Книга Это всё ты - Елена Тодорова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шумно вздохнув, я безотчетно потираюсь о Яна ноющей грудью. Напряжение, которое он выдает вместе с каким-то удивительным сдавленным звуком, почти убивает меня. Содрогаюсь всем телом. Но я все равно не могу остановиться. Скольжу ладонями по груди, бокам, спине, животу Яна… Пока он меня не останавливает.
Перехватывая мои руки, смотрит ошарашенно. Зверски устрашающе.
Господи…
Что на меня нашло?
Я лапала Яна?
Не-е-е-ет… Не может быть.
Это просто…
– Руки замерзли… – сиплю я. – Ты виноват. Я пыталась согреться.
Боже… Я еле живая стою, пока Нечаев испытывает меня взглядом.
Его брови медленно ползут вверх. Он хмыкает. И, наконец, улыбается.
– Пойдем, – шепчет рвано, вызывая у меня очередную волну дрожи. – Купим тебе горячий шоколад.
Я с готовностью киваю, скрывая, что мне и без того жарко стало.
Но сперва нам отдают фотографии. Оказывается, машина снимала нас во время полета. На большинстве я, конечно же, с открытым ртом. Но кадры реально смешные. И в определенной степени милые – почти на каждом снимке Ян смотрит на меня.
– Да уж… Увлекательный был аттракцион, – бормочу смущенно.
Нечаев смеется.
– Это только начало.
Выкатываю в ужасе глаза. Мотаю головой и спешно убеждаю его, что больше он меня ни на одну карусель не затащит. Однако, выпив горячий шоколад и слопав огромное облако сахарной ваты, я соглашаюсь на новое «путешествие».
Хочу сделать что-то… Что угодно, чтобы сбить будоражащие ощущения в ладонях и в каждой клеточке организма… Ощущение твердого тела Яна.
Самым ошеломляющим является то, что, даже ощутив ту часть мужского тела, соприкосновение с которой всячески избегала при контакте со Святиком, в случае с Яном я не испытала обыкновенного неприятия.
А что испытала? Не знаю. Внизу живота стало как-то шатко и больно. Но это не казалось отвратительным.
Дикость.
То ли из-за горячих напитков, то ли из-за ветра… Губы Яна краснеют и становятся еще ярче. Я не могу на них не смотреть. Через раз Нечаев перехватывает мои взгляды и, замирая, прекращает говорить. А внутри меня в эти мгновения проносится сумасшедшая щекотка.
Я пьяна от каких-то странных чувств. Я так сильно пьяна, что уже радуюсь возможности поорать на аттракционах. Это помогает выплеснуть излишки эмоций.
И это так потрясающе!
Ян, его друзья, этот парк и волшебство звездного вечера… Я будто в другом мире очутилась!
И покидать этот мир нет желания. Совершенно.
Но Нечаев периодически смотрит на часы и в один момент сообщает, что пора ехать, если не хочу опоздать.
Обратная дорога занимает чуть больше времени. Ян не слишком быстро едет. И даже останавливается на «красный», чего не делал днем. На одном из светофоров случайно смотрю в зеркало заднего вида и, так как наши визоры подняты, ловлю на себе внимательный взгляд Нечаева. Улыбаюсь и, несмотря на то, что мои губы скрывает нижняя половина шлема, вижу по глазам – моя мимика ясна. Жду, что Ян что-то скажет, отреагирует хоть как-то. Но он не делает ничего. Не двигается. Продолжая меня рассматривать, только моргает.
Смутившись, опускаю стекло своего шлема раньше, чем включается «зеленый». Он, в свою очередь, срывается с места резче, чем делал это на всех предыдущих светофорах.
– По воскресеньям мы все еще ездим к маминым родителям… – говорю Нечаеву, когда он высаживает меня в полумраке между многоэтажками.
– Я в курсе. Потому и позвал тебя сегодня.
Он снял шлем, и я уже отдала ему свой. Мы видим друг друга достаточно хорошо. Он, покачивая мотоцикл, клацает какими-то кнопками и смотрит так, что сгорает темнота. А я… Стою и намеренно задеваю коленом его ногу.
Мне хочется снова прикоснуться к нему… Хочется, чтобы он сжал мою руку… Хочется приблизиться настолько, чтобы почувствовать его дыхание…
Что это? Как глупо я себя веду! Немыслимо!
– А в понедельник… – не знаю, что сказать пытаюсь, пока он смотрит так, будто и сам чего-то ждет. Внутри разворачивается новый ураган. Я уверена, что мне не поможет никакое сейсмическое предупреждение… Вот-вот очередная стена будет разрушена. – Ты ведь придешь на тренировку?
– Угу.
Он нервничает? Глядя на меня, постукивает пальцами по баку и трет своей ногой мое колено.
Господи…
– Значит, увидимся… – выдыхаю я крайне отрывисто.
По спине сыпучая волна озноба слетает.
– Покатаешься со мной после тренировки? – толкает Ян спешно, взволнованно и будто отчаянно.
Глаза в глаза. Выбивающий душу зрительный контакт.
«Наконец-то!» – вопит мое подсознание.
И…
– Да! – выпаливаю задушенно.
Быстро отдаю ему куртку и сбегаю, забыв попрощаться. Взлетаю по лестнице и заскакиваю в квартиру так прытко, будто за мной кто-то гонится.
Прижимаясь спиной к двери, тяжело дышу и ошарашенно изучаю себя в зеркале. Взгляд безумный, щеки пылают, губы дрожат… Внутри все скручивается в узел.
Сумасшедший день!
Это было?.. Было со мной? По-настоящему?
Сейчас, когда погружаюсь в атмосферу своей обычной жизни, ощущаю потрясение и вину. Вроде ничего такого не сделала… Но совесть грызет страшно.
– Ты почему здесь застряла? – спрашивает Агния, застигнув меня врасплох.
Вздрагивая, заставляю себя отлипнуть от дверного полотна.
– Восстанавливаю дыхание… А то бежала… И… – выдаю что-то бессвязное.
Наклонившись за тапочками, осознаю, что ноги у меня... Мокрые насквозь! Но выбора нет. Снимаю грязные кроссовки, а за ними и сырые носки.
– Не говори маме, – прошу шепотом.
Подхватываю все и скрываюсь в ванной. Запихнув обувь на дно бельевой корзины, прикидываю вещами. Носки же и заляпанный молочный костюм заталкиваю сразу в стиральную машину. Подумав, отправляю следом лифчик и трусы. Последние, шокировав меня, оказываются тоже влажными… Неосознанно всхлипнув, заглушаю звук ладонью. Бросаю на вещи капсулу, сыплю щедрую порцию пятновыводителя, врубаю режим стирки и, не рискнув еще раз увидеть себя в зеркале, затыкаю пробку в ванне.
– Юния?
Дергаюсь и инстинктивно смотрю на дверь, чтобы получить дополнительное подтверждение того, что замок закрыт, и мама войти ко мне не сможет.
– Что?
– Как ты добралась, ангел? Что ты там так долго делаешь?
Шумно перевожу дыхание.
– Немного все-таки намокла… Хочу полежать в ванне… Согреться…
– Мм-м… Все хорошо?
– Да! Конечно!
Тишина… Тишина! Заставляющая меня паниковать пауза.
– Можно мне уже искупаться? Я очень замерзла.
– Свят звонил, – сообщает мама, игнорируя мой вопрос. – Не хотел тебе мешать. Спрашивал, когда будешь. И просил, чтобы позвонила, как только придешь.
– Хорошо,
