Книга Невеста к Рождеству - Кэрол Аренс

больше не будете уходить на улицу вечером одна. Если уж возникнет острая необходимость, скажите мне, я буду вас сопровождать.

Его не так просто отвлечь. Что ж, она не будет пытаться, будет действовать иначе, ее оружием станет правда.

— Я бы отложила свой поход до завтра, но вы сами напугали меня бурей.

— Она приближается.

— Из-за вашего негативного отношения к нашей елке я решила сделать что-то приятное вам и Абигейл.

Она рванула мешок на себя, но Исайя держал его крепко. Она не сможет заполучить его, не сможет даже один за другим разогнуть эти сильные пальцы. У нее не хватит сил, не говоря о внутреннем волнении.

Она может быть такой же резкой, как и он, но не собирается произносить мысли вслух.

— Мир будет восстановлен, когда вы уберете это проклятое дерево.

— Вам лучше поскорее смириться с его присутствием в доме, лорд Скарсфелд.

Исайя резко развернулся и зашагал к дому, так и не выпустив ее мешок.

Судя по широкой поступи и уверенному взгляду перед собой, он не сомневался, что она идет следом. Что ж, скоро ему станет ясно, что гордость не позволила ей так поступить. К счастью, входов в дом несколько. Фелиция развернулась и пошла в противоположном направлении.

Говорите, мир будет восстановлен? Нет, она не желает кланяться. Виконт — не единственный в доме, чьи желания надо учитывать, но единственный, кто хочет убрать елку, при этом все в доме любуются ею и восхищаются.

— Фелиция! — послышался громкий оклик. Видимо, Исайя обнаружил, что она не идет за ним.

Она не доставит ему удовольствия — даже не посмотрит в его сторону.

Фелиция шагала, опустив голову, и не заметила, что путь перегорожен упавшей веткой, припорошенной снегом. Получается, с этой стороны в дом не попасть. Вздохнув, она пошла обратно к той тропе, по которой шел Исайя, нарочно медленно, желая заставить его ждать.

Ему вообще не стоило идти за ней. Она добралась бы до дома сама и наслаждалась блаженным теплом.

К несчастью, температура заметно понизилась, на улице значительно холоднее, чем в тот момент, когда она выходила из дома. В стремлении настоять на своем, ей придется смириться с неприятностями.

А ведь этим вечером она и так пережила достаточно унижений, сейчас надо собраться с силами и как-то унять дрожь.

Исайя бросил мешок и пошел ей навстречу.

Фелиция постаралась взять себя в руки и перестать дрожать не столько от холода, сколько в ожидании неприятного разговора.

Она смотрела, как он приближается, и задавалась вопросом: боится ли она его? Нет, определенно нет. Так отчего же эта дрожь?

Исайя подошел, встал перед ней, склонил голову, заглянул в глаза, обдав горячим дыханием, подхватил на руки и понес к дому.

— Мои шишки! — крикнула она ему в ухо, когда он прошел мимо мешка.

Не отпуская ее, Исайя наклонился, подхватил мешок и бросил ей на колени.

Ни один мужчина никогда не держал и не носил ее на руках. Сердце молодой женщины учащенно забилось. Да к тому же щека Исайи оказалась так близко, что она разволновалась, у нее вдруг возникло желание поцеловать его.

— Собираетесь меня укусить, леди Скарсфелд? Знайте, я укушу вас в ответ.

Неужели он бы смог? Если да, то несильно. Интересно, было бы приятно чувствовать его губы на коже?

Фелиция уткнулась носом в его шею, но он лишь пробормотал что-то неразборчиво. Он глубоко вздохнул, его руки сильнее сжали талию Фелиции.

Гнев новоиспеченной виконтессы мгновенно утих. Вместо него появилось смелое и новое желание остаться навсегда в его объятиях. Разумеется, это не отменяло намерения украсить елку новыми шишками.

И она сделает это ради всех домочадцев Скарсфелда.

Глава 9

Глядя на дверь покоев супруги, Исайя размышлял, сможет ли когда-нибудь выспаться. Его брак оказался совсем не таким, как он представлял, возможно, раньше стоило тщательнее все обдумать. Он полагал, что жены всегда послушны и скромны, желают лишь поддерживать мужей, помогать им и угождать. Причина, скорее всего, в том, что он вел замкнутый образ жизни, единственными людьми в доме, способными ему возразить, были Абигейл и мисс Ширле. И вот теперь появилась Фелиция. Как вести себя с женщиной безрассудной и намеренно идущей на риск?

Он изначально сделал неправильный выбор. Ведь в момент их первой встречи она висела на дереве! Подвергала опасности не только себя, но и Абигейл.

Войти в покои будет непросто, иначе он непременно ворвался бы, разбудил Фелицию и объяснил, какое поведение считает приемлемым, а какое нет.

Однако воспоминания — не единственное, что его пугало. Фелиция могла лежать в постели в чем-то соблазнительно-прозрачном или вообще в костюме Евы. Исайя поспешил прогнать нежелательные мысли, сейчас необходимо сосредоточиться на поведении жены.

Вечером она вела себя возмутительно. Выходить на улицу с наступлением темноты безответственно, с ней могло случиться что-то плохое. Например, она могла подвернуть ногу, не иметь возможности двинуться с места, и никто бы ее не нашел, ведь она никому не сказала, куда отправилась. Последствия могли быть катастрофическими.

Однажды уже случалось нечто подобное. В тот вечер он нашел Абигейл только благодаря помощи Бога. С того дня минуло уже шесть лет, но он до сих пор отчетливо помнит каждую минуту.

Что бы тогда произошло, не реши он, внезапно, оторваться от счетов и посмотреть, как спит Абигейл. Он мог остаться в кабинете и не узнать, что она вышла из дома. Или, начав поиски, отправиться по дороге, а не к берегу озера. Тогда сестра не выжила бы. Прошли годы, и всякий раз, размышляя о том дне, он испытывал леденящий душу страх за ее жизнь. Этот страх — а вдруг что-то случится! — мучил его до сих пор.

Исайя страдал, но не знал, что делать, как справиться с призраками прошлого. К тому же настоящее добавляло проблем.

Фелиция определенно не самого лучшего мнения о нем. Еще бы, он грубо подхватил ее на руки и понес в дом. Ей наверняка было неведомо, что его реакция вызвана страхом, а не гневом. Ну что же, пусть лучше считает его монстром, ведь к этому, похоже, все привыкли. Поэтому он и сказал, что может ее укусить.

Будь у него возможность изменить вечер, он бы непременно это сделал, оставив нетронутым лишь момент, когда она уткнулась ему в шею холодным носом. Тогда он едва ее не уронил. Хорошо, что этого не случилось, иначе пришлось бы поднимать, склоняться к ней, лежащей на снежном ложе. Неизвестно, что бы