Книга Курнос - Денис Фаритович Марков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ни кого я не заказывал… – стал отпираться депутат, за что опять получил очередной удар коленом, – …что же вы творите, урки поганые…
– Ты нас сажал, чтоб так называть, пидор?
– У…
– То-то же! – выкрикнул один из братии, с разбегу пиная в живот сидящего на корточках Игоря Борисовича. Дыхание перехватило, резкая боль в животе была невыносимой.
– Суки… теперь вам не жить… – через боль выдавил Игорь Борисович, корчась на полу и харкая кровью.
– Мужики, ну ка навалитесь на него! – что-то задумал Хряк.
Бомжи не споря, перехватили толстяка, крепко сцепив его за руки.
– Ниже припустите его! – деловито стал советовать Хряк, расстегивая свою ширинку.
– Ты чего хочешь сделать… ик, – заплетающим голосом спросил улыбчивый Кирилыч, предчувствуя веселое зрелище, – пропихнуть ему задницу хочешь?
– Фу, Кирилыч, Извращенец ты старый… и вооще, я жирных не люблю…
Сквозь застилающий сознание, туман, слышал разговор Игорь Борисович, не понимая смысл разговора, но от неприятного предчувствия захолодило.
– Леха, держи его голову за волосы… так, приподними ему рожу… – носом депутат почувствовал кислый запах мочи и еще чего-то гнилого. С трудом удалось открыть заплывшие глаза.
– Вы чё творите… – не успел договорить Игорь Борисович, увидев льющуюся струю желтой мочи, направленную, чуть ли не в упор, в лицо.
– Тьфу… тьфу… – стал захлебываться депутат, почувствовав что пару капель заглотнул, – Суки… тьфу… тва… тьфу…
– Так тебе свинья, не нравиться как ссут перед тобой? Так получай… оооо, пей тварь!.. – последнюю каплю стряхнув, Хряк нагнулся с жуткой улыбкой, лицом к лицу с депутатом и с ненавистью прошипел, – что, козёл? Напился? Извини, что не накормил… срать пока не хочу! Вован? Может, ты хочешь посрать?
– Не, Хряк… хоре уже… – Вован чувствовал, что сегодня уже несколько палку перегнули…
Резкий запах мочи был невыносим. Открыв глаза и стряхнув головой мокроту с лица, Игорь Борисович, красными, заплывшими глазами, посмотрел на Хряка, – Погань, я тебе отвечаю… не долго тебе жить… ты съешь свой член на завтрак, а на обед закусишь членами своих друзей!.. Тьфу… это я тебе обещаю!
– А знаешь что? – задал вопрос Хряк, с трудом толстяк вставал на ноги перед ним, – ты проотвечался!
Из-за спины Хряк вытащил заточенную отвертку и быстрым движением вонзил её в горло депутата.
– Выцё-ё… – засвистел Игорь Борисович, разбрызгивая тонкую алую струю. Трое других бомжей в шоке отскочили в сторону, на лицах их отразился ужас. Лишь Хряк стоял, не двигаясь, перед депутатом… на губах его играла мрачная, удовлетворённая улыбка, закрашиваемая тёплой кровью.
Толстяк перехватил рукой рану и почувствовал пальцами рукоять отвертки. Не соображая, Игорь Борисович резко выдернул её из горла. Тонкая струя на глазах превратилась в фонтан. С удивлением от такого большого количества жидкости, депутат стал заваливаться на бок. С нескрываемым интересом он смотрел на меняющую цвет стену подъезда.
– Блядь… ты пиз..ец, совсем что-ли еб..ся, валим… – кто-то кричал непонятные слова, а перед Игорем Борисовичем стояла жена… красивая… стройная… как в молодости, и махала прощально рукой. Кто-то хлопал железной дверью… кто-то орал… но это было где-то там… в другом мире. И пришла долгожданная тишина и темнота…
Глава № 24
Курнос сидел на топчане и смотрел на хохочущих мальчуганов. Серега только что рассказывал смешной анекдот про новых русских, и теперь все хором гоготали, распугивая снующих крыс. Курнос не смеялся, легкая ухмылка играла на губах, но не от анекдота, а скорей от предательства Серого. Милка, обхватив за талию Сергея, прижималась к нему, лежа на его коленях. Их вид был неприятен для Курноса и, сморщив презрительно нос, он отвернулся в противоположную сторону. На задней лежанке сидел Шмыг и почему-то плакал, смотря на смеющихся пацанов.
– Шмыг, ты чего? – заинтересовался Курнос. Тот махнул рукой, типа отстань, и лег на лежанку. Глаза, полные слез, уставились в потолок. Поведение мальчишки заинтриговало Курноса. Встав, он подошел к Шмыгу и присел с края, на его ложу.
– Ну, Шмыг, ты чего? Болит что-то? – Шмыг отвернулся от Курноса, к стенке. Не дождавшись ответа, Курнос пихнул мальчишку в бок, – ну, что случилось?
– Да так… – попытался уклониться от ответа Шмыг.
– Что «так»? Говори уже, легче станет! – не унимался Курнос.
– Когда мне плохо стало, я кое-что увидел…
– Это утром сегодня что ли?
– Да!
– И что же ты увидел?
– Будто всё тут в крови… стены, пол, трубы… всё!
– Тьфу ты, – сплюнул Курнос, – дурак ты что ли?
– Нет, серьезно… всё было так ясно… как будто все по-настоящему!!! – вытирая слезы говорил Шмыг, – И я боюсь теперь…
– Выкинь эту ерунду из головы! – уверенно сказал Курнос, чувствуя, как по спине бегут мурашки.
– Это не ерунда… вы как хотите, а я делаю ноги нафиг…
– Ты сдурел?
– Ни чё не сдурел, ухожу я… в детдом подамся… а там будь что будет!
– Ну ты даешь, крыша у тебя пипец съехала…
– Не съехала, я знаю точно что вы умрете! – мрачно сказал Шмыг.
– Придурок! – напугался всерьез Курнос, —накаркаешь ещё! Беги трус… лошара!
Курнос отвернулся, краем глаза смотря на спешный сбор. На сердце у Курноса тоже было тревожно, хотелось тоже рвануть от сель куда подальше. И чем скорей, тем лучше! Сложив в пакет скудные свои пожитки, Шмыг встал на ноги и бросил на замолчавших мальчишек прощальный взгляд. Пацаны удивленно уставились на Шмыга, не понимая, что происходит.
– Ты чего, сопливчик? – спросил Баян, разглядывая мокрое от слез лицо Шмыга.
– Прощайте, пацаны! Хм… – всхлипнул Шмыг, – я валю в детдом!
– Чего? – прорычал Баян, сжимая свои кулаки. Сделав пару выдохов, Баян взял себя в руки. – Ты чего? Нас бросаешь?
– Да, – подтвердил Шмыг, поворачиваясь к лестнице, ведущей наружу.
– Шмыг, ты обиделся что-ли? – спросил Баян, не понимая как реагировать на происходящее.
– Нет.
– Тогда чё? Может все-таки из-за этих чёртовых капель в нос? Да я их возьму тебе завтра… обещаю!
– Нет… мне ничего не надо, Покедова! – выдохнул Шмыг, хватая рукой за лестницу.
* * * * *
Перед люком, на корточках, сидел Чача и думал о своем. Перед его пустыми глазами стоял его бывший бригадир с проломанным черепом, один глаз смешно болтался на жиле, а другой холодно смотрел на Дмитрия. Столько лет уже прошло с того дня, а вот ведь, стоит перед ним, во всей своей красе. Даже синюшная щетина бригадира видна была со всей ясностью.
– Что Степаныч приперся? – сумасшедшим голосом заговорил сам с собой Чача, – хочешь посмотреть
