Книга Покоряя Эверест - Джордж Мэллори
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
23 июня, после перерыва в один день, потраченного на организацию запасов, альпинистский отряд выдвинулся из Тингри-Дзонга. У нас было два сахиба, шестнадцать кули, сирдар Гьялзен и повар Дукпа. Процесс отбора кули был начат незадолго до этого. Долгая задача по подбиванию их ботинок[192] была почти завершена на марше, и теперь мы были уверены, что шестнадцать лучших шерпов с их альпинистскими ботинками, ледорубами и комплектом нательного белья на каждого сослужат нам хорошую службу. Сирдар, через которого были наняты кули, казалось, понимал, чего мы хотели, и обладал достаточным авторитетом, а Дукпа, хотя мы и не смели ожидать от него каких-либо кулинарных изысков, показал себя энергичным и компетентным человеком, от которого требовалась масса усилий по уменьшению неудобства жизни в лагере. Но в одном отношении у нашей подготовки был серьезный недостаток: нам не хватало словарного запаса. Несколько часов, проведенных в Дарджилинге[193] с «Грамматикой тибетского языка», быстро убедили меня в том, что за столь краткое время, отведенное на изучение этого языка, я мало что запомню. И Буллок, и я предполагали, что наши опытные гиды отдадут необходимые для организации приказы на любом диалекте, который потребуется. С тех пор как мы их потеряли, у нас было мало возможностей выучить язык, и нашей единственной надеждой при общении с сирдаром был словарь из примерно 150 слов, которые я записал в блокнот, чтобы запомнить на марше и при случае с ним сверяться.
Стоявшая перед нами задача была не из простых и прямолинейных, и мы не ожидали, что быстро ее решим. Во-первых, нужно было найти саму гору; когда мы взглянули на широкие равнины из Тингри, то увидели лишь темные муссонные облака, сгущающиеся по всем направлениям. Это зрелище нас не обнадежило. Во-вторых, требовалось разыскать более одного подхода к горе. Нам предстояло исследовать ряд долин, расходящихся от Эвереста и разделенных высокими хребтами, а это чрезвычайно затруднит боковое сообщение. Мы должны были выяснить, с какой стороны удобнее всего добираться до различных участков горы. И, в-третьих, помимо изучения всех подходов, мы должны были тщательно исследовать саму гору Эверест. Наша разведка должна стремиться к всеохватывающему знанию о различных склонах, стенах и гребнях, к верному пониманию всей формы и структуры горы и того, как соотносятся с целым различные ее части, где и как они расположены. Мы должны разыскать уязвимые места в «броне» горы и наконец использовать наши навыки преодоления препятствий всюду, где найдется шанс для восхождения, пока все эти возможности не будут исчерпаны. Когда мы покидали Тингри, масштаб сего предприятия заполнял все наши мысли. Мы решили, что предварительная разведка охватит первые две цели – поиск подходов к Эвересту и определение формы горы, – а все, что имеет характер штурма, стоит оставить напоследок – отдельным этапом, требующим организации и усилий. Мы можем утверждать, что это помогло нам держать эти цели в поле зрения, не позволяя менее важным вещам вытеснять более важные. Пока оставались сомнения относительно того, какой путь лучше выбрать, мы не предпринимали попыток взобраться на вершину. Сначала мы должны были выяснить как можно больше сведений с помощью более отдаленных наблюдений.
Гору Эверест, как выяснилось, обнаружить нетрудно. Почти на прямой линии от Тингри находятся два больших пика высотой 26 870 и 25 990 футов[194] соответственно. Они известны Топографической службе Индии[195] как M1 и M2, а тибетцам – как Чо-Ойю и Гьячунг-Кан. Они расположены на западо-северо-западе от Эвереста. Нам нужно было решить, должны ли мы пройти к югу от них, оставив их слева от нас, или же к северу. Мы предположили, что в первом случае можем оказаться к югу от западного гребня Эвереста и, возможно, в Непале, который был для нас недосягаем. На гребень, если он существует, вероятно, можно было бы подняться с севера, и с него нам открылся бы нужный обзор на юго-западную сторону. И в этом случае одна база послужила бы нам для исследования обширной территории, и мы сэкономили бы время, которое иначе потратим на перемещение нашего лагеря с одной стороны на другую. Поэтому мы выбрали северный подход. Из местных источников мы узнали, что через два дня можем добраться до деревни и монастыря под названием Чобу, а оттуда по длинной долине – до Эвереста. И так оно и оказалось. До Чобу добрались не без трудностей, но их вызвал не сложный горный рельеф, а нравы тибетцев. В Тингри арендовали четырех вьючных животных. Мы уже прошли две или три мили по равнине, когда заметили, что они направляются не в ту сторону. Мы были не уверены в том, каким путем следовать, и потому доверились указаниям местных погонщиков. Но, если свериться с компасом, их маршрут отклонялся от нашей цели примерно на 60° к югу. Последовал почти бесконечный трехсторонний спор. Оказалось, что наши гиды намеревались идти в Чобу пять дней. Они явно знали все о том, как «работать без спешки»[196]. В конце концов мы решили рискнуть и разделились. Гьялзен с волами и нашими палатками отправился сменить наш транспорт – в деревню, где мы должны были остаться на ночь. Тем временем остальные пошли прямиком к мосту, где мы должны были пересечь горную реку Ронгбук. Мы с нетерпением ждали прибытия новых животных на краю «площадки» у подножия обширной морены; и, наконец, мы их увидели. В тот день мы разбили лагерь поздно вечером на полоске луга у воды, но нас утешала мысль, что мы не дали местным сильно задержать наше продвижение. И впоследствии мы добрались до пункта назначения без каких-либо проблем.
Чо-Ойю
25 июня мы переправились через реку в Чобу. Тибетские мосты построены таким образом, чтобы предоставить своим пассажирам широкие возможности испытать чувство незащищенности и обдумать возможности и
