила за уши выбившиеся пряди волос.

– На материке сложно одной воспитывать ребенка. А здесь за Хёчжэ присматривает мама, к тому же работу ныряльщицы можно считать фрилансом.

Янхи потянулась, растягивая мышцы.

– Было сложно. Особенно учиться плавать. Я балансировала между жизнью и смертью, и наставника у меня не имелось. Но почему я должна учить тебя?

– А как… – Чеби сглотнула слюну, – как вы научились?

– Через страдания. Терпела и думала об осьминогах.

– Осьминогах?

– Ну да. В нашей деревне с детства вбивают в голову разную информацию о них. Ты знала, например, что самец после спаривания умирает и самка в одиночестве защищает яйца? Прорывает тоннель под камнями или находит пещеру и, пока детеныши не появятся на свет, с помощью своих щупалец вентилирует кладку. Для того чтобы зародыш в яйце развился, требуется пять месяцев. Все это время самка ничего не ест, только охраняет кладку. Когда из яиц вылупляются детеныши, она умирает. Старики в деревне любят говорить: «Куда яйцам без мамки – сгинут». Я поняла, что и мой Хёчжэ сгинет, если не стану ныряльщицей. Ради него я училась задерживать дыхание, правильно плавать. Как и все остальные хэнё, у кого есть дети.

– Наверное, именно поэтому я не могу плавать. Потому что я ужасная мать, – прошептала Чеби.

Янхи подняла на нее удивленный взгляд, словно не верила своим ушам.

– У меня когда-то был ребенок, – коротко сказала Чеби.

Наставница замотала головой, всем своим видом показывая отвращение.

– Не смей. Не нужно делиться со мной такими вещами.

– Пожалуйста, выслушайте меня. Мне кажется, я просто умру, если буду и дальше молчать. Пожалуйста…

– Не хочу. Почему я должна слушать?

– Вы ведь сказали, что вам жаль. Пришли, чтобы извиниться, – произнесла Чеби, и по ее щекам покатились слезы.

Янхи хотела было встать, но осталась на месте. Вместо этого откинулась назад и оперлась спиной о стену, молча наблюдая за Чеби.

– Не я обратила на него внимание. Он первым заметил меня, сказал, что нравлюсь, – быстро выпалила Чеби, будто ее тошнило словами. – Он был примерным