Книга Убойная примета - Дарья Сергеевна Литвинова

но очень бодрый. Он обнял кинувшихся к нему дочерей, повернулся к сотрудникам:

– Я могу их увести?

– Да, – кивнул следователь. – Мы закончили.

– Вас можно на пару слов? Сейчас только. – Мужчина повел плачущих женщин к своей машине, большому серебристому «Роверу», помог сесть, потом вернулся. – Что-то известно на этот момент?

– Известно. Суицид.

– Оба?

– К сожалению.

– Я могу зайти в дом?

Кошелев немного напрягся. Реакции у людей бывали разные, от остолбенения до истерики; начни этот мужик крушить здесь все, не факт, что вдвоем с экспертом они бы его успокоили. Комитетский не полезет, а Ковтуновского и пускать опасно. Пока доорешься до водителя, мужик, пожалуй, всех тут раскидает.

– Я хочу предупредить, – аккуратно начал следователь, – что там… скажем так, внешне уже не ваши сыновья. Это случилось не меньше, чем три дня назад, в доме все было закрыто. По такой жаре…

– Я понимаю. И все же.

– Препятствий зайти в дом нет.

Мужик развернулся и широким шагом направился к месту происшествия. Кошелев что-то прикинул и поспешил за ним.

– Эдик, куда? – окрикнул Ковтуновский, но эксперт сделал успокаивающий жест рукой – мол, так надо.

Когда Кошелев снова зашел в дом, отец покойников стоял и молча смотрел на них. Минута, вторая.

– Пойдемте, – вежливо, но настойчиво сказал оперативник. – Не надо смотреть.

– Из-за чего это, известно?

– Долги.

– Откуда у них долги?

– Игромания.

– Слабаки. – Отец плюнул на пол, развернулся и в три шага вышел из дома.

Кошелев почувствовал себя неловко за этот плевок; он извиняюще посмотрел на два трупа, вздохнул и вышел следом.

– Ты зачем за ним ходил? – спросил его Ковтуновский уже в машине.

Кошелев пожал плечами:

– Чтоб не натворил чего. Я же его не обыскивал. Бывает, и стреляются вот так.

– Этот застрелится! – неодобрительно хмыкнул эксперт. – Слышал, что он выдал? «Собачья смерть»!

– Стресс, наверное.

– Как же, стресс…

Обратную дорогу ехали молча. Когда Демьяненко спросил, как справился на выезде Ковтуновский, Кошелев порекомендовал его в усиление каждого выезда на преступления против личности.

– Но это пока не перестанет блевать, – справедливости ради добавил он, открывая свой квас.

Утро было прохладным, совершенно не летним, особенно после недельной жары. Налетевший ветер заставил всех до единого сотрудников на раннем построении ежиться; а оперативники ежились еще и потому, что с самого прихода на работу попали под грандиозный разнос. Каким-то образом негласная серия убийств засветилась на местном телевидении в программе «Если не мы…». Всех эпизодов, естественно, не показали, но и пяти было достаточно.

Хутор Темный сняли на камеру не хуже, чем для оскароносных фильмов ужасов. Придворовые собаки, коты и даже куры выглядели оголодавшими вурдалаками, а вполне приличные хуторские деды, даже непьющие, – маньяками. Вода, струйкой стекавшая между камней из неисправной колонки, на видео казалась ручьем крови. Замогильная музыка и надрывный голос завершали картину.

Через семь минут после выхода репортажа в эфир на все официальные телефоны служб Борисовска уже звонили из краевых управлений. Рефреном репортажа были «широко закрытые глаза» спецслужб в отношении серийного убийцы. Разумеется, возник вопрос, соединены ли уголовные дела в одно производство, а также что по ДОУ в розыске.

В Следственном комитете предприняли слабую попытку реабилитироваться и соединили уголовные дела задним числом. Обосрались, но подтерлись. В розыске взрывалось в каждом кабинете. Половина построения была посвящена необходимости незамедлительного раскрытия убийств.

В кабинет свой Постовенцев попал только в начале девятого, и к нему тут же постучались.

– У нас пропал ребенок, – женщина мяла в руках кофту, – телефон выключен со вчерашнего дня. Мы вчера искали ее среди родственников. Сидорова моя фамилия…

– Вы откуда?

– Поселок Мирный, это недалеко от хутора Темного…

На лице Постовенцева, очевидно, отобразился весь ужас недавнего скандала по поводу серии убийств, потому что Сидорова затряслась:

– Что? Что? Что с Милочкой?!

– Ничего не знаю, – поспешно открестился капитан. – Это я о своем… не имеет отношения к вашей дочери… Присаживайтесь!

Милочка, пятнадцатилетняя девушка, – пирсинг по всему лицу, татуировка готическим шрифтом над бровью, разноцветные волосы, как следовало из представленной фотографии, – не вернулась домой из районного центра с художественной выставки. Отношения с родителями были немного натянутыми, поэтому сначала Сидоровы объездили знакомых Милочки, потом обзвонили родственников, и только когда поиски не дали результатов, обратились в милицию.

Постовенцев заполнил протокол, взял объяснение и пообещал незамедлительно принять меры. Не успела мать Милочки попрощаться и уйти, заверив, что будет ждать оперативников днем и ночью, в кабинет забежал Вася Березняк.

– Леш, там труп…

– Чей?! – подлетел над стулом Постовенцев. – Девчонка?! В Мирном?!

– Почему – в Мирном? В Яловке.

– Почему в Яловке?

– А почему в Мирном-то?

– Что за труп, этот? – Постовенцев потряс фотографией перед Васей; тот не без интереса посмотрел и пожал плечами.

– Там мужик повесился, спрашивают, будем мы ехать, нет… А это кто?

Невроз вокруг «серии» рос. По вновь разосланным ориентировкам останавливали каждый третий «жигуль» и каждого второго мужчину славянской внешности ниже 180 см роста – все, чем располагали до сих пор оперативники. Были проведены рейды на районных автозаправках с требованиями уточнить, кто набирал бензин в канистры за последние два года. На сотрудников смотрели, как на идиотов. Постовенцев перешерстил, благо их было не так много, все РД по пропавшим без вести лицам женского пола, провел по ним дополнительные мероприятия.

В обед на короткую планерку оперативников созвал начальник розыска.

– Утром все получили вводную по «серии», – утвердительно начал Газиев. – Комитет соединил уголовные дела по всем убийствам прошлых лет, где сценарии хоть сколько-нибудь схожи с нашими девушками.

– Для нас это значит…

– Для нас это значит, что мы будем работать не просто по маньяку или по маньякам интенсивнее и…

– …и задорнее.

– И задорнее. – Газиев кивком поблагодарил коллегу. – До того задорнее, что отчитываемся каждый день в 19:00, что сделано за день. Так вот, не просто по маньякам, а еще и не будучи уверенными, что то или иное убийство совершил фигурант «серии», потому что пообъединяли все, что смогли поднять.

– Спятить можно.

Джалимов с Постовенцевым отправились в комитет уточнять, сколько лишнего им придется делать вне предполагаемой «серии», и задержались там на пару часов, доказывая, что уголовное дело по обнаружению задушенной женщины в лесополосе на другом конце района, а также неустановленный скелетированный труп в восьмидесяти километрах севернее локации убийств к «серии» не относятся.

Было утроено количество нарядов ППС. Милочку Сидорову вечером того же дня задержали на железнодорожной станции сотрудники транспортной милиции пьяную в хлам, но целую и невредимую. Какое-то движение все же шло. Но преступления от этого не раскрылись.

Второй месяц нервомотства, когда, вопреки ожиданиям, ажиотаж вокруг «серии» не стих, а только набрал обороты, и в Борисовск планировали прислать целого – если не двух – следователя по особо важным делам из Управления, начался с обнаружения трупа девушки в посадке МТФ-2, в ста метрах от хутора Темного.

Дежурил, к несчастью, Ковтуновский.

– У нас снова маньяк! – незамедлительно сообщил он следователю комитета, который, разумеется, тут же позвонил в прокуратуру. В РОВД началась сплошная чехарда из звонков, угроз, требований доложить обстановку. Обстановку не знал никто, потому что Ковтуновский объявил о маньяке, даже не потрудившись уточнить место обнаружения трупа.

В дежурной части хватались за голову. Оперативники, кто где был, сорвались и помчались в МТФ, проклиная новичка. Газиев, прибывший на место происшествия позже всех, выглядел мрачнее тучи.

– С нас сейчас просто шкуру снимут заживо.

– Нет, Алан, – отрицательно покачал головой Демьяненко, – это не «серия». Вообще другой почерк.

Девушка была задушена, но из «серии» убийство действительно выбивалось хотя бы тем, что одежда на ней была цела, видимые следы изнасилования отсутствовали, зато сумка была выпотрошена прямо на траву рядом с трупом. Предполагаемый «серийник» имуществом потерпевших не интересовался. При этом девушка и внешне отличалась от ранее убитых – полная, низенькая; при своей несхожести, все предыдущие жертвы были стройными и ростом выше 170 см. Совпадение только в способе убийства и месте, но…

– За что мы платим налоги?! – донесся до Постовенцева знакомый голос. Он обернулся и неподалеку увидел горстку людей, в центре которой стоял уже знакомый дядька с «перстнями». – Мы содержим их, а они не чешутся, когда нас убивают!

– Ты посмотри на него, – изумился капитан. – Текст все тот же. Эй, уважаемый! – Дядька повернул голову, следом – и его слушатели. – Сюда