Книга Ты моя одержимость - Зоя Ясина

Были рядом свои пацаны. Марк был рядом. Денис. Дела проворачивали. Дельцы, мля. Умниками себя считали. Колотили кулаками.

Вот тебе и пригодилось то единственное, что ты умеешь. Немного ворочать мозгами, чтобы лучше махать кулаками. Один бой.

Молот—убийца. А ты кем стал? За девушку, чей первый раз испоганил, можно подраться. Можно и по морде получить. Только это ничего не исправит.

Что ты за сволочь такая оказался, Макс?

Наушники в уши. Погромче, чтобы перебивало мысли. А там, сука, как назло, кто намиксовал это?

«Поклялся никого не любить

Отлично, значит психика в норме

Завел себе подругу в надежде

Что это хоть как-то успокоит»

Точно, про него и про Дашку, как подслушал сука этот горластый? Или у всех всё одинаково?

«Как бы та не старалась

От тебя не добьется взаимности

Но зато она будет твоим гарантом

Спокойствия, не одинокой стабильности»

Ей и не нужна взаимность, ей нужно, чтобы её трахали вовремя и качественно. А какие у неё виды на тебя, Макс? Что они со своим отцом вместе задумали? Папина дочка. Всё за деньги у неё покупается и продаётся. И тебя она себе, как игрушку, купила.

«Сколько ты будешь издеваться над ней:

Дружки, алкоголики, клубы...

Ночами шляться хер пойми с кем

Не замечая, как бедная любит

Пока не встанешь у зеркала

И не увидишь в какую мразь превратился»

Про него это, про него и про… Милану. Мразь он, не замечал, как любимая любит… И она всё равно отдалась ему, вот такому. Не заслуживает её. Боксерская груша его

понимает. А он сам не понимает ничего больше. Есть сегодняшний бой. Есть Милана. Он обещал ей победить. Как она сказала? Не позволит, чтобы его вынесли в мешке? Его крошка. Переживает за него его крошка. Нельзя больше заставлять её переживать. Нельзя с ней так.

Вечером трибуны ревели. Ринг обтянут высокой сеткой. Бабы ходят раздетые. Те, что с пузанами в ложах сидят, ещё раздетее будут. Кто-то с биноклем маленьким, как в театрах. Не знает Макс, как он правильно называется, бинокль этот. Будет смотреть, значит, как они друг друга колотят. Как тестостерон с кровью и потом выплёскивают. Мясорубка здесь, предупреждали его. Ничего, ему сейчас только сюда, только в эту мясорубку. Чтоб перемололо, чтоб пробрало до кости. Чтоб не чувствовать.

Будет она здесь сегодня? Лучше бы не смотреть ей на такое. Зачем его крошке на такое смотреть? Макс будет драться, будет бить. И Макса бить будут. Мало Милана переживала за него? Мало она видела? Пусть уже до конца дойдёт с ним. Пусть увидит его всего, посмотрит, какой он есть — бешеный.

Если любит зверя, пусть смотрит. Простить сможет, и будет он ручной с ней. Клыки спрячет, будет с руки есть. Пока Милана сама по другому не захочет. Его Милана.

Так, собраться, трибуны ревут, ведущий начал.

— Леди и джентльмены!!!

Рёв в ответ.

— Итааа-аак! В правом углу, в сопровождении трёх красоток, взрастивших свои прекрасные буфера на отборном молоке и мясе, появляется МОЛОТ!!! — Что-что? — орет ведущий. — Нет, никакого силикона! Тут всё натуральное, и красотки, и бойцы! Какие мышцы! Какое мясо! Что? — заигрывая с аудиторией, он поднёс ладонь к уху. — Что-что? ДА!!! В мясо Молот отделает своего оппонента! Но, возможно, наша темная лошадка не так проста?! Точнее, он не так прост! И-та-а-аак! — ведущий набрал побольше воздуха, — в правом углу у нас Бешеный Макс, известный как Железный Лом!!!

Ну вот и всё. Погнали!

— Схватил за голову! Он схватил и пробил в голову! Сколько же должно быть силы в этом ударе! — орал ведущий. — Но никаких шансов! Молот держит удар! Лом хочет продолжать?! Он продолжает! Лом не падает!

После первого пропущенного в брюшину Макс не падает. Но теперь он понимает, что его ожидает. Ему кричат, что силы не равны. Что Молот — гений бокса.

Рефери прыгает вокруг, ведущий орёт и комментирует. Они тоже против Макса.

— Неужели Лом сломается?! Как, должно быть, сейчас больно нашей Темной Лошадке?!

Врезать и ему в морду, что ли? Все против? Нет, трибуны ревут. Стойкость и злость Макса трибунам нравятся. Удар, ещё удар! Молот не падает. Но и Макс держится тоже!

— Только не сломайте шею! Только не сломайте! Или что? — ведущий опять спрашивает. — Сломать? Ломай! — орет он. — Ломай его, Молот, ломай! Но!!! Слишком поздно, слишком поздно, дорогие друзья! Железный Макс держит уда-а-а…

Макс не выдержал. Вырубил ведущего. Судья сам отскочил. И хорошо. Нервы ни к черту. И силы не придётся попусту растрачивать. Бесил его этот клоун.

Макс понял уже. Тут бой не на жизнь, насмерть. Плевать и на ведущего и на судью. Поломать надо Молота. Свалить. Ухмылку его эту с лица выбить. Если не свалит Молота, тот его здесь и убьёт.

Ведущий в нокауте. Трибунам понравилось. Все телки здесь Макса хотят. Смотреть ему некогда, он сам знает. Чувствует их похоть, их взгляды. Но только взгляд одной единственной режет ножом. Остро, больно. Она здесь? Макс разворачивается к трибунам, пропускает удар. Падает. В голове всё смешано. Её губы, тело, запах. Руки. Взгляд её глаз молящих, влюблённых и злых одновременно. Так она здесь?! И смотрит?

— Милана!!! — Он не знает, про себя он прокричал или в голос. Забулькал кровью, может, его теперь и не расслышать. Пробили в корпус, Молот ещё раз пробьёт, и не будет Макса. Не будет их с Миланой. Ни матери, ни сестры. Ничего больше. «Прости, Мама» — сказал себе и поднялся. «Милана, какой есть! Вот такой я есть! И если ты здесь, смотри!»

А в голове закрутились:

«В полном одиночестве ты думал:

Почему все именно так?

Злой становится добрым»

Но всё не так. Злой есть злой. Всё не так.

Макс выиграл бой..

___

Милана

С самого утра я вся как на иголках. Разговор с Молотом прошёл совсем не так, как я хотела. Мужчина не то чтобы отказался мне помогать, но от боя он не стал отказываться. Сказал, что если Макс сам пришёл сюда, значит, он уверен в своих силах. Я тоже в нём уверена, но физические превосходство Молота видно невооружённым взглядом.

Так, на нервах, проходит весь мой день, до самого боя. Гуля вокруг бегала с различными платьями в руках, всё предлагала что-то, но мой мозг был занят, мыслями я вся была с Максимом. Я так сильно начала за него переживать, что голова кружилась от одной плохой мысли.

И только когда уже готовилась выходить, я поняла, что одета в дорогое платье, на мне украшения и волосы собраны в аккуратный пучок. И это всё сделала Гуля, несмотря на то, в каком состоянии я была. Она сейчас единственный мой друг в этом большом доме.