Книга Пария - Лин Эфа

мне одной. Астарт сразу как-то недобро сощурил глаза, но никак не прокомментировал. А мне совсем не к месту стало приятно, что он не только на меня смотрит с недовольством.

— А ты Мята, что-нибудь видишься? — обратился ко мне Диссон.

— Нет! — поспешно ответила, решила умолчать о том, что тоже вижу. Пусть их светлейшая ведёт, не хочу оставаться с шоссами наедине. Так хотя бы практически все своё внимание они уделяют ей, забрать все лавры себе в мои планы не входит. Должна же и эльфийка свою лепту внести, да и кто его знает, возможно я вижу не то что видит она. Недоверие шоссов еще ничем не обосновано, так что выводы делать рано.

— Врешь! — сощурил глаза белобрысый.

— Да откуда этой пропащей душе что-то знать. — ехидно выплюнула Шало. Вот кому хотелось быть значимой, так не будем лишать ее такой чудесной возможности, мне пока что лишняя головная боль ни к чему. Еще не понятно, что меня ожидает когда мы придем к тайнику.

— Угу, моя блудная душенька ничегошеньки не видит, но горы нарисованы красиво. Интересно какими кистями они пользовались, такая тонкая работа? — включила я дурочку.

Вот только кажется, судя по саркастично сощуренным глазам обоих Ахриманов, ни единому моему слову не поверили. Да и без разницы, я тут одна над поисками потеть не собираюсь, решено окончательно. Успеется ещё, на меня поважнее карты миссия возложена.

А душа у меня кстати и вправду блудная, из одного мира в другой перекочевала. Чего ради не ясно, хотя если только ради книги, тогда понятно. Но свою жизнь в Ронельи я успела полюбить, если б не этот поход, все было бы гораздо прекрасней.

Сегодня мне снова предстояло ехать в седле с Астартом, что по обыкновению не радовало. Но я молча приняла его руку, устраиваясь на нем, спустя несколько дней я нервничала заметно меньше.

День выдался жарче чем вчера, я то и дело пила воду. В рубахе было невозможно жарко, казалось я задохнусь и бухнусь в обморок. Ни единого тенёчка, ни единой тучки на небе, как только эта эльфийка не зажарилась до сих пор в своих корсетах.

К середине дня не выдержав, я стащила таки с себя эту чёртову рубаху, наплевав на стеснение и осталась в тонком, светлом топике. Плеснула на грудь немного воды, дышать сразу стало легче. Блаженно простонав, плеснула на себя ещё пару раз, терпеть это пекло сил уже не было, а так хоть временная прохлада.

— Адова бездна! — еле слышно рыкнул над моей головой шосс.

Диссон чему-то позабавившись открыто хохотнул слева от нас и пришпорил коня, уносясь вперед.

— Как бы ты не старалась выставить свои напрочь отсутствующие прелести наружу, Мята, ни один из шоссов в твою сторону не глянет. — выкрикнула мне, удаляющаяся вместе с блондином Шало.

— Я не так примитивна, как ты Шало, мне их взгляды не нужны! — выкрикнула в ответ.

— А что нужно? — вдруг спросили над ухом. Сейчас голос шосса был другим, без тени злобы, обволакивал словно нежный бархат.

Я аж дернулась от неожиданности, чуть не завалившись на бок. Шосс перехватил меня за талию, ещё крепче прижав к своей груди, так, чтобы видеть моё лицо.

— Тише, златоглазая. Так что? — повторил он.

— Вы о чем? — не совсем поняла, что ему опять от меня надо.

— Если взгляды не нужны, то что нужно?

— Не смешно, милорд. — разворачиваясь спиной к нему пробубнила.

— Мята, когда я задаю вопрос, ты отвечаешь! — раздраженно рыкнул на меня, а я уж было подумала, что этот шосс может быть милым.

— Сердце, с красной ленточкой на блюде. — полуразвернувшись к нему, ответила серьёзно глядя в глаза.

Нет, ну что он хотел услышать? Какие вопросы, такие и ответы. А саму раздирало от смеха. Где я, а где шоссы, что мне может быть от них нужно. Разве что распрощаться поскорей, хотя тут я конечно же лукавила, но сразу же отмела эти глупые мысли.

— Почему ты не хочешь моего покровительства? — снова спросил зеленоглазый, разглядывая вырез моего топика.

— Смешно было бы иметь покровителя, который готов свернуть мне шею, как только я попадаюсь ему на глаза. — ответила поспешно отворачиваясь, нечего в мой топик заглядывать, там интересного мало.

— С чего ты решила, что я хочу свернуть твою шейку? — и опять этот бархатный голос, от которого пронеслись мурашки по телу.

— С того. — выдвинула единственный неоспоримый аргумент. Над ухом хрипло хохотнули. Смешно ему, конечно, я ведь такой талантливый комик.

— А если я хочу кое-что другое? — сладко так выдохнул в самое ухо. А по моей коже пронёсся табун новых мурашек, и сердце заколотилось как бешеное.

— Сжечь? — предположила.

— В свою постель!

— Что простите?! — обернулась не поверив собственным ушам.

— Все ты поняла, златоглазая. — взял меня за подбородок Астарт, — Когда тебе исполнится восемнадцать? — серьёзно смотрит в глаза.

Это что еще за новости, у меня поди не на шутку воображение от жары разгулялось. Не может же он в самом деле мне такое предлагать или может? Боже, ну почему все так сложно и непонятно с этим чертовым шоссом. Но так или иначе, я ему не девка дешевая и в постель к нему не собираюсь, как бы сильно он мне не нравился.

— Я с тобой в постель не лягу! — от такой наглости неосознанно перешла на ты.

— Ты уже лежала. — а в глазах смешинки, — И снова ляжешь.

— Пошел ты… — прошептала, вырываясь из его захвата, — И я с вами в постели не лежала! — снова перешла на вы.

— Сегодня ночью Мята, мы спали вместе. В твоём тесном спальном мешке, ты так доверчиво ко мне жалась, закинув ножку мне на бедро. У тебя кожа гладкая как шелк и пахнешь ты словно мёд. А если ещё раз, позволишь себе меня послать, я откушу твой смелый язычок и съем на завтрак. — совсем без злобы хохотнул шосс.

— Я вас в свою постель не звала! — резко развернулась, впившись в него гневным взглядом.

— Не мог спокойно смотреть, как ты дрожишь, маленькая колючка. — снова взял он меня за подбородок, проведя большим пальцем по губам, словно стирая с них несуществующую влагу, а затем чмокнул так быстро, что я и опомниться не успела.

— Кто бы говорил про колючки! И прекратите меня трогать! Я вам запрещаю! — задохнулась в возмущении, откидывая его лапищу со своего лица и вытирая губы.

— Хм, ну только до восемнадцати не трону. Привыкай к моим рукам, малыш. — снова этот добродушный смех и невероятно красивая улыбка. Его явно забавляла эта ситуация.