Книга Ваше Сиятельство #2 - Эрли Моури

—Прости, что раньше старалась оградить тебя отнее. Хотела как лучше, нотеперь понимаю, что это было слишком по-матерински, нонеслишком мудро,— графиня отвела взгляд кокну.

—Вот именно, что слишком по-матерински, азначит, здесь нет твоей вины,— яуслышал мелодичный сигнал— кнам кто-то пришел вгости.

—Квам, ваше сиятельство, баронесса Евстафьева!— через пару минут огласил дворецкий, зайдя встоловую.

Яедва невыругался. Натеплое общение сТалией сейчас ябыл вовсе ненастроен, нотут жевспомнил, что именно эта вездесущая пампушка может прояснить несколько вопросов поГрушиной иихвеселой впрошлом кампании.

—Антон Максимович, пусть поднимается комне вкомнату. Уже допиваю чай ииду,— ответил я.

—Явам небуду мешать. Даже незайду,— неожиданно сказала мама.

Если бынадуше небыло так скверно, тоябы, наверное, рассмеялся.

Закончив счаем, яподнялся ксебе. Талия Евклидовна уже ожидала вмоей комнате, сняв куртку. Едва язашел, набросилась наменя спретензиями ипоцелуями:

—Аид тебя дери! Граф мне еще! Уже второй раз ктебе приезжаю! Или вообще третий!— еегубы впились вмои, полненькие груди прижались так жарко, что уменя тут жевстал.— Тыхоть понимаешь, что яуже нецелка⁈

—Талия, дорогая, прости, ноуменя огромные неприятности,— яееобнял иответил напоцелуй, носдержано, как быобозначая возможные границы насегодня.— Мою любимую подругу сегодня ранили ножом. Очень серьезно ранили. Она может невыжить. Недавно приехал отнее изПалат Надежды. Кстати, напали нанее мерзавцы из«Стальных Волков».

—Правда, что ли?— баронесса хлопнула длинными ресницами и, поймав мой кивок, сказала.— Прости, янезнала. Акто эта девушка?

—Моя одноклассница— Айлин. Яоней рассказывал несколько раз,— яотпустил госпожу Евстафьеву иподошел кокну, поглядывая вниз, настоявший возле угла нашего дома эрмимобиль.— Это твой эрмик?

—Нуда, ядумала тебя забрать, поехать куда-нибудь оттопыриться. Вернее, эрмик немой, заказала в«Извозе Костина». Папа нехочет мне покупать,— она тоже подошла кокну.— Жаль, Саш, что так. Вообще тыменя расстроил. Бл*дь, хоть плачь,— помолчав, добавила.— Яктебе неспустыми руками,— она открыла сумочку идостала «Никольские» иплоскую трехсотграммовую бутылочку вишняка.— Атоутебя все время побираюсь. Давай, хоть выпьем, покурим? Ядумала, это будет срадости, атеперь вон как.

—Давай,— согласился я.— Надо бырюмочки, чтоб мама невидела. Сейчас схожу.

—Сгорлышка давай. Так интереснее,— баронесса, недолго помучившись, откупорила бутылку ипротянула мне.

—Без рюмки ибез закуски?— яповернул бутылку этикеткой ксебе, отмечая, что зелье крепкое— 48градусов.

—Номыжесгоря. Давай, непривередничай, трахнутый граф, бл*дь,— она подтолкнула мою руку.

Если бэта девочка знала, какую гадость мне доводилось пить раньше виных мирах, тоейбывголову непришло упрекнуть меня вкапризности. Припав кгорлышку, ясделал несколько глотков. Вжелудке тут жеразлилось приятное пламя, ворту появился кисловатый вкус вишни.

—Талия, тыжебаронесса. Зачем так часто материшься?— япротянул ейбутылку исорвал сургуч скоробочки «Никольских».

—О, Аид! Небудь как мой папочка! Янематерюсь, авыражаю чувства,— она тоже отпила пару глотков, вытаращила свои красивые, зелены глаза, хватая ртом воздух.— Какое жестокое пойло!

—Атыневидела, что покупаешь?— явзял сигарету, сунул руку вкарман впоисках зажигалки.

—Нет. Яэто просто взяла впапином баре. Почему тынеспрашиваешь, что случилось смоей целкой?— поставив наподоконник бутылку, баронесса тут жесхватилась засигарету.

—Дорогая, ядумал, что подобный вопрос выглядел бынескромно,— япомог ейприкурить изакурил сам.

—Почему нескромно? Мыжеблизкие люди, яутебя даже врот брала. Вобщем, слушай, так было,— госпожа Евстафьева села наподоконник, пустила вменя длинную струйку дыма ипродолжила:— После встречи стобой так жутко захотелось трахнуться, вообще, слов нет. Авыхода никакого нет. Легла накроватку иначала себя ласкать, вспоминая как тымне делал. Апотом смотрю натумбочке свечка толстенькая. Ирешила попробовать ее. Думаю, чуть-чуть только, самую капельку засуну. Одной рукой ласкаю себя, авторой туда свечку немного так засовываю. Апотом меня как затрясло, ияееслучайно всю засунула, даже сломала. Больно так! Заорала как сумасшедшая, ипапа тут жевдвери ломится! Сума сойти! Яперепугалась. Содной стороны, больно. Сдругой, приятно. Астретьей, страшно! Икрови много напростыне. Свечку втащила, бросила еевокно, халат накинула икдвери подхожу. Вобщем, деваться некуда, открыла папе. Дверь распахнула, апокрывалом тот кровавый ужас забыла прикрыть. Нуивсе… Онвкомнату забегает, думал, наверное, что уменя парень. Увидел все это напростыне, наменя смотрит иговорит: «Где он?». Ячуть вАид непровалилась отстыда. Вообще непонимаю, очем он. Ауменя, как назло, еще струйка крови поноге течет— щекотно так. Папа кшифоньеру подбежал, начал дверки открывать. Итогда доменя дошло, что онищет парня, которого небыло. Пришлось ему правду рассказать. Говорю, мол, если неверишь, тоиди под моим окном найдешь того парня— только онвыглядит теперь как свечка. Вобщем, потом сама еще нанего наорала. Сказала, что это онменя довел, докрайностей ичто это все из-за него, из-за этих дурацких клятв сцелкой.

—Это жесть!— конечно ееистория выглядела попредела идиотской. Ясделал еще пару глотков.

—Что «жесть»?— непоняла она, прищурившись оттабачного дыма.— Кстати, стобой онмне встречаться разрешает.

—Жесть, значит жестко, круто!— пояснил я.

—Блядь, тытакие интересные вещи говоришь, надо затобой записывать, атоязабываю,— она забрала уменя вишняк итоже отпила, через миг налице баронессы отразилось страдание отощущений после крепкого напитка.

—Дорогая, тызнакома сДашей Грушиной?— ярешил перейти кважным для меня вопросам.

—СГрушей? Конечно. Свашей школы, правильно?— она откинула штору, чтобы сесть удобнее.

—Да. Незнаешь, она последнее время ходит вклубок, в«Сталь иКровь»?— спросил я.

—Незнаю. Скорее всего нет. Хотя может заглядывает. Еепарня там зарезали, кстати, онтоже был из«волков». Скем-то они там что-то неподелили. Поцелуй меня, а?— Талия немного раскраснелась отвыпивки.

Вот что ейответить? Мне сейчас недоподобных приятностей.

—Давай только без продолжения, хорошо?— япоцеловал еевгубки, недолго, так чтобы недразнить ниее, нисебя.— Яжесказал, уменя сейчас все мысли обАйлин. Она награни жизни исмерти, ияпока немогу так.

—Понимаю, прости,— баронесса глотнула избутылочки.

—Мне нужно кое-что выяснить понашей Груше. Подумай, она может сейчас водить дружбу или общаться скем-то из«волков»?— ястряхнул впепел, поглядывая наэрмимобиль, досих пор ожидавший баронессу.