Книга Когда умирает король - Элина Бакман

— Вы были знакомы с Хеленой?

Мужчина молча кивает, затем говорит:

— С ней все были знакомы.

И вынимает пакетик из чашки.

Саана буравит его взглядом. Почему он так долго размышлял над ответом?

— Вот-вот начнется очередная экскурсия. У вас есть еще вопросы? — спрашивает мужчина, однако продолжает сидеть, как сидел, не шелохнувшись. И чашка почти полная.

— Каким был барон, что жил здесь? — спрашивает Саана.

— Фон Райхманн? Ну, он был человек своеобразный. До безумия любил цветы и следил за тем, чтобы в одной из комнат всегда было прохладно, там он разводил орхидеи. По образованию он был ветеринар и несколько лет посвятил работе с братьями нашими меньшими. Поговаривали даже, что хартольская живность вызывала у него куда больше сочувствия, чем сами хартольцы. Но тот карнавал ежегодно становился местом праздничного воссоединения барона с простым народом.

— Вы знали его лично, фон Райхманна?

— Его полное имя — Август фон Райхманн. Не сказал бы, что прямо хорошо знал. На него работал мой отец, вот и все. Барон жил в каком-то своем измерении, хотя время от времени он выходил на лужайку погонять со мной мяч, я тогда совсем маленьким был.

— Можно ли с ним как-то встретиться? Где он сейчас? — спрашивает Саана.

— Последний раз он приехал в Хартолу осенью 1989 года, после чего навсегда покинул Финляндию, — задумчиво отвечает экскурсовод. — Сейчас ему, должно быть, около восьмидесяти. Если жив, конечно.

Саана моментально навостряет уши, как только слышит год отъезда барона — год, когда умерла Хелена. Саана записывает имя в блокнот. Август фон Райхманн.

— А родственники или друзья у него тут были? — спрашивает Саана. — Семья, жена?

— Фон Райхманн был волен жить так, как ему заблагорассудится. Так ни разу и не женился. Возился с утками и волнистыми попугайчиками. Помнится, отец как-то говорил, что если у Райхманна и остались какие-то родственники, то все они в Германии. В Финляндии — никого. Усадьба Коскипяя перешла к нему от матери, а той, в свою очередь, — от какого-то дальнего родственника.

Саана усаживается на стуле поудобнее.

— Была ли Хелена, ну, мертвая девушка, на Венецианском карнавале в том году… — полушепотом спрашивает Саана то ли себя саму, то ли экскурсовода. — Это случилось, считайте, в один день: праздник устраивали всегда тридцать первого августа, тело нашли первого сентября недалеко отсюда. Буквально на следующие сутки.

— Не знаю, выяснила ли что-то полиция, — тихо отвечает мужчина. — Но возможно, Хелена и правда пришла на карнавал. Он, кстати, стал последним. После того случая праздник больше не проводили, — говорит он, разбавляя свой чай молоком.

— Что-нибудь еще помните? — спрашивает Саана. — Людей, которые были на празднике, — продолжает она и вынимает чайный пакетик из чашки. Ищет взглядом, куда бы его пристроить.

— Кладите сюда, — догадливый экскурсовод протягивает Саане мятую одноразовую тарелку. — Вы не здешняя, поэтому не знаете, что Венецианский карнавал — это, если так можно выразиться, мероприятие закрытое. Вход был только по приглашениям, которые рассылались далеко не всем хартольцам, и никто до последнего не знал, пойдет он или нет. И о своем участии в карнавале говорить было запрещено. Прибавьте к этому маски — и получите ту самую мистическую атмосферу. Количество гостей было всегда ограничено.

Саана спокойно кивает, хотя внутри зреет обида на то, как снисходительно обращается с ней этот мужчина. Вы, мол, не отсюда. Как с дурочкой, которой все нужно разжевывать. Мужчина чуть ли не кичится статусом местного. Или так и должен выглядеть увлеченный своим делом экскурсовод? В любом случае, чтобы выведать что-то еще, стоит оплатить экскурсию.

— Как думаете, что привело к смерти Хелены? — спрашивает Саана, решив под шумок как бы забыть про остывший черный чай.

— Вероятно, она доверилась не тем людям, — произносит мужчина. Он доволен собой: Саана ошеломлена.

— Так… — Саана сбита с толку. Она мысленно фиксирует первую догадку о вечере накануне смерти Хелены. Была на Венецианском карнавале.

— Не знаете, у кого мог бы найтись список приглашенных гостей? На всякий случай, — вежливо интересуется Саана.

— У фон Райхманна. Барон был единственным человеком, знавшим всех гостей. Однако, как я уже сказал, он уже пару десятилетий живет далеко отсюда, — отвечает экскурсовод.

Саана внимательно разглядывает мужчину. Он будто погружен в раздумья, но вскоре лицо немного смягчается, озаренное идеей.

— Знаете, вы могли бы спросить у моего отца, он будет только рад гостям, — говорит мужчина, и Саана старательно записывает продиктованный им адрес дома престарелых. — Ну, время не ждет. Мне пора на экскурсию.

— Да, конечно, — соглашается Саана, поднимаясь с жесткого старенького стула. — Благодарю за чай.

— Лео, — вдруг выпаливает мужчина и тоже встает. — Мы же не представились друг другу. Меня зовут Леонард Фальк. А вас?

— Саана.

Они жмут друг другу руки. Саана специально не произносит свою фамилию. Под внимательным светлым взглядом мужчины ей не по себе. Это слегка напрягает. Чтобы покончить с неловкими гляделками, Саана начинает заинтересованно рассматривать обложку книги с фотографиями усадьбы. На столе лежит стопка одинаковых подарочных изданий.

— Я могу купить у вас один экземпляр? — спрашивает она, уже протягивая руку за книгой.

— Разумеется, тринадцать евро, — сообщает Лео и рассказывает о том, как музей Восточного Хяме впервые собрал эти старинные фотографии жизни усадьбы и ее окрестностей под одной обложкой. «Фон Райхманн и его знаменитые орхидеи» — гласит надпись под изображением веселого мужчины с цветочным горшком в руках. — Тут и фото барона из его личного архива.

Саана шарит по карманам, но, как назло, именно сегодня наличных там нет.

— Это мой вам подарок, — говорит экскурсовод, — как красивой женщине, — он улыбается.

Саана смущенно благодарит. Он что, флиртует? В приподнятом настроении Саана вновь оказывается под палящими солнечными лучами. На обратном пути она уже решает, что предпримет дальше, и формулирует новые вопросы. Кем был этот барон? Кого пригласили на Венецианский карнавал в 1989 году? Была ли среди тайных гостей праздника несовершеннолетняя Хелена?

ЛЕТО 1989, ХАРТОЛА

Хелена разглядывала мужчину, смотревшего на нее в ожидании ответа. Он только что спросил, может ли Хелена раз в неделю привозить пять килограммов клубники в Ванха-Коскипяя.

— И сколько же будет таких недель? — Хелена хотела внести ясность в это деловое предложение.

— Пока будет хватать клубники, — ответил мужчина. — За доставку я, конечно, тоже заплачу, — добавил он, схватил одну ягоду, не спрашивая разрешения, и отправил ее в рот. Свежую клубнику он желал бы видеть по четвергам, и лучше бы ее привозила сама Хелена, одаривая всех вокруг взглядом своих восхитительных глаз.