Книга Проклятие замолчавшей королевы - Инесса Иванова

Знать бы ещё, что делать!

— Дар подскажет, просто доверься ему!

Вязкая тёплая энергия контурия влекла меня как самая желанная сладость. Я протянула руку к лицу одной из королев, пристально следящих за мной. Послышался треск ткани, и жар немного отступил. Крепкие руки продолжали держать, переместившись на талию, но сейчас противиться не было желания и сил.

Стоило руке коснуться ожившего лица, как я почувствовала себя сосудом, наполняющимся снизу доверху живительной прохладой. Я пила и пила энергию, пока не потемнело в глазах и не стало тяжело дышать.

— Достаточно, — прошептал над ухом хриплый властный голос, но я отмахнулась от него, как от надоедливой мухи.

Я сама решу, когда хватит, но уже через секунду почувствовала, как меня насильно оторвали от источника. Хотела закричать, но в глазах потемнело, и я в одной ночной рубашке рухнула королю на руки, совсем не беспокоясь о последствиях.

Глава 15

Новые силы и новые угрозы

Очнулась я уже поздним утром, когда в окна спальни заглядывало зимнее солнце.

— Что со мной было? — спросила я сидевшую в кресле Альму. Девушка оторвала взгляд от разложенного перед ней шитья и мрачно посмотрела на меня:

— Этого я не знаю. Вас посреди ночь принёс безопасник. Этот… Глава их, Пьерсон, вроде бы. В одной ночной рубашке, — и нахалка ехидно улыбнулась. — Я сменила её, она вся была пропитана потом, хоть отжимай. Но крови не было.

И кузина бросила выразительный взгляд.

— Прикуси язык! Ты что, всерьёз считаешь, что оказавшись в столице, я забуду о чести и пойду отдаваться первому встречному? — моему возмущению не было предела. Я откинула одеяло и, пошатываясь, встала с постели, ещё хранившей запах энергии контурия.

— Так про первого встречного никто и не говорит, — ехидно заметила Альма, не собирающаяся прерывать своё занятие ради того, чтобы помочь мне. — А ярл Пьерсон — видный мужчина, глава такой большой и важной службы. Наверное, очень богат…

Кузина со вздохом отложила шитьё и, наконец, изволила подняться мне навстречу.

— А я вас не осуждаю, — продолжила она, подавая мне другое домашнее платье. Старое и ношеное, но ещё вполне годное. Дома, в глуши.

— Я не нуждаюсь в твоём оправдании, — холодно заявила я, глядя на себя в напольное зеркало. Хорошо, что Альма не знает правду о том, с кем я на самом деле встречалась. А то точно начала бы подначивать и поздравлять непонятно с чем. — Лучше скажи, почему бумагу для письма не приготовила? Сколько раз надо сказать, чтобы ты поняла?

— Сейчас-сейчас, — проворчала Альма, хлопая белесыми ресницами. — Зря вы опять за своё! Забудьте уже о бывшем женихе!

— Тебе-то какая разница, о чём я буду помнить! — произнесла я, макая перо в чернильницу и задумываясь о первых строках. Теперь, когда я сидела над чистым листом, все мысли вылетели из головы. Заготовленные ранее слова показались пустыми, а воспоминания ложными.

Может, Альма права, и я только наврежу Стилину?

— Не цепляйтесь за прошлое, достаточно забот в настоящем, — пробурчала кузина, и я с удивлением посмотрела на неё через плечо. Такие рассуждения ранее Альме были не свойственны.

— С кем ты там общаешься? — спросила я, пристально смотря на служанку. — Ну-ка, рассказывай.

И отложила перо в сторону, приготовившись слушать.

Альма покраснела и попыталась отнекиваться, но я твёрдо стояла на своём и пообещала, что отошлю её обратно, если кузина немедленно не расскажет, с кем общается.

— Да я так, ради вас, — начала оправдываться Альма. — Сведения собираю.

— Давай без этого, — махнула я рукой и улыбнулась: — Неужели ты поклонника нашла?

— Ну как сказать… — кузина тоже улыбнулась и зарделась, став даже чуть привлекательнее. — Собеседника. Помните, мы в карете сюда ехали? Лукас Эльма, молодой человек, симпатичный такой.

Я его помнила. Веснушчатый, смазливый, рьяный. Я ещё тогда отметила, что подобный хлыщ мечтает выслужиться перед патроном и выгодно жениться. Отец про таких говорил: «с большими видами». Вряд ли его всерьёз интересовала бесприданница из глухой провинции.

— Он сам приехал издалека, с южных границ, и дослужился за тройку лет до личного помощника одного из начальников в Службе безопасности без всякой протекции, — принялась заступаться за кавалера Альма.

— Это-то и странно, — вздохнула я. — Наверняка, он уже с кем-то обручён.

— Да и пусть! Мне-то что?!

Я скрыла улыбку и отвернулась к столу. Альма достаточно большая девочка, чтобы самой разобраться со своей жизнью, моё дело предупредить и отойти в сторону. К тому же, на личном фронте у меня тот ещё чёрный Портал, ведущий неизвестно куда!

В итоге я выдавила на бумагу скупые строчки, в которых сожалела о нашем расставании и выражала надежду на скорую встречу, не забыв добавить, что со своей стороны постараюсь сделать всё, чтобы она состоялась.

Больше писать было опасно.

Я запечатала письмо воском и круглым кольцом с именем рода Виртанен.

— Отправь его как можно скорее, — облизав губы и стараясь не смотреть на Альму, произнесла я. — По нашим каналам.

Стоило письму исчезнуть из руки, как я почувствовала пустоту, будто безвозвратно отдала кусочек сердца. Я не сердилась на будущую жену Стилина. Она не виновата, что мне пришло приглашение на отбор, а король решил, что я больше не вернусь назад. Горевать — да, но умирать от тоски — нет.

Возможно, если я найду виновных, то смогу вымолить у Рагнара разрешение уехать домой. Впрочем, если Стилин уже женится, а так, скорее всего, и будет, мне и впрямь лучше остаться в столице.

Вошла Марта и, поздоровавшись, протянула записку. Я раскрыла надушенный листок и прочитала напоминание от Бекки, что через полчаса мы встречаемся в нижней галерее.

— Марта, достань мне что-нибудь подходящее для прогулок по саду, — попросила я служанку. Та прошла к шкафу и извлекла оттуда шерстяное платье и длинную меховую накидку серебристо-лунного цвета.

— Наденьте, ярла, это. У вас такие красивые меха! — произнесла она с восхищением и аккуратно провела рукой по опушке накидки.

— Я же всю жизнь прожила на севере, в центре мехового промысла, — ответила я и, подойдя ближе, достала муфту из горного барана. Прочную, недорогую, но по внешнему виду, не уступающую популярной здесь овчине.

— Возьми на память обо мне. Она тёплая и согреет руки даже в самый лютый мороз, — сказала я, протягивая муфту Марте. Мне захотелось сделать ей подарок, поскольку, несмотря на её роль соглядатая, она неплохо относилась ко мне, выполняла все поручения быстро и чётко и не задавала неудобных вопросов. К тому же, кто знает, может, когда-нибудь мне понадобится её помощь. Или совет.