Книга Там могут водиться люди - Евсей Рылов

достаточно низкого длинного пакгауза в одном из окошек которого горел свет. Следователь уверенно двинулся к неприметной двери в центре него, и не успели все оглянуться, как пропал в ней. Всего пару минут спустя, он появился из-за угла, имея весьма довольный вид, и предложил всем, кроме ящеров, пройти внутрь здания.

Искательница чувствовала внутри нечто необычное и с интересом пошла за следователем. Склад не был разделен на секции, а представлял собой огромный зал, пол которого был заставлен чем-то непонятным. В сумерках внутри здания было совсем темно и невозможно было понять, что это. Вьйн повторно удалился и несколько минут спустя под потолком одна за другой зажглись мощные смоляные лампы. Теперь, когда появился свет, можно было разглядеть, что на полу лежали разные железки большие и маленькие, ржавые и блестящие, искореженные и почти целые, но обо всех из них можно было сказать одно, они были странными. Некоторые напоминали куски механизмов какой-то неведомой силой вырванные со своих мест. Были здесь остатки покореженных труб, погнутые колеса обыкновенные и зубчатые, куски скрученных стержней. Даже вполне узнаваемая дверь толщиной в руку, смятая словно она была бумажной и ещё многое множество таких же предметов. Лалтхи привлекла одна штуковина, явно отличавшаяся от остальных, она не походила на кусок механизма, это был шар, обгорелый и местами оплавленный. Вся его сохранившаяся поверхность была покрыта какими-то выпуклостями, местами они потрескались и раскрошились и там виднелся блеск, словно, это были драгоценные камни. Сквозь дыры в оболочке шара открывалась более чем странная начинка из множества, каких-то проволочек лент и пластин, испещрённых черными квадратиками и прямоугольничками, разного размера.

Искательница попыталась поднять странный предмет, но он оказался слишком тяжёлым. Немного подумав, она попыталась перекатить его на другой бок, открывшаяся ей часть штуковины, сохранилась лучше той, что раньше смотрела на неё. Там не было такого слоя копоти и сейчас стало видно, что выпуклости были сделаны словно бы из драгоценных камней, невероятно чистой воды или какого-то диковинного синеватого стекла. И сейчас у девушки не было сомнений — это были линзы. А потом Лалтхи почувствовала, как штуковина словно ожила, нет она не чувствовала ни мертвого, ни живого взглядов, но в ней было что-то от них, и это что-то отчаянно тянулось за горы, пытаясь кажется найти там своих.

— Что-то нашли учитель? — заставил девушку вздрогнуть своим вопросом, незаметно подошедший, Вьйн.

— Да как сказать — неуверенно произнесла Лалтхи — Скажите, а что это всё вообще такое?

— А я надеялся, что это расскажите мне Вы— разочаровано произнес Вьйн — несколько лет назад это всё нашли при рытье котлована, кажется эти штуки снесло с гор, толи селью, толи оползнем, сложно сказать сколько они там пролежали. Часть из них удалось переплавить, метал, знаете ли, по нынешним временам недёшев, но эти, не плавились как не их нагревали.

— А что это за шар?

— Да кто его знает — ответил следователь.

Возвращались молча, большинство были недовольны, а искательница глубоко задумалась о странном шаре. Ночь провели беспокойно. На рассвете пришёл проводник из лагеря и привел с собой тягловых птиц. Погрузив на них имущество и вооружившись, каждому участнику выдали револьвер, винтовку и патронташ, они двинулись, в горы. В первые два дня ничего интересного не происходило, разве что странный живой взгляд, как про себя его назвала искательница, стал появляться намного чаще.

Глава 29. Или, всё таки не ведьма?

За странной девушкой приставили следить отдельный беспилотник, ограничив, впрочем, его действия правилами приличия. Она, в свою очередь, больше не пыталась стрелять в шпионов. Андрей регулярно смотрел на неё сквозь камеры и, неизменно, при этом видел странный жест, который ИИ теперь однозначно обозначал как воинское приветствие.

Вся эта ситуация очень его напрягала. Андрей был, хоть и крайне прагматичным, но верующим человеком. Треть сознательной жизни он провёл на войне и твердо знал, что вера — это оружие. Ещё с детства он запомнил цитату из Евангелия «если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда,» и она перейдет;». Он точно знал, что Бог никогда его не оставит и умрет он лишь тогда, когда это будет угодно Ему. Андрей шёл в атаку с лёгким сердцем, зная, что исполняет священный долг всякого христианина — защищать родину. И пусть в атаку он шххел не по родной земле, а полз в невидимом экзоскелете по раскаленной поверхности Венеры, точно соответствовавшей описаниям дантовского ада.

С лёгким сердцем, он навсегда покидал дом, в который пытался вернуться всего лишь несколько часов назад и, где его считали не столько героем (а его бюст украшал парк родного Лихославля), сколько опасным сумасшедшим. С лёгким сердцем, он ложился в гибернационную капсулу, чтобы проснуться лишь через 40 лет. С лёгким сердцем, соглашался стать безопасником, чтобы без конца скрывать и недоговаривать. Но сейчас на сердце у него было совсем не легко. Девушка по другую сторону монитора использовала что-то, во что он, как прагматик, не верил, а как христианин не мог принять — колдовство. А чем иначе можно объяснить способность определять его взгляд за почти две сотни километров? А способность находить местоположение невидимых и беззвучных беспилотников?

Да, он не видел, ни пентаграмм с черными свечами, ни кровавых жертвоприношений, ни козлиных морд. Да только и козлов здесь не водилось, от слова «совсем», и откуда ему знать, что здесь обозначает потусторонние силы. И потом, чтобы якшаться со злом всего этого и не нужно. В своем развитии человечество наизобретало немало всякой мерзости в том числе и в этом направлении. Вспомнить хотя бы не раз и не два описанные истории о монахах, впавших в прелесть и бегавших в лютый мороз в тонкой рясе на голое тело.

ИИ уже расшифровал здешний язык и задним числом перевел собранные записи. Андрей не поленился посмотреть информацию по «колдунье». Первое, что заинтересовало Андрея, был разговор стражников, за глаза, называвших эту Лалтхи словом «льочь», которое однозначно переводилось как — «ведьма». Впрочем, было там и другое, как издевались над её ученицами, обзывая их тем же словом. Самой Лалтхи в глаза, кажется, такого никто сказать не смел. А ещё среди записей оказалась процедура её награждения. Награждали её совсем не за успешное наведение сглаза или порчи, а за участие в разгроме крупнейшей банды наркоторговцев и одновременно разоблачение шпионской сети неких западян. Похоже, что это были выходцы с большого континента захватившие часть здешних земель и