Книга Навеки твой. Прощай - Юлия Резник

- Таир! Таир… подожди!

- Не надо, Лера. Не сбивай его с толку, – вышел вперед Артур Сергеевич, ухватил ее за руку, но она вырвалась. Как в кино с дерьмовым сценарием, поезд набирал ход. Она успела буквально в последний момент, но теперь ей приходилось бежать за вагоном.

- Таир, я буду ждать! Я буду ждать, слышишь? И писать! Хочешь, я буду тебе писать?

Он высунулся в окно. Бритый почти под ноль. Такой новый… Холодный и даже незнакомый как будто. Стиснул челюсти. И отрицательно мотнул головой.

- Эй! Ты что, вообще меня не слышишь?

Лера моргнула, стряхивая с себя мишуру воспоминаний. Медленно повернулась к Дмитриевне.

- Спрашиваю, ты уверена, что едем ко мне? Исаев тебя у меня в два счета вычислит.

- Не уверена, что он посмеет выступить против отца. Он же не дурак… я надеюсь.

- Дурак – не дурак, свободы он тебе не давал. По крайней мере, по доброй воле. – Дмитриевна постучала пальцами по рулю, - а знаешь, черт с ним! Едем! На всякий случай я всегда могу достать из сейфа свое ружье.

- Может, позвонить ему? Прозондировать почву? Как-то неспокойно мне. Когда он названивает, угрожает – все понятно и ожидаемо. Хуже, когда молчит… Я будто под прицелом снайпера. Знаю, что смерть близка, но понятия не имею, откуда она придет.

- Может, еще не знает?

- О чем? О разводе? Вряд ли. Хотя… Новый год. Может, ему не до того? Или он специально затаился, зная, что этим только сильнее меня нервирует.

- Или нажрался до поросячьего визга с горя.

- Да… - Лера отвела от лица волосы, - может быть и такое. Неужели я буду теперь всегда оглядываться на него, а? Это же невыносимо.

- Ты можешь вернуться под защиту отца, - напомнила Дмитриевна. - Раньше ты на это не могла даже рассчитывать.

- Господи, мы, что, в средневековье?! Под защиту мужа, под защиту отца… И это мне говоришь ты! Современная эмансипированная женщина!

- К сожалению, во многих вещах мы не слишком отошли от средневековья. Слушай, ну, а Уваров?

Лера насторожилась:

- Что?

- Как я понимаю, он предложил тебе помощь. А судя по тому, как он облизывал тебя взглядом…

- Дмитриевна!

- Ну, что? Еще скажи, что у вас ничего не было. Вот чего я от тебя не ожидала, так именно этого! Умеешь ты меня удивить. Ну, что смотришь?

- Не знаю, что сказать.

- Как он?

- Что как?

- Стоит того, чтобы с ним… чтобы ему, - Элеонора покосилась на глядящего в окно Тёмку, - вручить мандат?

Лера нервно рассмеялась, пряча лицо и свою истерику в ладонях.

- Так что? Наверное, он какой-то сверхчеловек, раз ты сразу… Твою ж мать. Ты только посмотри, что у нас за гости.

Лера завертела головой по сторонам и неожиданно наткнулась на невысокую, но каким-то непостижимым образом внушительную фигуру отца.

- Может, проедем мимо?

- Нет! Остановись. Нужно выяснить, чего он хочет.

Нужно… Хотя, что тут непонятного? Наверняка машину Элеоноры засекли и проводили. А значит, отцу известно, где она провела эту ночь. И с кем. Неприятное, знакомое еще с детства чувство ужаса скрутило живот. Она пыталась себя убедить, что выросла, что отец больше не имеет над ней власти… Что он может засунуть свои претензии, если они есть, и катиться куда подальше, потому что теперь ей вполне по силам указать ему верный путь. А вот ведь как. Все равно триггерило.  Даже в пот бросило. Долбаные рефлексы.

- Деда! Мам, ты видела? Там дед! – Тёмка завозился в кресле, дернул, отстегивая ремень. Он улыбался во весь рот, и был, кажется, действительно счастлив, впервые с тех пор, как они выехали за пределы участка Уварова.

Лера довольно часто задавалась вопросом, почему она до сих пор не порвала все связи со стариком. В детстве ей казалось, что она сделает это первым делом, как только станет более-менее самостоятельной. И вот прошло столько лет, а она все еще оглядывается на папу. Может, правду говорят, что кровь не водица? Что-то же держит её!

Тёмка выскочил из машины первым. Повис на деде, как обезьяна на пальме, и, даже если бы за Дмитриевной никто не следил, отец все равно узнал бы, где они были, потому что Артём принялся тут же в красках рассказывать о своих приключениях. Он говорил и говорил, не замечая, как дед мрачнеет. А у того разве что пар из ушей не валил – такой он был красный.

- Выдыхай, президент, не то ж Кондратий хватит. Или ты во фридайвинг подался?

- Какой, к черту,  фридайвинг? Что ты, карга, несешь?

- Известно, какой. Там, где дыхание надо под водой задерживать. Нет? Ну, тогда дыши, говорю ж.

Эта перепалка могла продолжаться до бесконечности. У Дмитриевны был удивительный талант выводить людей из себя. Если бы в этом виде спорта устраивали олимпиаду, она бы гнулась под весом медалей.

Заталкивая поглубже страх, Лера спокойным голосом поинтересовалась:

- Чего ты хотел, пап?

- В машину. Быстро.

- И не подумаю. Хочешь поговорить – пожалуйста. Но только на моей территории.

- В ее конуре, что ли? – злой кивок в сторону Элеоноры.

- Эй! Попрошу. Не нравится – морозь свою задницу и дальше. А Лера ясно дала понять – с тобой не ступит ни шагу.

Взгляд отца потемнел, сделался совсем черным. Но Лера с честью выдержала его. И он уступил. Впервые в жизни он уступил ей…

Они прошли в тесную квартирку, толкаясь локтями, сняли верхнюю одежду и прошли в кухню, с большим трудом убедив Тёму поиграть с Дмитриевной в гостиной. Лера отвернулась, чтобы набрать воды в чайник, и, понимая, что как-то надо начать, тихо заметила:

-  Спасибо, что помог с разводом.

- Если бы я знал, для чего он тебе нужен – и пальцем бы не пошевелил. И кстати, еще не поздно отыграть все назад. Пока решение не вступило в силу.

- Ты не сделаешь этого! – ахнула Лера.

- Еще как сделаю. Если мне придется выбирать между Исаевым и Уваровым, угадай, кого я выберу?

18.

Холодок прокатился по загривку, заставляя ее поежиться, и скатился за воротник. Нет, она знала, что так будет. Знала… Еще на улице все поняла, а ведь все равно будто что-то душит.

- Ну, есть еще вопросы?! – давил все сильней отец. И словами давил, и видом… Сделал шаг, но в тесноте кухоньки это выглядело так, будто он намеренно припер ее к стенке.

- Да… - Лера облизала губы. - Да, будут… Почему ты каждый раз выбираешь не меня?

Она ненавидела себя за это, может, даже больше, чем за все остальное, но… в последний момент дала слабину. Всхлипнула. С ужасом отвернулась к окну и не заметила, как расширились глаза отца. И как для того, чтобы продолжить, он несколько раз беззвучно открыл и закрыл рот.