Книга Башня Богов II - Антон Александрович Карелин

настолько противоположные эмоции. С точки зрения гейм-дизайнера этот этаж, этот Tower Defense был великолепен. Каждый маленький этап давал что-то новое, расширял возможности геймплея. Всего шесть коротких волн, в какой-нибудь мобильной «Kingdom Rush» это была бы половинка самого первого и простого уровня, ты ещё даже не разобрался, что тут и как. А здесь, на Мосту, вживую — шесть волн оказались большим, смертельно опасным приключением. При этом оно буквально промелькнуло за пятнадцать напряжённых минут боёв, апгрейдов, адаптации и опять боёв.

И с одной стороны мне хотелось, чтобы защита моста продолжалась, хотелось испытать новые возможности обороны, прокачки и встретить новых, более мощных и коварных врагов. Играть в эту игру дальше. А с другой стороны, я уже ненавидел этот этаж. Слишком много нервов и напряжения, слишком близко к грани. Мост был убийственно-опасен, непредсказуем и требовал максимальной самоотдачи. Сколько раз судьба этой грёбаной чаши висела на волоске⁈

Но, в отличие от творений Ингвара Искусника, Мост Павших был честен и справедлив. Даже к тем, кто пал на нём, дав мосту имя. Гром снова заворчал в облаках, недовольный, хмурый, неразборчивый. И я вдруг понял.

— Погоди-ка, — сказал я, внезапно охрипнув. — А мы можем им как-то помочь?

— Кому? — моргнул Алекс, замерев на цыпочках с одной рукой в чаше.

— Павшим.

Мы оба замолчали, обалдело глядя друг на друга. Тучи сгустились, гром ворчал, повсюду капал рассеянный мелкий дождь, слепой, как я был всё это время.

— В смысле, ты хочешь сказать, что павшие на этом мосту никуда не делись? — испуганно спросил умный и догадливый Алекс, оглядываясь вокруг. — Что их души не отпустило, а привязало к Мосту?

Я молча посмотрел наверх, в эти тучи. Ведь они и правда простирались над этим местом, словно тяжёлая пелена, словно похоронный саван. А дальше заканчивались, дальше шло открытое пространство, на которое падали солнечные лучи, там тоже медленно двигались облака, но как-то обычно, разрозненно, не единым фронтом.

Мы огляделись и заново увидели, что над каждым местом защиты густятся тёмные, мрачные тучи, в которых ворчит неразборчивый гром. И из которых после реализации мега-заклятия «Сокрушение врагов» бьют мстительные молнии, изничтожая ненавистных нападавших.

— Твою ж мать, — сказал я, махнув рукой вверх. — Это души павших. Каждый, кто тут погиб, остаётся частью этой долины, привязанный к месту!

— Ну и дела.

— И наверняка это всё завязано на вон ту, центральную хреновину, — я указал на хрустальную башню посреди долины на вершине горы.

— Кстати, над ней и вокруг неё никогда нет туч, всегда солнце, — подметил Алекс.

— Дай-ка мне чашу.

Маг послушно отошёл в сторону, с опаской глядя наверх. Тучи хмуро молчали.

Я коснулся чаши и внимательно осмотрел системное окно. В самом верху его по центру была маленькая, неприметная иконка центральной башни, той самой из хрусталя. Я раскрыл её, в том числе для Алекса, и мы увидели, что вкладка интерфейса называется: «Шпиль Блистающих», а единственной опцией в этом окне было: «Призвать Отблеск».

— Призываем? — спросил я для порядка, уверенный, что маг тут же кивнёт.

Активировал призыв, и тучи сверху дрогнули, раздался тихий, угрожающий звук, словно множество далёких и неразборчивых голосов одновременно издали тревожный ропот. В облаках над чашей возник маленький разрыв, и через него прямо нам под ноги упали яркие солнечные лучи, обрисовавшие прозрачную фигуру, сотканную из света.

Напротив нас стояла девушка лет девятнадцати… наверное, самое красивое человеческое существо, что я встречал в жизни.

— Претенденты, — сказала она со спокойным превосходством, глядя на нас, как на сброд. — Очередные ничтожники, которые возомнили, что могут покорить Хрустальный Шпиль и получить благословение Солнца. Амбиции вам подобных всегда приводят к одному результату: вы оказываетесь моими рабами. Что ж, если это то, о чём вы втайне мечтаете… то я возьму вас двоих себе в собственность, сделаю вам милость. Но к чему тогда сражаться, можете сразу преклонить колени и отдать себя мне. Ведь это произойдёт в любом случае, а к сдавшимся рабам я буду милостива.

Она торжественно развела руками и победно улыбнулась. Вау.

Диссонанс между красотой девушки и уничижительным отношением был конкретный. При виде её прекрасного лица хотелось с ней подружиться, общаться, любоваться красотой и говорить ей комплименты, делать что-то хорошее. Она заведомо получала от окружающих симпатию, внимание и помощь, могла быть не самой умной и не самой полезной, а всё равно оставаться всеобщей любимицей. Такова сила красоты.

Но, обладая таким даром, солнечная девушка сразу повела себя в обратную. Услышав её тон и слова, хотелось сказать: «Ну и счастливо, пока». И это в самом лучшем и вежливом случае вроде моего, многие другие бы обиделись куда сильнее и ответили куда жёстче.

— Ваше высочество, — улыбнулся я. — Сегодня у рабов неприёмный день, приходите завтра.

— Хамишь, неотёсанный, — сладко сказала она, довольная тем, что я посмел ответить. — Тебя я накажу отдельно.

— Может, сначала представишься?

— Моё имя — царевна Алара, дочь Солнца и наследница Сверкающего Шпиля, — сказала она плавно и певуче, блин, как перестать любоваться её красотой? — Сюзерен земли и неба в долине Велария, владычица живых и павших. Но ты и сам бы это увидел, человек Яр Соколов, если бы не был невежественным слепцом.

Хех, имя с титулом и правда были указано в открытых данных. Просто небывалая красота солнечной девушки и её откровенная наглость затмили мне взор.

— Красивое имя, — вздохнул я с сожалением.

— Отчего же ты сокрушаешься? — прищурилась царевна.

— Что оно вместе с удивительной красотой достались такой стервозе.

— Ах! — ахнула она в реальном изумлении, видимо, искренне не ожидала открытой грубости в ответ на собственное королевское хамство. Прекрасные глазищи округлились, рот приоткрылся, но, похоже, Аларе понравилось. Она прищурилась и смотрела на меня с интересом, грудь вздымалась, взволнованная предвкушением того, как она будет наказывать дикаря. Ну-ну.

Алекс смотрел на царевну широко распахнутыми глазами и хлопал ими, как деревенский дурачок, впервые увидевший голую грудь. Похоже, культист влюбился в первого взгляда, и я не мог его винить. Если вам кажется, что мы с Алексом болваны, а вы бы спокойно устояли перед Аларой — вам кажется. Никакой из нормальных людей бы не остался равнодушен перед такой красотой. От неё у самого сурового и крутого мужчины слабеют руки и