Книга Полвека охоты на тигров - Юрий Михайлович Янковский

вечеру, и без тренинга ноги чувствовали пройденные горы. Все же я продолжал свою разведку, так как вправо от тропы, идущей прямо к табору, поднималась Рысья падь, с горой того же названия – мое любимое место кабаньей охоты.

Соблазн был большой: зайти туда или нет? Может быть, в сумерках кабаны выйдут попастись? И я, не обращая внимания на усталость, полез вверх. Воображение, как всегда в лесу, рисовало картину какой-нибудь неожиданной интересной встречи.

Снег был старый, месячный, и только остатки его лежали по глубоким ключам, да по северным склонам гор. Все пади и косогоры были покрыты сухими, опавшими со старых дубов листьями, издававшими под ногами идущего сильный шум.

Под вечер ветер стих. Охота становилась еще более трудной. Стали попадаться свежие рытвины и следы только что прошедших кабанов. Я очень медленно поднимался по лесной тропинке, идущей по сплошному молодому дубняку, ступая на носки и выбирая для этого места, где было меньше листьев. Я ежеминутно останавливался и прислушивался к шороху, так как, когда кабаны пасутся на желудях, их можно услышать шагов за 200.

Так я прошел с полверсты, пока наконец не услышал знакомый, столь желанный шорох. Я остановился, прислушиваясь. Сомнений не было: где-то поблизости рылись кабаны, но из-за чащи ничего не было видно. Простояв некоторое время, я, наконец, заметил несколько силуэтов в густой заросли за оврагом.

Стрелять по кабану не наверняка (если имеется хотя бы маленькая возможность избежать этого) нельзя, ибо раненый кабан не скоро ложится, а иногда уходит, не останавливаясь, очень далеко, а если и ложится, то в густой чаще, откуда, заслышав приближение охотника, удирает или, что случается гораздо реже, нападает на него и при том неожиданно и стремительно, сопровождая нападение диким ревом, как и все звери вообще. Кроме того, каждый легкомысленный промах по крупному зверю тяжело переживается охотником, ибо иногда от выстрела до выстрела приходится проходить сотни верст и терять недели времени.

Стадо передвигалось медленно, кормясь параллельно моему курсу. Наконец, в прогалине между кустами я выбрал самого крупного кабана. Расстояние до него было шагов 150. Я выцелил в шею позади уха и спустил курок. Кабан рюхнул и исчез. В тот же момент, мимо того места, где он стоял, по густой заросли пронеслось еще несколько зверей. Я успел сделать еще два выстрела, безо всякой надежды на успех, и затем все стихло.

Я постоял с минуту, прислушиваясь и присматриваясь, не объявится ли где-нибудь хотя бы один из разбежавшихся кабанов, или зашумит стреляный мною, но было все тихо. Я уже начал спускаться в овраг, чтобы выяснить, не лежит ли в нем стреляный мною зверь, так как царившая там тишина была подозрительной, но в этот момент, влево от себя, в чаще, услышал шорох и характерное кабанье «фффууу…». Я прислушался. Ясно было, что из-за горы вышел секач, шедший вверх по моему ключу.

Я тихо стал подниматься по своей тропинке ему навстречу, тщательно всматриваясь в чащу, но ничего не было видно. Слышно было только, что и кабан по временам останавливался и прислушивался к моему шороху, стараясь выяснить, кто к нему приближается. Мы осторожно шли оба на сближение и, так как крались навстречу друг другу шагов сто, то момент для охотника был исключительно захватывающий.

Наконец, я заметил шагах в пятидесяти от себя в густой заросли силуэт кабана, но сделать верный выстрел в него при таких условиях было нельзя. Однако это могла быть последняя возможность увидеть зверя и поэтому я, выцелив по предполагаемой передней лопатке, выстрелил. Зверь рванулся вверх по пади. Его не было видно, и только слышался треск ломаемых в густой чаще сучьев и шум листьев.

Зная хорошо расположение ключей, я бросился по тропинке вверх, надеясь увидеть еще какого-нибудь секача, переваливающего через хребетик, тем более, что выше было редколесье. Пробежав немного, я и увидел зверя. Он поднимался на холм, хромая на переднюю ногу, и остановился от меня шагах в четырехстах. Я выстрелил, но не попал. Зверь перевалил через гору и я стал вновь забегать, надеясь увидеть его еще раз.

Действительно, кабан показался вновь в самой вершине оврага, но расстояние было уже около 600 шагов. Видно, рана и высокий подъем в гору давали себя чувствовать. Шел он тихо, а затем остановился в чистом крутом солнопеке. На верный выстрел рассчитывать было трудно, но это был последний шанс добить зверя.

Тщательно выцелив, я выстрелил и видел что пуля взрыла землю под его животом. Зверь продолжал стоять, как видно, не зная, куда ему бежать. Я выстрелил вторично и – о радость – замертво поверженный кабан покатился вниз.

Несмотря на усталость и наступающую темноту необходимо было взобраться на гору шагов шестьсот, чтобы выпотрошить зверя.

Поднявшись шагов сто, я неожиданно услышал позади себя визг кабанов. Я остановился и стал прислушиваться. Визг повторился и я увидел силуэты вышедших из-за перевала двух крупных кабанов. До них от меня было шагов 300, но так как уже стемнело, верный выстрел на такое расстояние сделать было невозможно. К тому же я вспомнил, что при мне нет запаса патронов, так как, покидая станцию, я не рассчитывал на хорошую охоту. Осмотрев свою «десятизарядку», я с грустью убедился, что осталось только два патрона.

Однако раздумывать было некогда и я почти на виду, стал спускаться к зверям, стараясь подойти возможно ближе. Кабаны были так заняты флиртом, что не замечали моего присутствия и это дало мне возможность приблизиться к ним на расстояние ста шагов. Я выбрал момент и стал тщательно целить, чтобы не сделать промаха, так как на каждого зверя у меня было только по одному патрону.

С первого выстрела под ухо секач сразу повалился даже не дрогнув. Чушка отскочила шагов на 10 и, видимо, с удивлением смотрела, не понимая в чем дело. В момент моего второго выстрела она шагнула и пуля прострелив зад, заставила ее сесть. Патроны были кончены.

Я тронулся к своим трофеям. Хотя и очень медленно, чушка все же привстала и начала лязгать на меня зубами. Не имея патронов, я посматривал на ближайшие деревья, чтобы в случае нападения влезть на одно из них. Положение получалось трагикомичное. Мне необходимо было выпотрошить секача, но подруга его охраняла. Ждать было некогда, ибо быстро темнело. Наконец чушка не выдержала и, волоча зад, скрылась за гору. Я быстро подошел и выпотрошил свою добычу.

Теперь предстояла еще более трудная задача: почти в полной темноте взобраться на гору, отыскать