Книга Цвет магии - чёрный. - Мария Николаевна Сакрытина

Кому ты будешь верен? Мне? Или…

- Тебе, моя королева, - не задумываясь, отвечал я.

Я очень любил её во сне.

Алия наклонилась ко мне, погладила по щеке.

- Я тебе верю.

Проснувшись, я обнаружил рядом Ори – только-только забрезжил рассвет, птицы ещё не начали петь, и не все светлячки померкли.

Он осторожно тряс меня за плечо.

- Господин, проснитесь! Вы…

Посреди спальни бил ключом алый родник – как тот волшебный водопад в моём сновидении.

- Вы наколдовали во сне, господин, - объяснил Ори.

- Я?

- И вы светитесь.

Я бросился к зеркалу. Что ж, если раньше я был красив, то теперь – это немного напоминало сияние Повелительницы. Не так ярко, не так смело, не так чудесно. Но…

Как?

Глава 4

- Почему у тебя всегда всё не слава богу? - поинтересовалась Шериада на языке Острова.

Она только что без всякого стеснения, даже без стука вошла в мою спальню и сейчас с любопытством меня разглядывала.

Всего месяц назад я счёл бы это не только нормальным – я бы именно этого от госпожи и ждал. Сейчас подобная бесцеремонность обижала – я еле сдержался, чтобы не попросить принцессу выйти и дать мне время привести себя в порядок.

Шериада поморщилась. Может быть, прочитала мои мысли – в Нуклии это была не редкость. К тому же наставник получал куда большую власть над своим учеником, чем даже госпожа над спутником. Не только тело, но даже сознание следовало держать открытым – так звучала клятва, которую, по слухам, приносили все ученики в Нуклии. Это почти как клятва силы – потом хочешь не хочешь, а закрыться от наставника не сможешь. Странно, что Шериада ни словом про эту клятву не обмолвилась.

Впрочем, вела она себя тем не менее совершенно бесцеремонно.

- Признаться, я удивилась, когда увидела тебя вчера в борделе, - сказала она. – Мне казалось, тебе будет проще завязать отношение с кем-нибудь из сокурсниц. Но… Вижу, ты провёл время с пользой.

Как же она меня злила в такие моменты! Два чувства я испытывал рядом с ней: раздражение или страх. Сейчас это было раздражение.

- Госпожа, что ты здесь делаешь? – Боюсь, голос выдал меня с головой.

Голос – и пентаграмма вызова, из которой немедленно выпрыгнул низший демон. Наполовину белка, наполовину змея, зубами он щёлкал так, что даже меня проняло, а от запаха дыма запершило в горле.

Шериада в голос расхохоталась, и демон исчез уже в другой пентаграмме куда сложнее моей. Я по привычке потянулся за блокнотом – зарисовать узор, пока помню. Это было изящное проявление способностей демонолога, а ведь даже умелому магу в Нуклии не положено владеть таким волшебством. Каждому своё: целитель лечит, стихийник обращается к природе, демонолог призывает неземных сущностей и так далее. Шериады это как будто не касалось. Она лечила, вызывала бурю и духов изгоняла с одинаковой лёгкостью. Почему? Что с ней не так?

- Я поняла, следовало постучать, - успокоившись, сказала принцесса. – Прости. А что касается того, что я здесь делаю – Ори меня вызвал. И правильно сделал. Ты себя в зеркале видел?

Я невольно бросил взгляд на своё отражение. Заспанный, без флера, в мятом ночном костюме… Я сиял золотом. Почти как Нил, когда надел артефакт принцессы. Но Нил демон, и сиял он алым. Мой свет был золотым, и если честно, вовсе не казался мне ненормальным – учитывая, что маги в Междумирье часто светятся.

- Но, госпожа, разве так не должно быть? Повелительница тоже сияет, и…

- А ты уже сравниваешь себя с Повелительницей? – перебила Шериада.

То, как изменился её голос – словно плетью хлестнул, – моментально заставило меня прийти в себя.

 - Нет, госпожа, что ты! Я просто…

Шериада изогнула бровь. За окном наконец запели птицы, и солнечные лучи позолотили стены спальни, заставив ярко вспыхнуть рисунок на тканных обоях.

Только принцесса осталась в тени, и мгла вокруг неё казалась живой.

- Нет, госпожа, - повторил я, стараясь держать себя в руках. – Простите… Прости. Ничего подобного у меня и в мыслях не было.

Краем глаза я заметил, как Ори попятился к окну. Шериада же наоборот шагнула ко мне – и тени двинулись за ней следом. Потребовалось всё моё самообладание, чтобы остаться стоять: от принцессы тянуло падалью, как от высшего демона. Падалью и морозом.

Подойдя почти вплотную, Шериада, не сводя с меня глаз, размахнулась и отвесила пощёчину – такую сильную, что меня отбросило к стене, а щека вспыхнула от боли.

- Ты забываешься, мальчик, - сказала Шериада, и сейчас её голос был смертельной зимней стужей. – Ты сильный, тебе повезло выжить здесь целый месяц, ты даже смог обзавестись друзьями, и ты решил, будто можешь претендовать на нечто большое? Если бы Повелительница – или кто-нибудь из её окружения – услышала тебя сейчас, ты бы печатью подчинения не отделался. И даже смерть была бы слишком лёгким наказанием. Тебя бы забрали в застенки Розового дворца и пытали – так долго, пока твоя магия не утекла бы, как вода в песок, а от личности ничего не осталось. Мне показать, как это делается?

Её глаза заполнили собой мир вокруг – прямо как вчера глаза Алии. Серые сегодня, зелёные вчера. Только сейчас это было страшно: словно огромный паук плетёт сеть, прежде чем меня сожрать.

- Н-не н-надо, госпожа.

Шериада ухмыльнулась, и я задрожал – в её глазах ясно читалась жестокость. Я привык видеть её и угадывать женские желания, я не мог ошибиться. Жестокость и жажда боли. Нуклийские волшебники, у которых нет никакого представления о морали, не страдали от избытка щепетильности. Я знал, что меня ждёт.

Следовало умолять её: опуститься на колени, быть может, поцеловать носки туфель – умел же я раньше просить прощения! Сейчас ноги не сгибались. Я смотрел на принцессу, дрожал, но стоял прямо.

Вместо меня на колени бросился Ори.

- Миледи, прошу, умоляю, не надо! Господин колдовал вчера весь день – для тебя. Потом вернулся очень поздно – он просто ещё не проснулся, он не понимает, что говорит. Не гневайся!

Шериада снова ухмыльнулась, но стоило Ори коснуться её туфель, усмешка пропала, как и жестокость. Принцесса растерянно огляделась, словно вдруг позабыла, что происходит.

- Я… Не… Что?..

Потом она отступила на шаг, и ещё на один, и ещё. Резко выдохнула, наткнулась