Книга Мишка и Трубочист - Агата Озолс

Женщина смотрела на Мишель, даже не пытаясь скрыть свою неприязнь. Именно эти взгляды заставили Мишель задать вопрос:

- А вы кто?

- Илзе, - коротко ответила женщина и посмотрела торжествующе.

Это имя должно было ей что-то сказать? Мишель кивнула, давая понять, что приняла ответ к сведению,  и продолжила:

- Очень приятно. Но вы ведь здесь не живете?

Илзе заметно напряглась. Мишель смотрела на нее вопросительно, ожидая ответа.

- Нет, - ответила Илзе и замолчала.

В этом ее молчании Мишель послышалось продолжение – пока нет, но…

- Вы не угостите меня кофе, Илзе? Я только что с самолета, - и Мишель вежливо улыбнулась.

Она уже прикинула, что вполне может задержаться на пару дней, нужно только предупредить главного (тут она поморщилась, представив, как он отреагирует) и снять номер в отеле.

По лицу Илзе было хорошо видно, как ей хочется отказать Мишель в кофе и выпроводить ее из дома. Но она сама же сказала, что тут не живет, а значит, как ни крути, не ей и командовать в чужом доме.

- Проходите, - буркнула Илзе, махнув рукой в сторону кухни.

Мишель сняла куртку и обувь, нарочно надела тапочки Михаэля и пошла на кухню.

В полной тишине Илзе быстро сварила кофе и поставила чашку перед Мишель.

- Вы зачем приехали? – спросила прямо.

Мишель посмотрела на нее.

Молодая, не больше двадцати пяти. Светлые, почти белые волосы, брови и ресницы, льдистые глаза и неожиданно красные губы. Женщина была похожа на снежную статую. Красивая, что уж скрывать. И кажется, она Михаэлю не чужая, вон как шустро ориентируется у него на кухне.

Но Мишель не собиралась сдаваться.

- Я приехала к Михаэлю, - ответила спокойно.

- Зачем? – упрямо повторила Илзе.

Она действительно такая бесцеремонная? Или плохо знает русский язык?

- Не думаю, что это качается вас, - прямо ответила Мишель.

Илзе хмыкнула. Бросила еще один недовольный взгляд на Мишель.

- Михаэль на вас поспорил, - заявила презрительно.

В ответ Мишель лишь вежливо приподняла брови.

- Да?

- Да! – кивнула Илзе.

- Прямо таки на меня?

- Нет. Не совсем.

- И в чем же заключался спор? – спросила Мишель, смутно припоминая, что Михаэль упоминал о чем-то таком.

Хотя она уже и догадывалась, что услышит. Новогодняя ночь, костюм трубочиста. Дальше просчитать было несложно. Хотя, возможны варианты.

- Он поспорил с другом, что сможет познакомиться с женщиной, - ответила Илзе.

- Не думаю, что Михаэль испытывает сложности при знакомствах с женщинами, - безмятежно ответила Мишель.

- Он специально переоделся трубочистом, - сказала Илзе.

- Ему пошел этот костюм, - продолжила вежливо улыбаться Мишель.

Нет, она не будет ничего выяснять у этой непонятной женщины. Вот увидится с Михаэлем и устроит ему… Выволочку. Спорщик нашелся, тоже мне.

- Он выиграл спор, - заявила Илзе и победно посмотрела на Мишель.

- Я очень за него рада. Можно еще кофе?

Илзе налила еще чашку кофе. Потом подумала, полезла в холодильник и поставила на стол перед Мишель сырную нарезку.

- А вы здесь цветы поливаете? – спросила Мишель, отпивая горячий кофе. – Или зашли смахнуть мыль?

От ее вопросов молодая женщина резко дернулась и ответила гневно:

- Я ему!....

- Кто? – вкрадчиво поинтересовалась Мишель.

- Вы его бросили, - неожиданно выдала Илзе.

- А вы хотели подобрать? – спросила Мишель. – Но, кажется, у вас не получилось.

Весь этот разговор был совсем не в ее стиле. Мишель никогда не была стервой и терпеть не могла выяснять отношения.

Но здесь и сейчас ей вдруг стало важно не просто выяснить все, а еще и застолбить это место за собой.

Илзе явно растерялась от ее ироничного тона. Немного смущенно оглядела кухню, набрала побольше воздуха в легкие и выдала:

- У вас есть муж! Михаэля вы бросили! А я… я его невеста! И мы поженимся весной!

Что-то оборвалось внутри. Очень хотелось крикнуть, как Станиславский: не верю! Но не получалось. Илзе здесь, в отсутствие хозяина квартиры. Что ей здесь делать? На счет цветов и пыли Мишель подшутила, очень ей хотелось подколоть собеседницу. Не было в доме Михаэля цветов. Значит, пришла за чем-то другим. Ключ у нее явно есть. Да и тапки, украшавшие ноги Илзе, просто кричали о том, что она здесь частая гостья.

- Уже весна, - произнесла Мишель.

- В мае, - поправилась Илзе. – Мы поженимся в мае. Когда будет тепло и зацветут сады.

«Как романтично», - мелькнуло в голове.

- Зря вы приехали, - продолжила Илзе.

Видя, что ей удалось смутить Мишель, она заметно приободрилась.

- Он не хочет вас видеть.

- Пусть скажет мне об этом сам, - возразила Мишель.

Илзе снова хмыкнула и,  ничего не сказав, вышла из кухни.

А Мишель осталась, пытаясь решить, что ей теперь делать.

Уезжать? Или все-таки дождаться Михаэля и попытаться с ним поговорить? Но если Илзе сказала правду, и они действительно собираются пожениться в мае, зачем нужны эти разговоры? О чем им тогда вообще говорить?

Внезапно вспомнилась давнишняя сцена в аэропорту, когда она столкнулась с Павлом и его любовницей. И то чувство неловкости и жгучего стыда, которое затопило ее, Мишель. Она готова пережить это заново?

- Вот, - прерывая ее внутренний диалог, сказала Илзе и бросила под ноги знакомую сумку. – Вашим вещам не место в моем доме.

«Пока еще не в твоем», - мысленно возразила Мишель и посмотрела на сумку.

Ее. Та самая, которую, уезжая в спешке к Павлу, она оставила здесь.

- Забирайте и уходите, - раздалось над ухом.

У Мишель случилось какое-то раздвоение личности. Одна ее часть готова была подчиниться требованию невесты Михаэля. Другая, сомневающаяся в том, что Илзе сказала ей правду, шептала, что нужно остаться и выяснить все до конца. Потребовать, чтобы женщина позвонила Михаэлю и сообщила ему о приезде Мишель. Переговорить с ним самой.

Внезапно потом ее мысленных рассуждений прервал телефонный звонок. Звонили Илзе. Женщина посмотрела на телефон и вышла.

Мишель слышала, как она сказала несколько фраз на эстонском.

- Мне надо уходить, - вернувшись на кухню, сказала Илзе. – Вам пора.

- Да, пожалуй, - согласилась Мишель, подхватывая свою сумку.