Книга Пропавшие. В погоне за тенью - Сергей Александрович Милушкин

был если не волосок от гибели, то от десяти лет лагерей как минимум. Что меня остановило? А ведь я чуть не начал расспрашивать старика о его работе. Ох, как опасно…

Меня даже передернуло от собственной беспечности. Разведчиком мне явно не быть. Отсутствие камер и людей с круглыми значками «АП» не должно было меня так расслабить.

Я поднялся со скамьи. Занавеска на кухне первого этажа едва заметно шевельнулась. Старик следил за мной. В этом не было сомнений.

Не оборачиваясь, я зашагал к дороге, пересек ее, нырнул в лес и все это время на спине я ощущал тяжелый взгляд. Только когда я скрылся в чаще, стало немного легче. Тропинка вывела меня на лужайку, посреди которой чернел здоровенный мокрый пень. Я внимательно осмотрел каждый клочок земли, нашел пару окурков «Примы», колпачок от авторучки, половину сгнившего футбольного мяча и женскую туфлю. Все это вряд ли могло принадлежать мне или какому-то другому путешественнику во времени. Я оставил находки на своих местах, затер следы возле пня, а потом подумал, что если бы выполнял все эти действия в свое время, то любой патруль принял бы меня за закладчика. Раньше и понятия не имели, что это такое.

Через десять минут я вышел на трамвайную остановку. Здесь, казалось, ничего не изменилось — только краска на бетонных стенах из блекло-синей стала тускло-зеленой да пропали многочисленные надписи.

На скамеечке под навесом сидела девочка в школьной форме с портфелем на коленях. Она без страха взглянула на меня, как будто небритый мужик, выходящий с сумкой из леса, был для нее в порядке вещей.

— Здравствуйте, — сказала она.

Я кивнул.

— Добрый день.

— Вы не подскажете, который час?

Я полез было за телефоном, но осекся. Покачал головой.

— Забыл часы… дома.

— Вы здесь живете? — спросила она.

Я почувствовал себя на допросе и даже слегка опешил.

— Да… то есть… нет… наведывал старую знакомую… — Я понял, что даже простые вопросы выбивают меня из колеи.

Ее красный пионерский галстук красиво лежал на белой блузе — я уже и забыл, как это выглядит.

— Скорее бы каникулы, — мечтательно протянула она. — Поеду к бабушке на море с братом.

Вдали заверещала трамвайная трель.

— Наконец-то! — девочка вскочила и подошла к трамвайному полотну. Что она здесь делала, я так и не осмелился спросить. Может быть, приезжала к однокласснице на улице Зеленой.

Я доехал до проспекта Мира — там возле фонтанов девочка вышла, махнув мне рукой. Я помахал в ответ. Потом спохватился — нужно было купить билет. Люди подходили к ящику в центре вагона, кидали в прорезь монетки, откручивали рукояткой полоску бумаги и отрывали. На самом ящике было написано:

КАССА

ПРОЕЗД 3 КОП — 1 БИЛЕТ

БАГАЖ 10 КОП — 3 БИЛЕТА

Над раздвижными дверьми полустертыми красными буквами темнела трафаретная надпись «СОВЕСТЬ ПАССАЖИРА — ЛУЧШИЙ КОНТРОЛЕР».

И разумеется, никаких контролеров. Никаких ангелов порядка. У меня с собой не было ни копейки денег и подспудно казалось, что каждый, кто открутил билет, вопросительно и с немым осуждением смотрит в мою сторону.

На самом же деле, никому до меня не было дела.

Или все же было?

Человек в светлом болоньевом плаще, возникший ниоткуда, стоял в задней части трамвая и будто бы смотрел в окно. Но мне казалось, что он наблюдает за мной.

Трамвай громыхал по чистым пустынным улицам. Я прикидывал, где мне выйти и боковым зрением поглядывал на мужчину. Старик мог позвонить куда следует и вот… привет, слежка.

Я напрягся. Тут же вспомнил, что этим еще быстрее выдам себя — не дай бог у кого-то возникнет желание проверить мои документы, которых у меня не было. Глубоко вдохнул, расслабился. На лица напялил глупую беззаботную полуулыбку.

Возле театра музкомедии я вышел — выпрыгнул из трамвая и беззаботно, размахивая руками, зашагал по тротуару, наблюдая за действиями плаща. Тот поехал дальше, однако сквозь бликующее стекло я поймал его испытующий настороженный взгляд.

Да мало ли кто это, — подумал я и остановился. Передо мной возникла бочка с надписью «КВАС» большими черными буквами на выпуклом желтом боку. Дородная женщина на стуле скучающе поглядывала по сторонам. Как назло, после всех переживаний горло пересохло настолько, что я едва сдержался. Похлопал себя по карманам и тут же вспомнил, где нахожусь. Видимо, на моем лице отобразилась вся гамма чувств.

— Что, кошелек забыли? — спросила женщина, улыбаясь.

— Д… да. Похоже, что забыл, — я сконфузился, но она, не дав мне опомнится, тут же произнесла: — Вам большую или маленькую?

— Маленькую… — пробормотал я.

Она наполнила стакан и протянула мне.

— Три копейки потом принесете.

— Спасибо… конечно! — я с радостью принял напиток, сделал глоток и от холода у меня свело скулы. — О-о… — только и смог я выдавать из себя.

— Осторожно, холодный! — засмеялась она. — Не простудитесь!

— Какой же вкусный!

Я и правда наслаждался давным-давно забытым вкусом и не мог поверить, что это правда, что я на самом деле пью тот самый квас.

— Вы как будто первый раз пробуете! — удивилась она.

— Да… — вырвалось у меня. — То есть когда-то давно пробовал, уже и забыл…

— Странный вы! — засмеялась женщина беззлобным и каким-то добрым смехом. — Приезжий что ли?

— Да… вот в командировке… скажите, как проехать к «Звезде»?

— Это завод что ли? Так вам нужно на пятерку на троллейбус, это вон там, с другой стороны остановка. И пятую остановку выходить.

— Большое спасибо! — я поставил кружку на столик. — Постараюсь занести вам…

— Будьте здоровы! — улыбнулась она.

Я вспомнил, что к заводу действительно когда-то ходил троллейбус, потом линию, как и многое другое, ликвидировали, провода и сами троллейбусы продали на металл, а вместо них пустили вечно переполненные маршрутки.

Я было двинулся к дороге, чтобы перейти ее на противоположную сторону, потом понял, что спешить некуда — Московский проспект, вечно забитый в час пик сейчас был свободен. Редкие автомобили проносились мимо —