Книга По воле ветра. Два удивительных путешествия к Северному полюсу: героя нашего времени и романтика викторианской эпохи - Дэвид Хемплеман-Адамс

Анна. – Никогда еще я не была одновременно так довольна и так взволнована.

Через час паром причалил в Йоханнесдале, популярном дачном уголке в южной части Стокгольмского архипелага. Никто не пришел их встретить, поэтому они дошли до дома Петерсонов вдвоем, наслаждаясь уединением каждого шага.

Когда они добрались до дачи, уже стемнело. Из дома в сад лился теплый свет газовых ламп, горевших в гостиной, где девочки пили кофе. Нильс взял Анну за руку, и они пошли по дорожке к дому, но постучать в дверь не успели, потому что девочки, заметив их, подскочили к окнам. Через несколько секунд все Петерсоны уже стояли на крыльце, смеялись и ликовали, узнав о помолвке Нильса и Анны.

После ужина Петерсоны оставили Анну и Нильса наедине. Они послушали, как девочки играют на фортепиано в соседней комнате, а затем решили прогуляться по городку. Анна внимательно слушала рассказ Нильса о том, как упорен Андре в своем стремлении первым покорить Северный полюс.

– Вы знали, что ваша фамилия, Шарлье, звучит почти так же, как французское название водородного воздушного шара? – спросил Нильс между делом. – Их назвали шарльерами в честь французского ученого Жака Александра Сезара Шарля, который изобрел водородный аэростат и первым поднялся на нем в воздух.

Анна улыбнулась жениху. Ей нравился его заразительный энтузиазм.

– Надеюсь, это хороший знак, – сказала она, не смея и обмолвиться о мрачных мыслях, которые крутились у нее в голове. Вдовой остаться тяжело, но потерять любимого еще до свадьбы, возможно, даже хуже. Анна заговорила о том, как мечтает создать семью и воспитывать детей с надежным мужчиной.

Когда этот волшебный вечер подошел к концу, Нильс уже и думать не хотел о том, что реальность может разрушить эту сказку.

Любовь Нильса и Анны окрепла зимой и расцвела ранней весной, когда они пришли на бал, устроенный в Стокгольме. Как и многие общественные мероприятия в начале 1897 года, он был вдохновлен воздухоплавательной лихорадкой. Нильса и Анну на правах почетных гостей попросили начать танец воздухоплавателей.

Нильсу и многим другим мужчинам на балу Анна казалась восхитительной в своем белом бальном платье с высоким воротником и пышными рукавами, обнажавшими бледные руки. Гребень с белой розой чудесно смотрелся в ее каштановых волосах.

По окончании танца Анна должна была покрутить волчок, установленный на карте в центре зала. С одной стороны к нему был прикреплен миниатюрный воздушный шар, с другой – стрелка: тому, на кого она указывала, полагалось станцевать с женщиной, которая крутила волчок. К концу вечера Анна столько раз сыграла в эту игру, что научилась делать так, чтобы стрелка всегда указывала на Нильса. Влюбленные весь вечер танцевали вместе и вернулись домой в первых лучах зимнего солнца, по пути не раз остановившись у подъездов, чтобы поцеловаться.

Когда холода отступили, они стали проводить погожие весенние деньки за городом и однажды посетили Сконе, чтобы вернуться на место своего знакомства. И снова Нильс фотографировал Анну и рассказывал ей о фотографическом оборудовании, которое он сконструировал специально для экспедиции. В их разговоре, казалось, само собой всплыло имя Андре, и Анна спросила, что Нильс думает о своем наставнике.

– Во всех отношениях он воплощает древнее изречение: «Сказать одно слово и быть верным ему лучше, чем сказать сотню слов», – ответил Нильс, – и это производит на меня большое впечатление. Но, хотя Андре хладнокровен и сведущ, меня всегда тревожило, что он лишен спонтанности. Ему недостает дерзости и импульсивности.

Несмотря на близость с Нильсом, Анна по-прежнему не могла подступиться к важной теме, которая давно ее волновала: грядущей разлуке. Нильс тоже никогда о ней не упоминал. Они оба знали, что через несколько недель он уедет в составе экспедиции Андре, чтобы сделать вторую попытку покорить Северный полюс. Как он мог говорить об этом с Анной, не пугая ее и не страшась, что этим заставит ее передумать? Порой он только и желал, что поселиться с Анной и детьми в загородном доме, но все же Нильс был молод и понимал, что не каждому выпадает шанс отправиться в такое путешествие. Как бы он ни боялся, что мечты о семейном счастье могут и не сбыться, он прекрасно знал, что никогда себе не простит, если откажется от участия в экспедиции. В конце концов, сказал он себе, он завоевал сердце Анны, потому что имел смелость ловить момент, и великие свершения, которые ждали его впереди, не должны были его пугать.

Дома, оставшись один и собираясь на остров Датский, Нильс смотрел на фотографии Анны, вклеенные в его дневник. На одном снимке она сидела за столом в окружении семи членов его семьи. Рядом было написано: «Моя старая любовь к Анне ожила. Торжество по случаю помолвки, обмен кольцами. Как ни странно, чем больше мы с ней разговариваем, тем больше она мне нравится».

Через несколько страниц была фотография Анны, сделанная на природе. На ней Анна одета в свободную блузку в цветочек, с оборками у воротника и бантом сзади. По подолу юбки идут две полосы, а на голове сидит сдвинутая набок элегантная шляпа с большим бантом и жесткими полями. Позади Анны – забор из грубо отесанных досок, в руках у нее – букет цветов. Но в первую очередь, как всегда, внимание на себя обращают теплая улыбка Анны и ясный взгляд ее глаз, направленный в объектив. Рядом со снимком Нильс написал: «Тогда мне было сложно перед ней устоять».

На следующей странице был еще один снимок. На нем Анна лежит на поле, закинув руки за голову и смяв рукава. И снова она соблазнительно улыбается. Под фотографией Нильс записал свои потаенные мысли: «Чудесный момент. Мы сидели, говорили и целовались. Я сказал, что люблю ее, и мы заключили друг друга в объятия. Наши встречи становятся душераздирающими. Что мне делать? Сдерживаться ли? Я должен быть сдержан. Несомненно, это будет правильно».

Вечером накануне отъезда Нильса они с Анной посетили крупную художественную выставку в Стокгольме. «Мы с Анной провели последний день вместе, и нам было очень хорошо, хотя и хотелось, чтобы у нас было больше времени друг на друга», – записал Нильс в дневнике и положил билеты на выставку в коробку с памятными вещами, которую хотел взять с собой на Датский.

На следующее утро Нильс напоследок несколько раз проверил и перепроверил, что взял все необходимое в путешествие. Он пожал руку отцу, поцеловал мать и брата. Затем наступил момент, которого он боялся. Когда он повернулся к Анне, у него на глазах выступили слезы. Он поцеловал