Книга Тройные неприятности - Наталья Александрова

В процессе беседы Катерина успела отступить за шкаф. Маргоне пыталась пока переходить к активным действиям, работала лишь языком иголосовыми связками.

— Слышала, — надрывалась Марго, — оставь егопокое, говорю тебе в последний раз!

— И не подумаю! — отвечала Катерина как моглатвердо. — Он мой, и я не собираюсь его тебе отдавать! Он сам ко мнепришел!

— Ах вот как? — Марго сорвалась с места и кинуласьк шкафу, решив перейти в наступление.

Шкаф вдруг покачнулся и повалился на Катьку. Пока онапыталась остановить падение шкафа, зловредная девица, нутром почувствовав, чтобьет по самому больному, схватила яркие ткани, которые Катерина с любовьюсобирала по всем блошиным рынкам Европы, разбросала их и попыталась разорвать.

— Только не это! — простонала Катька и ринулась наобидчицу с кулаками.

Марго злорадно захохотала и с торжествующим криком вытащилаиз-под вороха лоскутков ножницы.

— На мелкие кусочки! — завизжала она. — Яразрежу их на мелкие кусочки и спущу в мусоропровод!

Катерина пришла в ужас, и мысль о том, что в доме нетмусоропровода, нисколько ее не успокоила.

— Не смей! — Машинально она шарила вокруг себя, ипод руку ей попался Мамбазимбра.

Не помня себя, Катя швырнула Мамбазимбру в ненавистнуюсоперницу, которая сейчас угрожала не только ее личному счастью, но и любимойработе. Марго в это время несколько отвлеклась, пытаясь разрезать ткань. Мамбазимбрапопал куда метила Катя — сопернице в голову. Точнее, негритянское божествоздорово приложилось Марго ко лбу, так что Катерине показалось, как из глазМарго посыпались искры. Негодяйка в красном бросила ножницы и осела на пол.Когда в голове несколько прояснилось, она разглядела негритянского божка,валявшегося поодаль, и завопила, показывая на самую выступающую и впечатляющуюего часть:

— Ты что, сдурела? А если бы в глаз этой штукой попало?

— Убирайся из моего дома немедленно, непреклонноответила Катерина, — а то еще не так попадет.

Не в правилах Марго было отступать так быстро. Она поискаланожницы, не нашла, поднялась со стоном, но быстро мобилизовалась и пошла наКатьку, растопырив оружие ближнего боя — длинные ярко-красные ногти. Катькасообразила, что сейчас ей будет плохо и заорала наконец в полный голос:

— Караул! Помогите! Милиция!

И тут на пороге появился Владимир, который открыл дверьсвоим ключом так тихо, что дерущиеся не слышали. Мгновенно оценив ситуацию, онзаорал на Марго:

— Стоять! Стоять на месте!

Марго от неожиданности застыла, Владимир подошел к ней ближеи, пользуясь замешательством, залепил здоровенную пощечину.

Катя невольно охнула, а Марго опустила наконец руки.

— Ты что это тут делаешь? — Владимир выгляделочень свирепым.

Он заметил разбросанные вещи и понял, что скандал в самомразгаре. Владимир вспомнил, как его недавно отмутузили, несомненно, по приказуКати, и перетрусил. Совершенно ни к чему ему неприятности с новой соседкой.

— Ты зачем приперлась? Как ты меня выследила?

Марго злобно расхохоталась.

— Кого ты себе нашел? — начала она. — Этустарую швабру? Эту корову в лиловых жутких цветочках? Совеем рехнулся! Чем онаотвела тебе глаза? Опоила зельем или разлеглась поперек дороги?

Владимир опасливо покосился на Катю, но та молча хлопалаглазами, до нее медленно доходило очевидное.

— Так вы.., вы, стало быть.., меня к нему.., протянуланаконец она. — Вы меня к нему приревновали? Ой, не могу, ой, умру сейчасот смеха!

— Досмеешься у меня, — мрачно пообещалаМарго, — не до смеха станет…

— Ты, милая, видно, совсем рехнулась, если подумала,что твой любовничек может меня заинтересовать…

— Да? А что же ты орала, что он сам к тебе пришел? Ичто же он тогда здесь делал? — наступала Марго. — Сама даже ключи емуот своей квартиры дала, а теперь отпирается!

— Живу я здесь, дура! — гаркнул Владимир. Комнатау меня!

— Ах вот как! — наконец до Марго тоже дошлоочевидное. — Живешь ты у меня, а здесь у тебя хаза на стороне, чтобы баб водить!

— Все! — рявкнул Владимир. — Кончилось моетерпение! Выметайся отсюда немедленно, пока второй глаз не подбил!

Марго мимоходом взглянула в зеркало и невольно оторопела.Хоть Мамбазимброй попало по голове, но огромный фиолетовый синяк расплывалсяпод левым глазом.

— Я убью вас обоих! — заорала она, ловко сделалаподножку Владимиру, который этого никак не ожидал, и устремилась к Кате.

Катерина завизжала от страха, и тут в квартиру вошли ееподруги. Владимир в пылу ссоры не успел запереть двери.

— Что здесь происходит? — грозно спросила Жанна.

Она и так была сердита, что выдернули с рабочего места, атут еще такой гвалт у Катьки.

— Ой, девочки, а вы откуда? Как хорошо, что выпришли, — обрадовалась Катя, — а то меня чуть не убили…

— Что? — закричали хором Ирина с Жанной. Это ещечто такое?

— Вот она приревновала меня к соседу, объяснилаКатя, — ворвалась, нахулиганила тут, чуть панно не порезала, ценную статуюсломала…

— Ах ты паразит! — закричала Жанна, решив обратитьсвой гнев на Владимира. — Тебя предупреждали, чтобы вел себя прилично?Тебя предупреждали, чтобы сидел тише воды, ниже травы, чтобы баб никаких сюдане водил и соседке не хамил?

— Да я что… — оправдывался Владимир, вспомнив проотбитые бока, — да я со всем уважением… Это она, стерва ненормальная…

— Захотел снова с Коровьевым пообщаться? вступилаИрина.

Владимир отчаянно замотал головой, говоря, что никак нехочет встречаться с этим самым Коровьевым. Марго, увидев перед собой достойногопротивника в лице Жанны, несколько присмирела. К тому же глаз потихонькузап-" лывал и начал болеть.

— Вон отсюда оба! — твердо сказала Жанна. — Иесли еще раз такое повторится…

Марго тихо отступала к двери, стараясь сохранить остаткидостоинства. Владимир не знал, от кого ждать больших неприятностей, и нервно дергалголовой. Наконец он решил, что сейчас следует удалиться из квартиры вместе сМарго. Хоть она и в ярости, но все же не в лучшей форме, к тому же одна, а тех— трое. Д если они снова позовут Коровьева…

Дверь с грохотом захлопнулась за Владимиром и Марго, и слестницы донеслось стихающее эхо их шагов и удаляющейся перебранки.

Ирина взглянула на Катю и, переведя дыхание, проговорила:

— Какие бурные эмоции! Вот люди живут настоящимистрастями! А у нас жизнь какая-то тусклая, бесцветная, ни тебе поругаться всвое удовольствие, ни тебе волосы сопернице выдрать…