Книга В поисках потерянного звука. Экспериментальная звуковая культура России и СССР первой половины ХХ века - Андрей Владимирович Смирнов

этому поводу: «На днях в Москве, в Научно-исследовательском институте связи, были пущены в опытную эксплуатацию первые в СССР “говорящие часы”. Вызвав по любому телефонному аппарату Г 1‐98‐48 или Г 1‐98‐49, можно сейчас же услышать мужской голос, сообщающий время»[236].

Интересно, что еще в 1912 году в России была выдана Привилегия № 21637 иностранцу Ф. Зеелау на «часы с говорным приспособлением для выкрикивания времени». В привилегии была описана конструкция механических часов: «В рассматриваемом устройстве предполагается, что звуковые желобки идут по ширине говорного колеса, один возле другого. Звуковая коробка, проходящая в продолжение двенадцати часов всю ширину ленты, должна по истечении этого срока возвращаться в первоначальное положение»[237].

К разработке новой версии говорящих часов приступили в 1935 году в Научно-исследовательском институте связи в Москве. Изобретатели Н. А. Никитин, Д. Г. Паршин и А. К. Федосеев предложили техническую схему, основанную на принципе звукового кино, с использованием механических, электрических и оптических элементов. Опытный образец был одобрен в апреле 1937 года. Конструкторам было выдано авторское свидетельство на изобретение. Диктор Всесоюзного радио Эммануил Тобиаш «наговорил» необходимый текст, и в 1938 году на Александровском заводе были выпущены две промышленные установки для сообщения текущего времени по телефону: одна — для Москвы, вторая — для Ленинграда.

«В комплект установки входят первичные часы, подающие электрические импульсы на механизм звукоснимателя. При помощи электромагнита, кулачка и рычажного устройства каждую минуту звукосниматель минут переводится на очередную дорожку. После 59 минут звукосниматель возвращается в исходное (нулевое) положение»[238].

Звуковое устройство говорящих часов состоит из алюминиевого барабана, на который наклеены фонограммы фраз часов и минут, и звукоснимателя, состоящего из осветительных фонарей, оптической системы, дающей узкий пучок света, и фотоэлементов. Электрические сигналы от фотоэлементов пропускаются через усилитель низкой частоты и поступают в районные АТС. «При наборе номера абонент получает связь с говорящими часами через специальные платы, назначение которых — установить связь абонента с говорящими часами, дать ему полную фразу часов и минут и ограничить прослушивание абонентом нужной ему информации только одним разом»[239].

Московские говорящие часы проработали в здании Центрального телефонного узла Москвы на ­улице Мархлевского с 1938 по 1969 год и в 1970 году были переданы в московский Политехнический музей.

Некоторые изобретения, совершенно забытые сегодня, выпускались в промышленных масштабах. Так, аппарат «Говорящая бумага», созданный в 1931 году советским инженером Б. П. Скворцовым, записывал звуковые колебания на обычную движущуюся бумажную ленту по принципу самописца. Фонограмма воспроизводилась с помощью мощной лампы и фотоэлемента. Ленты такого типа можно было легко и дешево тиражировать типографским способом. Серийный выпуск таких аппаратов был подготовлен в 1941 году, а первую партию в несколько сот штук выпустили в 1944‐м. Несколько действующих образцов аппарата хранится в Политехническом музее в Москве.

4.3. Новые электромузыкальные инструменты

В 1922 году бывший коллега Термена по работе на Царскосельской радиостанции Владимир Гуров в соавторстве с инженером Радиотелеграфного завода Виктором Волынкиным создает первый в СССР грифовый электромузыкальный инструмент «виолена». Авторам этого изобретения вскоре выдан патент на «Устройство для управления высотой тона, получаемого в электромузыкальном катодном приборе»[240].

Принцип генерирования звука в виолене аналогичен терменвоксу, однако для управления высотой звука применен гриф-реостат, что, в отличие от терменвокса, позволяло играть способом легато без скольжения частоты (глиссандо). Кроме того, на виолене удалось добиться более точного управления мелодией, играть пассажи, тяжело исполнимые на терменвоксе.

В 1927 году Гуров и Волынкин, при участии композитора И. М. Варовича, изготовили новый вариант виолены, который назывался «неовиолена». Этот одно­голосный электромузыкальный инструмент представлял собой монофоническую скрипку с грифом свободной интонации и диапазоном три октавы с квинтой. С помощью переключателя этот диапазон устанавливался в регистре виолончели, или скрипки. Динамические изменения достигались с помощью специальной педали.

Сонар. НИМИ. 1933. Архив акустической лаборатории Московской консерватории

Неовиолена давала приятный и сочный звук, напоминающий, в зависимости от настройки, некоторые оркестровые инструменты, и обладала богатыми музыкальными нюансами и тембрами. В 1937 году неовиолена была продемонстрирована в США.

В 1922–1923 годах в акустической лаборатории ГИМН один из ведущих российских акустиков Сергей Ржевкин построил свой катодный гармониум — один из первых экспериментальных электронных музыкальных инструментов, разработанных в СССР после изобретения терменвокса. По аналогии с терменвоксом, в основу инструмента был заложен принцип гетеродинирования, но важной особенностью гармониума было трехголосье: инструмент давал возможность работы с тремя независимыми тонами одновременно, при этом точные интервалы между тонами сохранялись во всем его диапазоне.

«В указанном инструменте генераторами колебаний являются трех-электродные “катодные” лампы; незатухающие колебания получаются по принципу биений. Прибор имеет три независимых катушки, что допускает одновременное звучание трех тонов. В цепь включается телефон с рупором (а по желанию два телефона).

Указанный инструмент представляет чрезвычайные удобства для акустических опытов. Главные достоинства гармониума С. Н. Ржевкина заключаются в следующем:

1) Инструмент дает длительные звуки, имеющие сравнительно простой тембр, который может быть по желанию изменен.

2) Комбинационные тоны как первого, так и второго порядка очень явственны.

3) Звуки могут быть с величайшей легкостью непрерывно повышаемы или понижаемы.

Вследствие указанных свойств инструмента, настройка любого соотношения тонов является делом чрезвычайно простым»[241].

К концу 1920‐х количество новых разработок электромузыкальных инструментов лавинообразно растет. При этом все они либо повторяют конструкцию терменвокса (ильсатон конструктора Ильи Ильсарова), либо стремятся к его усовершенствованию, главным образом за счет использования различных конструкций грифа.

В 1926 году Николай Ананьев построил свой одноголосный грифовый инструмент сонар. Инструмент Ананьева имел немалый успех. «Незадолго до войны в Малом зале Московской консерватории состоялся концерт, который хорошо запомнился энтузиастам электромузыкальных инструментов. Изобретатель Ананьев демонстрировал свой одноголосный “сонар”. Этот “чисто электрический” инструмент был типичен для того времени: горизонтальный гриф, на котором надо было зажимать пальцами ленту реостата. Сонар допускал и смену тембров — был способен, в частности, звучать вроде скрипки. Концерт шел отлично, слушатели аплодировали. И, ободренный успехом, Ананьев решился на экстравагантный поступок: вызвал на “музыкальный поединок” одного известного скрипача, который сидел в первом ряду со скрипкой в руках. Скрипач принял вызов. “Поединок” состоялся. На великолепной итальянской скрипке и новорожденном электроинструменте было сыграно дважды одно и то же произведение. Кто же победил в этом единоборстве? Судя по реакции зала — сонар! Публика наградила его мощным взрывом аплодисментов» [242].

Дмитрий Шостакович и Александр Иванов за эмиритоном. Конец 1930‐х. Воспроизводится по изданию: Володин А. Электро-музыкальные инструменты. М.: Музыка, 1979