Книга "Та самая Аннушка", 2 том, часть 2: "Не та дорога" - Павел Сергеевич Иевлев

здесь, где прорва пустого жилья, они предпочли жить в одном, толкаясь локтями на общей кухне. Самостоятельность — явно не то, что в них развивала Школа. Аннушке обрадовались, как дети воспиталке.

— Что у вас стряслось? — спросила она недовольно. — Меня не было-то всего ничего.

Синеглазые запереглядывались, отводя глаза, и в конце концов выпихнули вперёд Сеню.

— Да фиг его поймёт, — сообщил он мрачно. — Какая-то хрень с Мораториумом. Или с локалью. Или с нами.

— А конкретнее можно?

— Пойдём, покажу.

Мы вышли на площадь и приблизились к каменному постаменту, на котором крутится странный механизм.

— Прислушайся, — сказал Сеня.

Все смолкли, и я насторожил уши. Сначала вроде ничего не услышал, но потом понял, что Мораториум как будто издаёт тяжёлый печальный стон. Он нарастает, отдаваясь вибрацией в камни мостовой, накатывает давящими неприятными волнами, потом спадает до почти полной неслышимости.

— И давно он так? — спросила Аннушка.

— Несколько дней, — сказала Ирина.

В очках не видно, куда она смотрит, но мне кажется, не на Аннушку. Расстались они в прошлый раз не очень хорошо.

— Сначала было почти не слышно, — добавила белобрысая Джен, — но потом всё сильнее и сильнее. Днём ещё ничего, а ночью начинает выть, как чёртова банши, и светиться. Синим таким светом, аж мурашки по жопе. У Лысой Башки от этого гвозди в тыкве вибрируют, и тогда вой дуэтом. Таблетки даю, но толку мало.

— Лиарне стало хуже?

— Я тебе что, доктор? — буркнула недовольно Джен. — Так-то она почти вменько, когда ночами не воет. Но когда воет, хоть вон беги. Где там уже твои кайлиты?

— Обожди с кайлитами. Как их сюда везти, если у вас такая ерунда творится?

— Это ты у меня спрашиваешь?

— А у кого мне спросить?

— Не знаю. У себя?

— Я вам тут что, мамочка?

— А что, блин, нет? — сердито ответила девчонка. — Ведёшь себя как она.

— Заткнись.

— Бе-бе-бе, мамуля!

* * *

Оставив Аннушку разбираться с проблемами накинувшихся на неё корректоров, которые отчего-то считали, что она теперь обязана обеспечивать им комфорт, безопасность и развлечения, я пошёл к дверце в Библиотеку. Слушать, как Аннушка ругается и шлёт их разными маршрутами, но потом, завопив: «Да какого хрена уже!» — всё-таки раздаёт указания, забавно, но утомительно. Привыкшие, что между полевыми выходами они живут на всём готовом, синеглазки, кажется, жопу себе сами не вытрут. А сейчас, когда спасать миры не нужно, они вовсе не знают, чем себя занять, и валяются в капризах. Мне было интересно, перейдёт ли Аннушка в итоге от ругани к рукоприкладству, но не настолько, насколько хотелось поесть и выпить пива.

Дверь окружена стальным тамбуром и охраняется ветеранами клана Костлявой (слишком старыми или недостаточно функциональными, чтобы ехать с караваном). Некоторые из них ещё молоды, но их подводят импланты. Сидящий за пулемётом боец, например, выглядит как полу-Терминатор — из шорт видны механические ноги, из рукавов майки бионические руки, на лице накладка с электронным глазом, — но при этом привязан к стулу верёвкой, потому что левая нога торчит вперёд как палка, не давая нормально сесть.

— О, Лёха, дро, привет! — обрадовался он. — Вернулся?

— Здорово, Кардан, — припомнил я его клановое имя, — что с ногой?

Мы с ним выпивали как-то в их лагере, и он был вполне здоров. Или в этом случае правильнее будет говорить «исправен»?

— Да кто ж её поймёт? — несильно стукнул стальным кулаком по пластиковой коленке тот. — Не то прошивка глючит, не то песка в сустав натащило. Срок техобслуживания-то уже дважды прошёл. Раньше-то как было? Доехал до города, подключился через сервисный порт, диагностика пробежала, обновления накатились, ходи дальше. Ну, или если по механике что, то в очередь на обслуживание поставят.

— Бесплатно? — спросил я.

— Да сейчас, конечно! — заржал Кардан. — Бесплатно только рендовых обслуживают, у них это в контракт входит. А если ты из клана, то готовь токи.

— Что готовить?

— Токи. Ну, токены, деньги наши. Они как бы электронные, на айдишках баланс виден, но есть и типа карточек… Да, ладно, долго объяснять. Какая теперь разница? Один чёрт мы уже не там.

— Нравилась тебе та жизнь?

— Ну, в клане жить можно было, не то что городским, которые из ренда не вылезали. Я-то арендовался ради имплов — клан решил, что нужен кто-то с силовыми, выбрали меня.

— И как оно?

— Откуда мне знать? — заржал Кардан. — Это же ренд! Пшикнули ингалятором, глаза закрыл, открыл — два года прошло. Заснул кожаный, проснулся железный.

— Два года? Ни фига себе!

— Это, дро, мне дичайше повезло! Так-то меньше чем на десятку не арендуются, но у Костлявой нашёлся знакомый ломщик, и меня вытащили досрочно. Оказалось, меня вместо спецухи переренданули на мусор, и чёрта с два бы я дотянул тот ренд.

— Странно у вас там всё устроено.

— Мы привыкли, дро. Сейчас мне тоже кажется, что это говно, но выбирать не приходилось. Ты туда собрался? — Кардан показал на дверь.

— Да, прогуляюсь, в кафе схожу, может, пивка дёрну.

— Слушай, дро, а притащи мне этих, как их… Ну, из теста такие, кручёные, внутри сладкое?

— Круассаны?

— Во, их! Пару штук, если не сложно. Офигеть они вкусные!

— Без проблем, — кивнул я. — У вас таких не было?

— У нас, дро, если честно, еда вообще так себе была, даже за токи. Ну, то есть, тогда мне казалось, что на Средке всё вкусное, аж ум отъешь, но это пока я нормальной еды здесь не попробовал. А чего ты хочешь? Пустыня вокруг, ни хрена не растёт. Что на фабриках делали, то и жрали. А из чего делали — я не знаю, и, наверное, оно и к лучшему.

— Хорошо, принесу круассанов.

— Спасибо, дро, очень выручишь! Если нужны деньги…

— Не надо, они недорогие.

— Ещё раз спасибо! Обращайся, если что.

Я прошёл в дверь, вышел через вестибюль на улицу. Тут как всегда малолюдно, но кафе работают, парочки гуляют, торопятся с корзинами овощей домохозяйки… Кстати, откуда это они еду тащат? Не то ли